Вот так.
Демократия — это планка, к которой тянутся многие народы. Даже те, что ее придумали (хотя лучше писать: «открыли»).
Демократия — это новый способ жить.
Мы можем представить ее как два совершенно разных течения мысли. И в то же время это — одно течение.
А что тут такого?
Это же живое течение, и оно — не догма!
Почему же в ней не может быть разных точек зрения?
Может.
Так вот, первая точка зрения считает, что демократия — это форма правления, которая обеспечивает максимальное развитие индивидуальности и индивидуальных проявлений личности. Для нее актуальны и ценны именно ваши — ВАШИ! — проявления, чувства, желания. Она их пестует.
Она ими интересуется. Они для нее важны.
Но почему?
Почему бездушной структуре управления, которая по определению должна заботиться только о себе (как и любая), есть дело именно до вас?
Ответ прост и неожиданнен: потому что именно Вы — с вашими предпочтениями, с вашим мнением, с вашими умениями — именно вы нужны бездушной системе и ВАС НЕКЕМ ЗАМЕНИТЬ! Но почему меня некем заменить?
Потому что Вы — уникальны! И нужны этой системе ЦЕЛИКОМ, до печенок, до ваших фантазий и ваших комплексов, до ваших фобий и ваших прозрений!
Целиком!
Зачем нужны? Почему я — уникален?
— Каждый человек — уникален, говорит система. Надо только поставить его в такие условия, в которых он сможет проявить свою уникальность.
Какие же это условия?
— А все просто: это такие условия жизни, при которых вы ДЫШИТЕ ПОЛНОЙ ГРУДЬЮ, живете на «всю катушку».
Тогда-то вы и полезны системе — вы выдадите ЕЙ 100 % того, что вы можете!
Как видите, никаких розовых соплей! Все очень прагматично и жестко.
Вам отведена роль в системе и только вы можете исполнить ее максимально хорошо. Поэтому система БУДЕТ с Вами возиться и Вас холить и лелеять.
Вы ей нужны.
Круто, правда?
Вторая точка зрения состоит в том, что демократия — это некий договор, соглашение.
Между кем и кем?
Между людьми.
Они договариваются о следующем (дальше очень важно!).
— Есть «мы» и есть «они».
— «Они» — это не «мы».
И все!
Для «наших» — все: кредиты, работа, возможность учиться.
Для «их» — ничего: грязный труд гастарбайтера.
Для своих вы все сделаете. И он — все сделает для вас.
Для чужих — вы не шевельнете и пальцем!
Получается, как в осажденном лагере или как на острове «блаженных»: разделение людей.
И основной закон таков: все люди — НЕ братья!
А те, кто думают иначе — больные люди.
Не ругайте Стива за то, что он искренне верит в то, что мы сейчас здесь написали! Возможно, вы думаете иначе.
Что ж!
Попробуйте воплотить ВАШУ схему в жизнь!
Схема Стива — работает!
РАБОТАЕТ!
Пусть заработает и Ваша!
И не 74 года (жизнь человека от рождения и до смерти), а чуть побольше.
Лет, эдак, 500!
Или 5000.
Тогда и сравним.
Резюме
Русские и англосаксы имеют столь различные конфигурации архетипов, что ни о каком «комплементарном» или «усиливающем» характере сотрудничества не может быть и речи. Только о разграничении функций, то есть о возможности «невмешательства» в дела друг друга.
И здесь проявляется некоторое сходство между нами и англосаксами: наши народы оба слишком узкоспециализированы. То есть англичанин и русский будут успешны в определенных специфических направлениях, без «размена» на обычную «рутину». Для англосакса такой сферой является общий менеджмент и методология, возможно преподавание. Для русского — не управление точно (вопрос «почему?» можно задать авторам лично) и не процессная работа — скорее, проектная и научная деятельность.
Работа с англосаксами может строиться по типу: «учитель-ученик», причем в роли ученика будем (и являемся) мы с целью научиться искусству управления.
10 советов русским от англосаксов
1. Демократия — лучшая и единственная форма правления.
2. Кто этого не понимает — полный идиот.
3. Англосаксы есть повсюду. Их гораздо больше, чем вы думаете, и именно по этой причине мир еще процветает.
4. Есть две правды — одна для вас, другая для англосакса. Лучше с этим смириться.
5. Гольфстрим придумали англосаксы, чтобы обогревать свою родину.
6. Самый достойный человек — тот, кто умеет продать то, что вы сделали.
7. Деньги умножают деньги.
8. Для каждого человека лучше всего думать, что он — прав.
9. У каждого — одна жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
10. Путь к сердцу англичанина лежит через ум его жены.
Глава 5
Как нам работать с французами?
— Ребята, у нас нет французов. Как мы расскажем, как русскому с ними работать?
— Чак, вот, надень.
— Что, юбку?
— Ну и что? Вы совсем недавно их сняли. Надевай, надевай.
— Что и платок тоже?
— Ну как же! Ты же француз. Вернее, француженка.
— Теперь пройдись! Скромнее, скромнее…
Почему мы ТАК относимся к французам? (Как — «так»? Плохо — вот как. В этом мы берем дурной пример с англичан и американцев. В одном американском фильме американская девушка выходит фиктивно за Жерара Депардье, который играет француза. И вот мы слышим от нее, от англосаксонки, такое определение французов вообще — «деревенщина»! Учитывая американскую историю, «кто бы говорил!». Мы же, воспитанные французской культурой в XVIII и XIX вв., смеем считать французских мужчин трусами и «женщинами в юбке», а если французскими женщинами и восхищаемся, то это — восхищение посетителя публичного дома клиентками. Трудно находиться в большем непонимании французов как нации, их национального характера, чем находимся мы. И это нас устраивает!) Как писал В. Высоцкий: «Мне представляется совсем простая штука». К французам мы относимся так после Первой отечественной войны (1812–1814). А что же произошло после нее? Мы же ВЫИГРАЛИ Бородино, победили и «выгнали» французов из России, задавили Наполеона «в его логове» — во Франции?
Значит, не все так просто!
Но зачем это нам — в нашей книге?