в его объятьях.
– Мой оленёнок, – он снова склонился и несильно прикусил её нижнюю губу. – Вот ты и попалась в лапы страшного волка!
Его горячий шёпот мурашками струился по коже, будоража каждую клеточку.
– Эдуар…
Она чуть слышно охнула, когда он подхватил её на руки.
– Эду…ар…
Он осторожно уложил её на кровать, нависнув сверху, заключив в клетку собственных рук. Женя напряжённо распахнула глаза, вглядываясь в его лицо, но не сопротивляясь ласковым движениям. Чувствовала, как её тело горит в тех местах, где Эдуар прижался к ней, и несмотря на тревогу, у неё перед глазами всё плыло от предвкушения чего-то прекрасного.
– Эду, я… У меня никогда… – она отвела глаза, а по щекам расползалось пламя стыдливого румянца.
Мужчина удивлённо приподнялся на локтях и окинул её изучающим взглядом.
– Эжени, извини за прямоту, но… ты девственница?
Женя сжалась и зажмурилась, как будто это могло скрыть её от мсье Роше. Ей было слышно, как он тихо хмыкнул, но затем сразу же нежно поцеловал её в уголок рта.
– Не бойся, я не сделаю ничего, если ты против.
– Я не против! – выпалила Женя, распахнув глаза. Она вцепилась пальцами в его плечи, удерживая на месте. – То есть… я…
От обрушившейся неловкости она вновь зажмурилась.
«Господи, если он сейчас встанет и уйдёт, я тут же соберу вещи и первым же рейсом улечу куда угодно, хоть на край света!»
– Ты прекрасна, Эжени, – прошептал он ей на ухо, обдавая кожу жарким дыханием. – Просто расслабься, не закрывайся от меня.
Невесомая дорожка поцелуев очертила изгиб её шеи и спустилась ниже, к ямочке между ключицами, а потом сменилась влажным прикосновением языка. Ощущения, до этой минуты неведомые, накрывали дрожью и страха, и желания.
Когда Эдуар потянул вверх её футболку, она послушно подняла руки, а потом сама потянулась к его майке. Где-то на задворках сознания шевельнулась мысль, что он сейчас рассмеётся, увидев её трусики с кошачьей мордочкой, те самые… Шевельнулась и угасла, расплавившись от жара глубоких поцелуев, от которых сбивалось дыхание, а с губ срывались тихие стоны.
Сжечь ведьму!
Женя уставилась на свои руки, провалившиеся по запястья в грязь. Холодная жижа обволакивала пальцы, забивалась под ногти и впитывалась в серые манжеты платья.
– Вставай, дурёха!
Кто-то обнял за талию и с силой потянул вверх. В нос ударил густой запах мужицкого пота, смешанный с дешёвым цветочным одеколоном. Женя почувствовала, как к горлу подступил спазм, и поспешила отстраниться от актёра.
– Благодарствую, – едва выдавила она из себя, совершенно сбитая с толку.
Утро холодной туманной дымкой ползло по влажной после дождя траве.
«А был дождь? Не помню».
Вереница людей в средневековых одеяниях змейкой тянулась по грунтовой дороге, на которой чётко выделялись две узкие колеи, оставленные, очевидно, деревянными колёсами телег. Женщины в тёмных или серых платьях из простого сукна шли, чуть приподняв подолы, но ткань снизу всё равно пропиталась грязью. Мужчины, наряженные под стать общему антуражу, поддерживали спутниц под локоть. В толпе были и дети разных возрастов. А одна из женщин и вовсе держала на руках младенца в дурацком чепце.
«Ну это уже слишком! Мало того, что квота на актёров раз в пять превышена, так ещё и детей привлекли!»
Женя повернулась к мужчине, поднявшему её, попутно отметив его кривые желтоватые зубы, в ряду которых зияло несколько прорех.
«И где только понабрали таких? Бомжа что ли с улицы для массовки привели?»
Женя открыла рот, собираясь спросить: «Вы не видели мсье де Гиза? И у вас салфеток влажных не найдется?»
Но вместо этого из открытого рта вырвалось невнятное бормотание:
– Э-э-э… А-а-а… М-м-м…
«Да что происходит-то? Почему перфоманс в самом разгаре? Мы же не достроили ещё. Или… Не помню… Мамочки, а вдруг это призраки опять?!»
Женя ткнула в мужика пальцами, но рука не погрузилась в паранормальную субстанцию, да и холода никакого не чувствовалось, – лишь то, как чуть промялось от прикосновения рыхлое пивное пузо.
– Болезная, штоль? – мужик грубо оттолкнул её руку, а потом сплюнул под ноги, размашисто перекрестился и поспешил догонять толпу.
«Не призраки, уже хорошо. Но почему в голове какая-то вязкая каша? Что было вчера? И почему я двух слов связать не могу?» – подумала Женя и на всякий случай прошептала:
– Раз, два, три, раз, два, три…
В этот раз ей без проблем удалось произнести всё, что задумала.
«Так, ладно. Речь вроде восстановилась».
Пока Женя, за неимением других вариантов, пыталась хоть немного стряхнуть грязь с рук, ноги словно против её воли зашагали вровень с прочими прохожими. Она даже не сразу заметила, как влилась в людской поток, потому что в это время пыталась найти в карманах телефон и осознавала, что никаких карманов на её одеянии не имеется. А сама одежда была подозрительно похожа на старинные платья женщин, которые шагали недалеко от неё.
«Господи, да кто это шил вообще?! И, собственно, я-то куда так вырядилась?»
Обычно для курирования перфомансов было достаточно мантии. Женя попыталась припомнить вчерашний день, и как она вообще оказалась на этой дороге среди актёров, но в голове творился какой-то хаос.
«Вроде бы засыпала в своей кровати… Ой! После того, как мы… Ох!»
Она прижала ладони к вспыхнувшим щекам, когда воспоминания о прошлой ночи лавиной обрушились на неё. Такие яркие, такие откровенные…
«Бо-о-оже. Я… Мы…»
Женя закрыла руками глаза и тут же налетела на кого-то. Впереди идущая женщина что-то недовольно буркнула, но слов было не разобрать. Мысли путались и никак не хотели собираться в единое целое и давать ответы на роящиеся в голове вопросы:
«Почему я здесь? Что происходит? Куда идём? Где Эдуар?!»
Единственное, что вписывалось в логику – так это бутылка вина, что принёс мсье Роше.
«Но не могла же я позорно напиться до провалов в памяти? Или мы пили ещё и после…»
Вместо чёткого ответа, в памяти вспышками возникали дерзкие картины, полные откровенной страсти и звуков, далёких от приличных.
Дядя Костя бы её за такое из дома выгнал, а потом вернул бы, выгрыз нравоучениями мозг и ещё недели две заставлял чистить энергетические каналы.
«Повезло, что он не знает ничего. Стыдно-о-о».
Но вместе со стыдом на Женю обрушились и иные чувства. Тёплые, сладкие, от которых кровь горячела и томительно покалывало внизу живота.
На ходу Женя задумчиво осмотрелась по сторонам. Слева поле, справа перелесок, возле которого виден остов её шатра для гаданий. Непокрытые тентом деревянные конструкции отчётливо