2) «Бой Добрыни с Дунаем», 3) «Бой Добрыни с Ильей Муромцем» и 4) «Сорок калик со каликою», но слышал их гораздо больше. Между прочим он слышал 1) про Добрыню и Маринку, 2) «Первую поездку Ильи Муромца», 3) «Дюка», 4) «Потыка», 5) «Отвоз Добрыней даней Батею Батеевичу», 6) «Купанье Добрыни», 7) «Сына Данилы Игнатьевича», 8) «Ваську-пьяницу» и 9) «Камское побоище». На последнее, по его словам, Николай собрал более 40 богатырей, всякого из коих умел назвать по имени и отчеству. Пел Петр громко и хорошо; перед пением он снял с себя малицу, положил ее на пол и сел на нее; сидя на полу, он и пел свои старины. Раньше он был памятлив, но память его ослабела после того, как он разбил себе голову деревом.
252. Данило Игнатьевич
А-й кабы во стольноем городе во Киеве
Как у ласкова князя да у Владимера
Заводилось пированьё, стол-почесьён пир,
Да про многих кнезей дак многих бояроф,
5. Да про тех полениц да приудалыя,
Да про тех про хресьянушок прожытосьных.
Кабы все на пиру дак напивалисе.
Да Владимер-от по грэднёнки[188] похажыват,
Он белыма руками да он розмахиват,
10. Злачоныма перснями да он пошшолкиват,
Да из ус<т> таки речи выговарыват:
«Уш вы ой еси, дружыночка хоробрая!
Уш вы ой еси, кня́зя да вы бояра!
Руски могуци да вы богатыри!
15. Не знаете ли мне-ка сопружници,
Сопружници мне-ка да красной девици,
Кото́ра станом статна, умом свёршна,
Бело-то лицё — да кабы белой снег,
Оци-ти ясны — да быть у сокола,
20. Да брови-ти церны — да быть у соболя?..»
А-й кабы меньшой хороницьсе за большого,
А-й кабы большой хороницьсе за меньшого;
От меньшого Владимеру ответу нет.
И-за того и-за стола и-за окольнёго,
25. И-за той жа скамейки белодубовой
Выставаёт удалой доброй молодець,
На имё Вичя да сын Лазурьевиць;
Поклоняецсе Владимеру до сырой земли:
«Бласлови-тко-се, Бладимер, да слово молвити, —
30. За ето ты слово да не скоро казни,
Не изволь-ко миня да ты повесити!»
Говорыл тут Владимёр таково слово:
«Говоры-тко, Вичя, да што те надобно!» —
«Я знаю тибе дак сопружницю;
35. Станом она статна дак, умом свёршна,
Бело-то лицё — да бутто белой снек<г>,
Оци-ти ясны — да как у сокола,
Брови-ти цёрны — да быть у соболя:
У Данила Игнатьиця молода жена!» —
40. Говорыл тут Владимёр таково слово:
«Как-де можно у жива мужа жона отнеть?»
Говорыл тут Вичя таково слово:
«Мы пошлём-де Данила на Буя́н-остро́ф
Поимать и зверища-кабанишша,
45. Привести ето зверищо-кабанишшо
Без той-де раноцьки бес кровавое:
А много на Буян да там веть ездило,
Да назат-де с Буяна не отъежживали!..»
Говорыл тут Владимёр таково слово:
50. «Уж-а ой еси, мои да слуги верныя!
Да подите за Данилом за Игнатьевицём,
Да зовите-де ёго да на почесьён пир:
Без его веть ноньце у нас пир нейдёт!»
Да пошли-де его слуги верныя,
55. Прыходили к Данилу во светлу грыдню,
Говорыли Данилу таково слово:
«Уш ты ой еси, Данило Игнатьевиць!
Да зовёт тибя Владимёр на поцесьён пир!»
Ишша нацял Данилушко срежатисе;
60. Средилса Данило сын Игнатьевич.
У Данила ёго дак молода жона, —
Данилу Настасья да нонь наказыват,
Данилу Настасья да наговарыват:
«Да поедёш, Данило, да на поцесьён пир,
65. Не садись-ко, Данило, во большо́ место, —
Да садись-ко на скамейку попересьнюю:
Накинёт на тибя княсь службу цижолую!»
Отправадила[189] Данила молода жона.
Спускалса Данило со красна крыльця,
70. Да садилса Данило на добра коня,
Ехал Данило на шырокой двор.
Соходил-де Данило со добра коня,
Шол-де Данило на красно крыльцё,
Заходил-де Данило во светлу гредню́;
75. Садилса Данило на поцесьён пир,
На ту на скамейку попересьнюю.
Подносили цяру зелена вина —
Не пьёт етой цяры зелена вина;
Подносили да мёду слаткого —
80. Не прымаёт Данило мёду слаткого.
Владимёр по грэ́днёнки похажыват
Да из ус<т> таки реци выговарыват:
«Да кому эта служопка назначона?..
Да Данилу была служопка явлёна:
85. Съездить Данилу на Буян-остроф,
Поймать и зверища кабанища
Да бес той-де без раноцьки кровавое,
Привести етого зверишща[190]-кабанища
Ко мне-де Владимёру на шырокой двор».
90. Да ставал-де Данило на резвы ноги.
Поклонялса Владимёру до сырой земли,
Поклонялса Данило во фторой након
Фсей этой своей дружыночки хороброей,
Да пошол-де Данилушко из гредьни вон.
95. Спускалса Данило со красна крыльця
Да садилса Данило на добра коня, —
Да поехал Данило сын Игнатьевиць,
Он поехал Данило к молодой жены,
А к душечки Настасьи да доць Викулисьны.
100. Не доехафши Данило до красна крыльця,
Да стрецяёт ёго да молода жона,
Снимаёт ёго дак со добра коня.
Брала она ёго за руцьку за правую,
Вела его Данила во светлу гредьню,
105. Садила Данила за дубовой стол.
Подносила Данилу зелена вина.
Принимал-де Данило единой рукой,
Выпивал-де Данило к едину духу.
А тут ёму Настасьюшка росказыват,
110. А тут ёму Викулисьна наговарыват:
«Ты поедёш, Данило, на Буян-остроф, —
Возми-тко, Данилушко, ты веть ско́куна,
Возми-тко, Данилушко, ты веть рёвуна,
Ты возьми-тко арканы волосяныя!..
115. Ты заедёш, Данило, на Буян-остроф,
Да ты спусти-тко, Данилушко, ско́куна —
Наскацёт он, зверища-кабанища;
Спусти-тко, Данилушко, ты рёвуна —
Обревёт тут зверыща-кабанища,
120. Ста́нёт зверищо пот сырой дуп<б>;
Подъеть ты, Данило, з-за сыра дуба, —
Накинывай арканы волосяныя,
Приудерькай* ты зверища-кабанища
На том на Буяном славном острове!
125. Ты поедёш, Данилушко, здраф домой, —
Стретит Виця да сын Лазурьевиць,
Станет просить палку буёвую,
Станет просить копьё брусоми́ньскоё,
Станет просить сабёлку вострую, —
130.