— Смотри-ка, во что они превратили «Горго»!
— Вот черти! Словно елку украшают!..
Штольц со смехом перегнулся через планшир. Передвигаясь на своих долбленых лодках вдоль смоленых бортов дикари развешивали тут и там связки бананов, плоды киви и манго, чешуйчатые ананасы. Нечто подобное они проделывали и с «Либерией».
— Пожалуй, стоит устроить у них в деревне небольшой праздник. И подарок какой-нибудь придумать для вождя…
Штольц замолчал, заметив, с каким испугом один из индейцев выронил из рук крупный кокосовый орех. На него прикрикнули, но, поймав взгляд капрала, тут же заулыбались, радушно замахали руками.
— Странно… — Веселость покинула Штольца.
И то же самое сказал Макс, стоя на борту «Горго». Но удивило его иное обстоятельство. Скользя взглядом по листве прибрежных джунглей, он уловил внезапную вспышку — отблеск, который могло бы дать зеркало или стекло. Только откуда ему взяться у бесштанных туземцев? Или успел подарить кто-то до них?..
Макс продолжал изучать подозрительное место и вновь уловил яркий блик. На этот раз он мог бы поклясться, что источник вспышки скрывается в кроне высокого дерева. Более чем странно! Что это? Наблюдатель, вооруженный подзорной трубой? Голозадый папуас с биноклем?..
Предположение было комичным, но Максу было не до смеха. Скорректировав фокус оптики, он перевел взор на деревеньку. Пальмовые листья на крышах — свежие, еще не успевшие высохнуть, бревна, подпирающие свод, растяжки… На кой черт им эти растяжки? Ведь это не палатки. А еще этот зеленый холм сразу за деревней. Да холм ли это вообще?..
Подозрения его росли. Он понял, что не верит в достоверность выстроенного на берегу поселения. Очень уж близко к воде и слишком все красочно. Словно декорации на театральной сцене…
Лейтенант оторвал от глаз бинокль и нахмурился. Если декорации, то для кого? Неужели для них?..
Коротко пискнула в кармане рация. Поспешно — даже, пожалуй, чересчур офицер выхватил плоскую коробочку и с щелчком выдвинул короткий прутик антенны. На связи был Штольц.
— Это я, лейтенант!.. Вот какое дело! Скажи, ты уверен, что фрукты, которыми нас тут потчуют, съедобны на все сто?
— Ты о гирляндах?
— Ну да! У меня эти фрукты уже и на мачтах, и на вантах. Вот я и подумал, а что, если…
— Бомбы?! — Мысль была дикая, но Макс все-таки сказал то, что внезапно пришло на ум.
— Это не я сказал — ты!..
— Ты что-нибудь заметил?
— Ничего конкретного, но кроется во всем этом нечто странное. И это их чрезмерное дружелюбие, и отношение к бусам… Я, конечно, понимаю, подозревать их глупо. Но ведь и Гершвин далеко не дурак. Мы в этом успели убедиться. Что, если он где-то на берегу?
Макс вспомнил о странном отблеске. — Пожалуй, надо спровадить эту публику. От греха подальше.
— А мы сейчас эксперимент проведем… Ты присмотри на всякий случай. — Что ты собираешься предпринять?
— Колупнуть один из подарков… Макс навел бинокль на «Либерию». Картинка его глазам предстала пестрая: около полусотни дикарей, смеющиеся матросы и изобилие экзотических фруктов. Однако отыскать среди всей этой толчеи высоченную фигуру Штольца не составило труда. Что-то шепнув на ухо Лику, капрал помахал издали лейтенанту и, протянув руки, сорвал один из «плодов». Гортанно закричал и зажестикулировал сидящий в каноэ индеец, но капрал не обратил на него внимания. Ножом диверсанта он резанул по тяжелому ананасу. А в следующую секунду Макс покачнулся от удара в голову. От неожиданности и боли он присел. По разбитым губам сочилось что-то теплое и соленое. Кровь?.. Он взглянул под ноги. На палубных досках валялось орудие, отдаленно напоминающее каменный топор. Пальцы его поползли к кобуре. Лейтенанта опередил Дювуа, выстрелив в метнувшего топор туземца. С криком, больше похожим на волчий вой, индеец рухнул на колени. Непрофессионал Дювуа угодил ему в живот. И тут раздался взрыв на «Либерии». Связка «экзотических фруктов» разнесла корму, к небу поднялись мощные языки пламени… Очнувшись, Макс выхватил из-за пазухи тяжелый «рейнджер-45».
— К бою!..
Крик его запоздал. Бой начался сам по себе. Все вокруг пришло в беспорядочное движение. В этом жутком хаосе лейтенанту вновь послышался зловещий хохот смерти. Войн красивых, организованных и приглаженных не бывает. Любая война — это прежде всего хаос. Хаос, боль, ужас, политые кровью. И если совсем недавйо матросы репетировали высадку десанта, посмеиваясь и подшучивая над собой, — жестокая реальность расставила все по своим местам. Одна стая билась с другой стаей. Хищники норовили перегрызть горло хищникам.
* * *
Десятки орехов и ананасов в самом деле оказались нашпигованными пороховой смесью. Не слишком мощный фугас по меркам третьего тысячелетия, однако для малотоннажных деревянных суденышек вполне достаточно. Работая саблями, матросы рубили тесьму, которой привязывали туземцы к кораблям самодельные бомбы, обрубая дымящиеся «хвосты», сбрасывали фрукты в воду. — Палуба вмиг освободилась от темнокожих гостей. Вплавь и на каноэ туземцы спешно возвращались на берег. В дело вступила тяжелая артиллерия. Вслед отступающим с грохотом полетели каменные и железные ядра, топя людей, в щепки разбивая переполненные лодки. Растянувшись вдоль бортов, матросы дружно выдавали залп за залпом.
— Что же дальше? — Лик снова взвел курок. — И Макс почему-то молчит…
— Значит, тоже припекло. Не до нас. А в общем, если будем высаживаться, тяжеловато нам придется.
Штольц автоматом указал в сторону берега. Странный, поросший зеленью холм, еще четверть часа назад поразивший лейтенанта неестественностью очертаний, уже не был холмом. Береговая батарея, каменный бастион — вот что это было. В узких бойницах вспыхивал огонь выстрелов. Комендоры «Горго», превратив в пламя декорации деревушки, ударили ядрами по холму, и первые же попадания разметали всю маскировку ацтеков.
Стало абсолютно ясно, что жители Юкатана подготовились к встрече гостей превосходно. Можно было даже допустить, что использовался старый отработанный сценарий потопления прорвавшихся к американскому побережью кораблей. Однако в лице «Либерии» и «Горго» ацтекам довелось встретить серьезного противника. Довольно бойко корабли огрызались, не позволяя стрелкам бастиона в полной мере использовать преимущество укрытия. Делал свое дело и карабин Лика. Точная оптика не подвела: одного за другим он укладывал наводчиков возле орудий. Маскараду пришел конец. Как оказалось, что такое порох и пушки, ацтеки знали не понаслышке. Грохот выстрелов с обеих сторон стоял такой, что даже видавшему виды Максу приходилось то и дело морщиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});