— Баиньки?
— Ммм?
— Я так понимаю, она хочет спать, и точно не здесь, но подниматься в спальню самостоятельно не хочет, — вполне точно расшифровал мой печальный взгляд Морэм.
Подумав, я согласно кивнула, размышляя, стоит ли наглеть и проситься на ручки, разбалованная, я уже спокойно относилась к подобного рода передвижению по дому. Даже определенное удовольствие начинала получать.
Подсказки Вэларду не понадобились. Меня молча и даже как‑то торжественно оттранспортировали в спальню, с совершенно серьезной физиономией предложили еще и переодеть, благо опыт у него уже имелся. Выслушав возмущенный отказ, послушно сгрузили меня на кровать и нагло завалились рядом, не потрудившись даже снять сапоги.
Возмущаться еще и по этому поводу сил уже не было. Кажется, я пообещала припомнить ему еще и это. Список моего недовольства их светлостью рос с поразительной скоростью.
Следующий день, серый и угрюмый, прошел тоскливо и однообразно, не оставив в памяти следа, мрачно перешел в вечер, и ночь. Незнакомец не почтил нас своим присутствием. Я озадачилась, дознаватель удивился, а поутру, один из стражников, чкоторые патрулировали город, нашел тело. Следы на теле были достаточно красноречивы. Жертвой культа стала другая девушка.
Глава восемнадцатая. Пару слов о настоящих неприятностях
— Я никуда не поеду! — я уже почти кричала, беспомощно глядя как Вэлард пытается уместить все мои вещи в дорожные сумки. С присущей многим мужчинам небрежностью, он не утруждал себя необходимостью аккуратно складывать платья, а безобразным ворохом разноцветных тряпок пытался запихнуть их в и так переполненные сумки. У него ничего не получалось, он злился, ругался сквозь сжатые зубы и упорно игнорировал меня.
Убедившись в том, что вся одежда не поместится в две мои сумки, не рассчитанные на те наряды, что сшили в салоне Ниворха, Вэлард бросил это неблагодарное дело:
— Вещи пошлю с курьером.
— Вэлард, ты меня слышал? Я никуда не поеду.
— Поедешь. И это не обсуждается.
— Ты бы определился. То не пускаешь меня даже к наставнице, а теперь сам готов отправить в академию.
— Не понимаю, что тебя удивляет. Пока все не закончится, тебе будет лучше находиться как можно дальше отсюда.
— А когда закончится? — меня почему‑то очень интересовал этот вопрос.
— А когда все закончится, я тебя из‑под земли достану.
Помолчав немного, но так и не определившись радует меня это или злит, поделиться сомнениями я все же решилась:
— Звучит уж очень угрожающе.
Внизу как‑то мрачно, но с долей торжественности хлопнула входная дверь, обрывая наш разговор. И я, и Вэлард прекрасно знали кто это был. В гробовом молчании, мы прислушивались к едва различимому звуку шагов, поднимающегося по лестнице человека.
Дознавателя я знала чуть больше суток, но уже могла безошибочно определить его появление.
— Не успели, — злорадно пропела я, разведя руками. Под сумрачным взглядом разочаровавшегося в жизни лорда, мне было совершенно спокойно. Никакого неудобства я не чувствовала.
— Не радуйся раньше времени.
Еще одна угроза, и Ренэк открывший дверь прежде, чем я успела возмутиться, вошёл в комнату.
— Хммм, — дознаватель не без интереса осмотрел вывернутый шкаф и валяющиеся на полу платья, особое внимание уделив чулку, сиротливо валявшемуся прямо посреди комнаты. Не в силах отвести от него взгляд, Ренэк холодно поинтересовался, — я могу узнать, что вы делаете?
— Стучать, — недружелюбно заметил Вэлард, полностью проигнорировав вопрос, — принято стучать, прежде чем заходить в чужую спальню.
— Как показывает практика и мой личный опыт, порой лучше войти без стука, — дознаватель не смущался и продолжал гипнотизировать взглядом чулок, — бывает очень полезно для работы.
— Знаете, вот смотрю я на вас и вообще не понимаю за какие такие злодеяния Матаис наградил меня таким подарочком, — да, я злилась.
Вэлард ожег взглядом, возмущенный моим искренним недовольством, а Ренэк наконец‑то поднял глаза от злосчастного чулка и дотошно уточнил:
— Кого именно вы имеете в виду?
— Да обоих, — смело вякнула я, и махнув на все рукой, сбежала вниз, на кухню, опасаясь, что могу наговорить гадостей, если задержусь в комнате ещё ненадолго. В это мгновение мне очень не хватало Морэма. Вот уж кто поддержал бы меня.
На кухне одуряюще вкусно пахло обедом, а Мирта увлеченно взбивала яичный белок в глубокой глиняной миске и что‑то тихо мурлыкала под нос.
— Я посижу тут с тобой?
Оторвавшись от своего занятия, она рассеянно кивнула и озабоченно спросила, не в силах побороть любопытство:
— Ты знаешь, что творится?
Вокруг меня, в последнее время, творилось слишком много и что именно ее интересует я не знала, потому лишь уклончиво пожала плечами. Разговорчивой поварихе вполне хватило и этого.
— Сегодня поутру тело нашли, аккурат под дверьми управления. Девка совсем молодая. Голая, да изуродованная. Её почитай полгорода видело. Время раннее было, да разве ж любопытствующим это помеха? — венчик особенно громко ударился о стенку миски и затих. Мирта вздохнула, посмотрела на меня обеспокоенно и нехотя добавила, — Анхел Элару сегодня из дому не выпустил, мы тут без неё справляемся. Как думаешь, что дальше будет?
— Расследование, поиск убийцы, его поимка и суд, — уверенность, с которой я это сказала, поразила и меня саму. А мысль о том, что убийца не один, их много, и ловят их уже не первый месяц, да все как‑то безрезультатно, я усиленно гнала прочь.
— Странно все это, — продолжала между тем Мирта, отставив недовзбитый белок в сторону, — и дознаватель ещё этот…
С опаской глянув на закрытую дверь, она присела напротив меня за широкий стол, и подавшись вперёд легла внушительной грудью на столешницу:
— Поговаривают, что это не первое такое убийство, что дознаватель потому и приехал. Мол у нас тут какой‑то сумасшедший орудует, до извращений охочий.
— И кто поговаривает?
— Слухи, они на то и слухи, что точного источника никто не знает, — флегматично пожав плечами ответила Мирта, возвращаясь к прерванному занятию.
Завести разговор она больше не пыталась, полностью погрузившись в работу, и я незамеченная выскользнула из кухни, не высидев там и получаса.
Топчась в полутемном коридорчике, я не знала куда податься. Подниматься на второй этаж не хотелось. Где‑то там сидели, а может и бродили вредные аристократичные личности с тяжёлым характером и склонностью к диктатуре.
Промучившись несколько минут, я решительно направилась к входной двери. Хотелось свежего воздуха и немного свободы, пускай и иллюзорной. Озаботиться плащом или хотя бы шалью я разумеется не додумалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});