Несмотря на то, что здоровье его все более ухудшалось, Джехути жил так же, как и все строители. Единственной роскошью, которую он себе по необходимости позволял, был паланкин с носильщиками. С его помощью он перемещался по строительству из конца в конец и лично проверял, строго ли соблюдаются планы, начертанные фараоном. Жизненным центром архитектурного ансамбля была пирамида, отвечавшая символическим канонам, благодаря которым действовала магия камней.
Джехути страдал от озноба и ревматических болей, но он и слышать не желал об отдыхе. Посвятив его в таинства Золотого Круга Абидоса и доверив ему такую важную задачу, фараон озарил светом радости его старость. Вместо того чтобы, вяло исполняя почетную придворную обязанность, удрученно ждать конца, Джехути теперь каждый день усилием воли мобилизовал собственный организм. Уверенный в том, что утром ему не удастся встать с постели, Джехути, тем не менее, всякий раз этого добивался и потом целый день активно работал.
— Новостей нет? — спросил он у начальника отряда, которому было приказано обеспечивать безопасность городка.
— Все спокойно, — ответил начальник отряда пехоты.
Джехути отправился на север от пирамиды, в Жилище Вечности, где будет лежать визирь Хнум-Хотеп. Здание было выстроено из кирпича-сырца, облицованного известняком, украшено барельефами и иероглифическими надписями, которые были предназначены, чтобы увековечить его мысли. Погребальная камера и зал с вазами-канопами скоро будут полностью готовы. Строя для своего визиря такой великолепный памятник, фараон подчеркивал значимость его обязанностей.
Правитель осмотрел внешнюю стену городка, в которой чередовались бастионы и выступы. Это была крепкая магическая стена, обеспечивающая защиту пирамиды — краеугольного камня священного места и канала, по которому циркулировало царское КА. Будучи последователем учения Джосера и Имхотепа, сформулированного в Саккаре, Сесострис утверждал фундаментальные ценности египетской цивилизации. Да, пирамида воплощала Осириса, воскресшего и победившего смерть. Да, Маат может победить изефет. Да, она освобождала человека из темницы слабости и низости — но только в том случае, когда человек становился строителем.
Плотники только что установили в святилищах со сводчатыми потолками деревянные ладьи. Дневная ладья, ночная ладья, ладья божественного света, ладья миллиона воплощений единичности — все они будут использованы во время путешествия царской души, которая будет постоянно перемещаться в мире.
Джехути прошелся по храму с колоннами в форме папируса и цветков лотоса. Огромные статуи фараона высотой более двух метров свидетельствовали о постоянном возрождении царя в Осирисе. Великолепно исполненные иероглифы называли имена и качества монарха, находящегося под покровительством знака жизни — креста в виде буквы Т, окруженного двумя соколами. В передней комнате боги и богини приносили царю Египта в дар жизнь и могущество.
В жертвенной комнате фараон в короне вкушал пищу. Поражая своих врагов, порождаемых тьмой, и воссоздавая гармонию Маат, Сесострис исполнял здесь вечное Таинство воскрешения.
Широкая дорога связывала южную и северную части этого архитектурного ансамбля. Она сама по себе была настоящим шедевром. А вершина пирамиды, сложенная из блоков известняка, привезенного из карьеров Тура, будет отражать лучи солнца и тем свидетельствовать о мощи светоносного камня, возникшего в первобытные времена начала мира.
Начальник строительных работ пригласил Джехути войти в подземную часть пирамиды. Вход — его по окончании работ закроют и замаскируют — вел в коридор, который оканчивался передней, за ней через переход можно было попасть в прямоугольную комнату. В ее восточной стороне находилось святилище, искусно облицованное известняком; с западной стороны — камера для воскрешения, выполненная в граните. Именно здесь возвышался саркофаг из красного гранита, украшения которого вызвали в памяти Джехути воспоминания о дворце первых фараонов. Он станет лодкой светящегося духа царя во время его путешествия в иной мир. Над погребальной камерой находился ложный потолок, состоящий из пяти пар известняковых балок длиной по шесть метров и весом по тридцать тонн.
Здесь, оставшись вдали от мира людей, Джехути долго размышлял. По традиции строители оставили пространство, где невидимый мир мог проявлять себя без опасения нападения непосвященных. Здесь живой фараон реально отправится в путешествие в свете и к свету.
Когда Джехути выбрался наружу, солнце близилось к закату. Строители уже ушли домой, и правитель удивился, увидев на пороге храма пирамиды только одного стражника.
— Куда подевались твои товарищи?
— Офицеру сообщили о серьезном происшествии на дороге в Файюм. Он отправился оказывать помощь раненым.
— Он должен был спросить разрешения у меня.
— Он не осмелился вас тревожить.
Джехути, забеспокоившись, предупредил начальника работ и строителей, что они больше не находятся под защитой стражников. Поэтому он приказал выстроить вокруг поселения охрану из собственных сил.
Потом усталый до изнеможения, страдая от неимоверной боли в суставах, он вернулся домой, выпил немного воды и вытянулся на постели с мыслью о том, что завтра не сможет встать.
Издали, в мягких лучах заходящего солнца пирамида была прекрасна. Она невольно притягивала к себе взгляды Ибши и всех солдат его отряда.
— Наша ложная тревога отправила стражу далеко от поселения, — сказал Ибша. — В городке остались лишь уставшие за день строители. Как и любой египтянин, они сейчас наслаждаются любимым мгновением — заходом солнца за горизонт. Их охватило мирное чувство, и они неспособны к защите.
Ибша верил, что, посеяв страх и пролив море крови в Дашуре, он выполнит миссию, которую ему по приказу Провозвестника доверила Бина: не дать пирамиде производить КА и превратить ее в нагромождение мертвых камней. Благодаря Провозвестнику азиаты начали понимать, что сила египтян состояла не только в их оружии. И чтобы победить, нужно было разрушить их магические строения, излучающие таинственную энергию, которая помогала им найти выход из самого тяжелого положения.
Превратить Дашур в руины — это будет огромный успех! Фараон увидит свое любимое детище, назначавшееся им служению вечности, оскверненным! И на смену его уверенности придут скорбь и страх.
— Женщин и детей не трогаем? — спросил один из бандитов.
— Проявление слабости приведет к поражению, — ответил Ибша. — Пусть огонь Провозвестника истребит все в этих проклятых местах.