До сих пор некоторое огневое превосходство было на стороне кораблей, но бомбы в ананасовой оболочке нанесли серьезный ущерб такелажу, уничтожив большую часть парусов. Таким образом, их лишили главного преимущества — способности маневрировать и сбивать тем самым с прицела вражеских стрелков. Не было теперь надежды и на отступление. Пожар удалось потушить, но корабли мало уже чем напоминали те парусники-красавцы, покинувшие некогда итальянский порт. Закопченные остовы, голые мачты… — отныне они могли только стоять на месте и отстреливаться. Диверсанты же предпочитали наступательную тактику. Так почему бы им не воспользоваться шлюпками и не воплотить в яйь отрепетированную высадку на побережье?..
К этой мысли, бегло проанализировав невеселую ситуацию, Макс в конце концов и склонился.
— Спускаем шлюпки на воду! — приказал он. Гул пушек заглушил его, и, поднеся рацию к губам, он прокричал: — Ты слышишь меня, Штольц? Высаживаемся!.. Орудия продолжат поддержку, а мы с минимумом амуниции — вперед. Этот чертов бастион надо взять! Иначе уже через полчаса они превратят корабли в решето.
— Понял тебя! Будем атаковать.
— Дювуа оставь на «Либерии». В случае чего пусть командует.
— Если он согласится…
— Это приказ!
Макс сунул рацию в карман. Вбежав в помещение, где хранилось оружие, принялся выбрасывать наружу аркебузы, ручные кулеврины, фитильные пистолеты и зажигательные бомбы.
— Разбирай, ребята!.. Пуэрто! Все по старому плану. Часть ружей разложить возле ног пушкарей — пригодятся. Десант — к шлюпкам!..
* * *
Они были уже на берегу, когда какой-то звук заставил лейтенанта повернуться к морю. Из-за горбатого мыса выплывало странного вида судно. Ни парусов, ни мачт — скорее, какой-то плот, только очень уж большой и обтекаемой формы… Предчувствуя недоброе, Макс вскинул бинокль. Жутковатый холодок волной прошелся по спине. По воде глиссирующим ходом шли деревянные субмарины!
— Господи Иисусе!.. — Рядом часто закрестился Пуэрто.
Впору было перекреститься и Максу, потому что по изумрудной глади залива, извергая из себя дым и пламя, к кораблям приближались ТОРПЕДЫ. Реактивные устройства в деревянных корпусах, поставленные на поплавки из пробкового дерева. Их было штук шесть или семь размером со шлюпку средней величины.
— Мать честная! Это ж сколько внутри каждой из них заряда! — Штольц вышел из оцепенения первым. Выхватив у Лика карабин, спросил: — Зажигательные или разрывные есть? Давай!..
Лик торопливо зашарил по карманам, вытянул пару меченых обойм. Капрал мгновенно, как на учебных занятиях, перезарядил винтовку и прицелился.
— Шустро идут, заразы…
Отдача толкнула его в плечо, и почти тотчас капрал нажал курок повторно. Стрельба флешью — то, что въелось в мозг, в суставы и в мышцы. Судя по всему, первая пуля прошла мимо, зато вторая угодила в одну из самодвижущихся торпед. Пламя взвилось на высоту пятиэтажного дома, разметав деревянную обшивку и опрокинув ближайшие торпеды: одна нырнула в глубину, другую подбросило в воздух. Это было ужасное зрелище, но худшее было впереди. Их усилия оценили по достоинству, и, подчиняясь новой команде, пушки ацтеков перенесли огонь с кораблей на десант. Залп ударил по цепочке матросов, положив их в песок, ранив сразу четверых. Каменный осколок угодил Штольцу между лопаток, не пробив кевлара, но заставив капрала осесть на землю. Карабин выпал из его рук. Лик подхватил винтовку, но секунды были упущены. Лидирующая торпеда с разгона угодила в корму «Либерии», пробив гигантское отверстие. Должно быть, ацтеки сумели создать и некое подобие детонаторов, потому что тотчас за ударом последовал взрыв. Комендоры за секунды до взрыва стали прыгать в воду, надеясь спастись. Дохнуло нестерпимым жаром, и огненная вспышка развалила корабль надвое…
— Макс! — Голос Штольца сорвался. — Там же Дювуа!..
Потрясенные, они наблюдали за гибелью кораблей. «Горго» ненамного пережил собрата. Вторая торпеда прошла между судами, не задев ни одного из них, зато следующие две угодили во флагманский корабль. Стиснув зубы, Макс отвернулся. Люди лежали в песке. Страх парализовал их. Нечего было и говорить — атака захлебнулась. Оказавшись у стен хорошо укрепленного бастиона, лишенные поддержки корабельных батарей, они были обречены.
— Шашку! — скомандовал лейтенант. — Делаем дымовую завесу!..
Горло у него перехватило. Пряча от подчиненных глаза, он побежал вперед, стреляя по бойницам бастиона из автомата. Лик криками пытался поднять людей, Штольц шарил на поясе, одну за другой срывая газовые шашки. В сторону кораблей он больше не глядел.
Глава 25
Душевной мукой были думы о погибших товарищах, физической — москиты. Полчища кровососов обрушились на пришельцев, облепив руки и лица, сделав невыносимым продвижение вперед. С пчелиным гудением налетали похожие на оводов мухи, под одежду забивалась не различимая глазом, но пребольно впивающаяся в кожу мошка. У первого же ручья Макс приказал сделать привал и все открытые участки тела натереть глиной. Один из проверенных приемов диверсантов. Маскировка плюс дополнительная защита от насекомых.
— Тем более что аэрозоль, таблетки — все осталось там… — Лейтенант устало махнул рукой и тут же припечатал на щеке крупного комара. — Какие же они тут здоровые!..
От двух экипажей уцелело всего-навсего семь человек. Два автомата, карабин, вещмешок Штольца с кое-каким диверсантским имуществом — вот и все, чем они отныне располагали. Патронов «было в обрез, и даже заряды к мушкетам с фитильным замком можно было пересчитать по пальцам. Погибла и походная аптечка. В джунглях их настиг отряд преследователей, и пластиковую коробочку с десятками ампул просто-напросто расплющило свинцовой пулей. Штольц же повторно испытал шок от прямого попадания. Кевлар и на этот раз выручил капрала, но на мощном теле, когда он разделся возле ручья, матросы разглядели два огромных синяка.
Бой среди зарослей дался им особенно тяжело, еще пятерых они оставили на поле боя, оторвавшись от преследователей только благодаря плотному автоматному огню. За ацтеков была сама природа — москиты, ядовитые змеи, местный рельеф, перехбдящий от зыбких болот к череде скал и горных массивов. Вот и сейчас слева их поджимали зловонные топи, справа, увитый колючими растениями, вверх убегал крутой склон. Уходя от погони, они поставили на растяжке последнюю шариковую мину, и уже через пару минут она сработала, наполнив джунгли оглушающим грохотом. Только благодаря мине им удалось вырваться из очевидной ловушки. Наконец-то их оставили в покое. Шариковая мина с радиальным углом рассеивания в шестьдесят пять градусов — страшная вещь. Десять тысяч смертоносных осколков, поражающих на расстоянии в сто с лишним метров, сделали свое дело. Во всяком случае, понеся серьезные потери, ацтеки остановились и дальнейшее преследование возобновили, удвоив осторожность и значительно снизив темп продвижения. Лейтенант же, напротив, приказал бросить все лишнее и сделать марш-бросок, вконец измотав непривычных к длительным переходам моряков. Лик, как самый выносливый из оставшихся в живых, с саблей в руке и с автоматом на груди углубился в сторону от основного маршрута — ради ложного следа. Проделав в густых зарослях путь в несколько километров, он описал длинную и практически «чистую» дугу и воссоединился с отрядом. Эта операция вконец измучила и его. Рухнув в ручей, он пролежал так не менее получаса, восстанавливая силы. Макс объявил кратковременный отдых, и, послушно намазавшись красноватой глиной, матросы попрятались в тень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});