Читать интересную книгу Звездный лед - Аластер Рейнольдс

Лиз Шен являла собой наглядный пример того, насколько новинки вошли в жизнь нынешней колонии. Флекси девушка брала исключительно ради Беллы. К нему Лиз относилась с суеверным ужасом, с каким Белла, наверное, смотрела бы на паровую пишущую машинку. Вычислительные потребности Лиз удовлетворяла «умная» одежда и ядра «пограничного интеллекта», спрятанные в неброские, скромные украшения. И одежда, и бижутерия получали ту ничтожную энергию, какая им требовалась для жизни, от движений Лиз. Вычисляющие ткани обменивались сигналами со средой, неуловимо для глаза меняя узор и окраску. А окружающая среда так же незаметно кипела неистовым хаосом закодированных данных.

Одежда была прошита сверхпроводящими волокнами, воспринимающими миоэлектрические сигналы нервной системы. Она так поднаторела в считывании движений Шен, что девушке не требовалось доводить жест до конца. Когда Шен занималась делами, ее мускулы непрерывно сокращались, будто при терапии несильным электрошоком. У Лиз был мускульный тонус балерины. Как ни странно, люди вроде Лиз теперь заполнили колонию. Белла и прочие старики с их нелепой привязанностью к флекси казались живыми окаменелостями. Белла пыталась угнаться за новшествами, но к моменту встречи с «фонтаноголовыми» ей уже исполнилось шестьдесят восемь – трудный возраст для восприятия новинок. А теперь она стала на двадцать лет старше. Таких, как она, все еще было много. Они застряли в прошлом, одевались, как призраки исчезнувшей эпохи, и изумленно моргали, глядя, как жизнь проносится мимо.

Шен сняла противосолнечные очки и вздрогнула – приняла данные.

– Приближаемся к Поддырью. Пару часов назад была тревога, но теперь все в порядке.

Белла вернула черновик:

– Пока придержи у себя. Думаю, если подтянуть третью часть, получится как надо.

– Нужно вызвать Аша Меррея повесткой, – заметила Шен. – Если хотите, я могу начать оформление бумаг. Правда, ему это не слишком понравится.

– Конечно, ему не понравится. Мне кажется, он хотел пролежать мертвым не четыре года, а немного больше.

– Так ему и надо за то, что сделался «прогульщиком».

Шен оторвала лист черновика, запихала в рот и сообщила, не переставая жевать:

– Надо же, они зовут свою лень «экспортированием опыта в будущее». А по-моему, это социальная трусость.

– Не будь так жестока к ним, – посоветовала Белла. – Всем нам пришлось пережить далеко не лучшие времена. Людям вроде Аша… просто им уже хватило с лихвой.

– Я все-таки рада, что вы перекрыли эту лазейку. С какой стати нам волочить их мертвый вес десятилетиями? – Она оторвала угол от черновика и предложила Белле. – Вы не ели с утра. Хотите?

– Спасибо, нет, – ответила та, приложив руку к животу. – Я не перевариваю официальные бумаги.

* * *

Лиз вручила Белле пластиковый респиратор, когда женщины вышли из поезда на недостроенную вокзальную площадь Поддырья. Пыль висела в воздухе, плыла ленивыми обширными простынями, никогда полностью не оседая. Немногие рабочие управляли строительными машинами, шевелясь медленно всем телом, словно мастера тайцзицюань.

Подбежал запыхавшийся Эвери Фокс, на ходу сдирая респиратор, извиняясь за опоздание. Эвери был двадцати шести лет от роду. Он родился на седьмой год человеческой колонизации Януса – единственное дитя Реды Киршнер и Малколма Фокса. Они сошлись, несмотря на политическую рознь. Реда поддерживала Беллу, Малколм – Светлану.

– Мне сообщили, ты что-то нашел, – заговорила Белла.

– Я подумал, вы захотите это увидеть. Мы заказали тяжелый трактор, чтобы отволочь его в Крэбтри, но он вряд ли прибудет раньше чем через неделю.

– «Фонтаноголовые» уже очень долго ждут меня. Думаю, еще пару минут они потерпят.

– Так это правда? – спросил Эвери. – Вы и в самом деле собираетесь пройти процедуру?

– Даже старухи иногда меняют мнения, – ответила она и чуть улыбнулась.

В последние годы Белла стала подозревать, что ее лицо временами выглядит уж слишком суровым и мрачным.

– Эвери, годы нагнали меня. Посмотри на эти бесполезные старческие руки.

– Надеюсь, все пройдет как надо.

– Конечно. Они уже накопили изрядный опыт.

Фокс повел гостей в недра вокзального комплекса, сквозь заслоны, не дающие распространяться пыли, и через шлюзы. Вскоре показалась обширная пещера во льду, с дырой в полу. В пещере никто не работал. На льду лежала наспех сооруженная дорожка, закрепленная гекофлексом. Белла стиснула поручни слабыми старческими руками и посмотрела вниз.

– Это и есть ваша находка? – спросила она разочарованно.

Тут и смотреть не на что: черный куб размером с транспортный контейнер.

– Он тяжелее, чем кажется, – проговорил Эвери, от растерянности произнося слова в странной певучей, ритмичной манере, распространенной среди молодых. – Тонн двести, не меньше. На Янусе он весит полтонны. Даже если люди Светланы и хотели забрать его, нужна была целая толпа, чтобы погрузить на трактор. Проще выкопать яму и похоронить штуку там.

– Если Светлана не хотела, чтобы я нашла это, почему не уничтожила? – спросила Белла, не ожидая ответа.

– Кстати, а что это? – поинтересовалась Лиз Шен.

– Никто не знает. Там есть странность: гравюра на одной грани. Голый парень, вписанный в квадрат.

– Понятия не имею, что это такое, – отозвалась Белла, хотя память ее тревожно шевельнулась. – Насколько хорошо вы обследовали этот куб?

– Мы его тыкали и просвечивали достаточно, чтобы убедиться: это не бомба. Похоже, он сплошной от и до.

– А состав?

– Удивитесь, но мы так ничего и не отодрали для анализа. Штуковина тверже старых сапог. Может, потому Светлана ее и не уничтожила. Просто не смогла.

– И он лежит здесь уже двадцать лет?

– Наверное. Рассказывать про него не торопится пока никто. Если уж нужны факты, полагаю, лучше расспросить Светлану. Вы все еще хотите, чтобы мы отвезли куб в Крэбтри?

– Мы рискнем, если это даст больше возможностей изучить объект. Но прошу пока не распространяться о находке. Не хочу, чтобы весть о нем разошлась по всему городу к моменту, когда мы привезем куб туда.

– Я уверен, мы справимся без утечек информации, – пообещала Шен с самодовольством человека, трезво оценивающего свои исключительные способности и высочайший профессионализм. – А как насчет Светланы? Вы хотите привезти ее из Форпоста для допроса?

– Нет. Сначала выясни имена всех, кто был в Поддырье непосредственно перед сменой власти. С этого и начнем.

– Вы и в самом деле хотите заниматься этим одновременно с расследованием дела Бэгли? Вам недостаточно одного осиного гнезда?

– Очень хорошее замечание. Когда ты возьмешься за кого-нибудь – все равно за кого, – намекни, что это в рамках расследования дела Бэгли. Если понадобится, без сомнений садись на поезд до Эддитауна, но ни в коем случае не позволяй Светлане догадаться, что расследование имеет отношение к найденному кубу.

Белла вдруг обнаружила, что снова глядит на зловещий черный куб. Он будто магнетически притягивал мысли, завладевал вниманием.

– Кстати, кто-нибудь касался этой штуки? – проговорила она.

– Да. Я, – признался Фокс стыдливо. – Глупо, конечно, – надо было дождаться окончания тестов. Но мне это никак не повредило.

– И как он на ощупь?

– Очень холодный. И очень, очень старый. Намного старше двадцати лет.

Белла вздрогнула. Она ощущала неимоверную древность куба, даже не касаясь его. Но это же абсурд!

Глава 26

Белла с Шен взошли по крутому временному пандусу к ожидающей кабине лифта. Там же стояла небольшая группа охраны. Теперь состарившимся мышцам и суставам Беллы было легче передвигать тело. Гравитация пока оставалась обычной для Януса. Когда строительство завершится, машины под нею заставят создать локальную зону повышенной гравитации – в половину земной. Этой несложной хитрости обращения с Янусовыми машинами научили людей «фонтаноголовые».

В Крэбтри гравитацию уже довели до нормального уровня. Последнюю центрифугу остановили и демонтировали три года назад. Люди ворчали и жаловались, но медицинские преимущества постоянной высокой гравитации были слишком уж весомы, чтобы отказаться от них из-за удобства. К тому же рождаемость повышалась, и центрифуг все равно бы не хватило надолго.

Белла и Шен зашли в кабину вместе с охранником и уселись в кресла. Вскоре кабина тронулась и пошла под звякающий жестяной перепев «Девушки с Ипанемы». Кабина вышла через шлюз в открытое пространство. Белла посмотрела в окно на раскинувшееся внизу Поддырье, представляя шахты его основания, протянувшиеся сквозь километры льда к спиканской породе. Если сторонники «Второго яруса» добьются своего, Поддырье станет жизненно важной артерией колонии, мостом между внутренними и внешними поселениями, которые возникнут на наружной стороне «неба».

А пока там дела, мягко говоря, не впечатляли. Кран пронес кабину над двадцатикилометровым провалом, развернулся и поставил ее у группки куполов, едва ли большей давнего поселения под дырой в «небе». Белла и Шен прошли сквозь шлюз в гостиную. Мебель потекла, меняя форму, стараясь угодить гостям. В ногу Беллы со щенячьей простодушной назойливостью ткнулось кресло. Та раздраженно его отпихнула. Ник Тэйл ожидал их – седовласый и величественный, будто древний мудрец. Он уже подбирался к шестому десятку, но отказывался от всех предложений омолодиться, говоря, что лучше уж выждать еще двадцать лет на случай непредвиденных осложнений с процедурой.