ласково припекало, запах луговых трав смешивался с терпким парфюмом Эдуара… Женя и сама не заметила, как стала ответно поглаживать его по руке. Неторопливо скользя ладонью всё выше, она очертила твёрдые мышцы плеча, надключичную ямку; под кончиками пальцев забилась ярёмная вена. Осторожно Женя коснулась его мягких, чуть волнистых волос…
– Мсье Роше? Вы где?
От резкого отклика она встрепенулась. Но объятия Эдуара вмиг стали каменными, не позволив испуганно вскочить. Другой рукой, он перехватил её ладонь и вернул на место, в свои волосы.
Мсье Пламп то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил, но шорох его шагов постепенно отдалялся. А Женя наконец, в полной мере осознала, что распласталась на своём боссе, а он совсем даже не против. Щёки зарделись от неловкости, она снова сделала попытку отстраниться. Эдуар чуть ослабил хватку, но лишь для того, чтобы перекатиться вместе с ней.
Теперь он нависал сверху, опираясь на локти. А Женя, поняла, что мечтает лишь об одном, чтобы эти губы коснулись её. И плевать на Адель. Плевать на весь мир.
– Чего ты так испугалась, малышка? – прошептал он и потёрся носом о её висок. – Тряслась вся, как оленёнок перед волком.
Первой мыслью Жени было выложить ему всё, как на духу, и про призраков, и про сатанистов, и про домового, и про всю остальную чертовщину. Теперь у неё не осталось никаких сомнений в собственных галлюцинациях. Судя по всему ей требовалась помощь квалифицированного специалиста… Если это внезапное обострение связано с привычной пирофобией, то нельзя пускать всё на самотёк. Возможно, Эдуар сможет порекомендовать какого-то врача, ведь его жена…
«Чёрт! Бертин Роше…» – Женя чуть не треснула себя по лбу за наивность. – «Эдуар же сам говорил, как эта тема для него неприятна. Если я сейчас признаюсь…»
Она чуть повернула голову, неумышленно подставив ему шею, и Роше принялся дуть на её кожу, вызывая мурашки.
– К-крыса! – наконец выдала Женя.
Эдуар удивлённо повернулся в ту же сторону.
– Где?
– Да нет же, – она вздохнула, собираясь с силами для вранья. – В доме барона Сен-Мара. Крыса. Уставилась мне прямо в глаза. – Женя вспомнила чёрные слезы призрачной служанки, стекающие по щекам, и её снова передёрнуло. – Метнулась под ноги. Я жутко испугалась.
– М-м-м… А говорила, что любишь всех животных, – Эдуар снова потёрся об неё, и Женя от неловкости заелозила всем телом.
– Мсье Роше, вы меня раздавите, вставайте!
– Если будешь так извиваться подо мной, то и не подумаю вставать, – пробормотал он ей в шею и немного прикусил.
Она замерла, одновременно испытывая испуг и какой-то странный первобытный восторг. Живот снова свело, но в этот раз не от страха, а от сладкого искушения, звучавшего в его голосе. Наконец, Роше выдохнул и откатился в сторону, а затем поднялся и протянул ей руку. Но она не приняла помощи и вскочила сама, лихорадочно отряхиваясь, поправляя одежду, делая что угодно, лишь бы не смотреть в лицо Эдуару.
– Я, пожалуй, пойду, – пролепетала Женя. – У меня вообще-то выходной сегодня. Я тут просто… и вот, – невпопад закончила она и в очередной раз покраснела.
– Ясно. У тебя вот выходной, а у меня проклятое благородство, – хмыкнул он. – Пойдём, чего уж. Я тоже временно не могу думать о стройке. Надо выпить кофе.
К отелю они шли молча. Женя старательно смотрела на тропинку, не хватало опять подвернуть ногу. Это уже будет совсем не смешно. А наоборот, как будто она специально…
«А ты не специально? – невинно поинтересовался внутренний голос, приняв образ Макса. – Вот прям совсем не специально, а очень даже случайно на него набросилась, завалила и сверху взгромоздилась?»
«Ай-ай-ай… – голос приобрёл назидательный тон Тамары Владимировны. – Как удачно призраки приглючились, как вовремя. И не стыдно?!»
Замок быстро приближался, до каменной балюстрады оставалось рукой подать, когда мысли Жени приняли другой оборот.
«Он сказал про кофе, имея в виду, что хочет выпить его один? А вдруг со мной? Надо отказаться! Что сказать? Или не надо? Это же всего лишь кофе, что такого… Или надо?»
Входя в лобби, Женя уже снова накрутила себя так, что сердце стучало, как сумасшедшее. Она бегло осмотрелась и заметила у стойки регистрации пожилую даму. Та развернулась на звук и при виде владельца отеля приветливо улыбнулась.
– Мсье Роше… – начала она, но её перебил звонкий девичий голосок: – Папа!!!
С одного из кожаных кресел соскочила девочка лет пяти и с разбегу запрыгнула на Эдуара, обхватывая сразу руками и ногами, словно маленькая обезьянка.
– Ты соскучился? А вот я уже соскучилась. Я уговорила няню приехать чуть пораньше. Правда отличный сюрприз? Правда, папочка? Ты рад? Я очень рада! – девочка болтала так неугомонно, словно до этого ей двое суток запрещали раскрывать рот. Она повернула голову к Жене, ошеломленно наблюдающей за этим зрелищем. – Привет, я Адель. А ты кто такая? Я тебя раньше не видела. А, ты наверное, просто приехала погостить, да? Или ты тут работаешь?
Женю практически снесло потоком беззаботной и жизнерадостной непосредственности, но кое-что она успела выхватить из пулемётной очереди детских слов.
Нечто очень важное.
«Адель? Его дочь зовут Адель?!»
Ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай
– Теперь это точно. Я схожу с ума!
– Чего? – Макс зевнул в трубку и, судя по скрипу, потянулся в кровати.
– Ты уже спишь что ли? – удивилась Женя. – Так рано?
– Да, что-то устал сегодня, вот и отрубился, как только домой дополз. Так что там насчёт твоей кукушки?
Женя стала сбивчиво вываливать на него события последних дней. Она расхаживала по комнате из угла в угол, порой замирала у окна или возле зеркала, словно там, за стёклами, могли вдруг найтись ответы.
– Ну, что думаешь? – закончила она сумбурный монолог.
– Элен, стопроц. Вырезать дырки на лифтонах могла только мстительная баба. – Друг усмехнулся: – А это даже прикольно, ну знаешь… для игр. Не выбрасывай…
– Макс!
– Понял, понял. В общем, я считаю, что у девчонки крышу снесло. Только непонятно, почему она решила, что ты ей соперница. Жень, ты там с биг боссом не замутила случайно?
– Максим! – выкрикнула она в трубку, а по телу прокатилась волна дрожи.
«Неужели это так очевидно?! Неужели так заметно, что даже человек из другой страны делает такие выводы?!»
Но друг принял окрик за очередное негодование и принялся рассуждать:
– Лифтоны, мыши, чертежи – ничего в этом сверхъестественного нет. Да и не верю я во все эти штуки мистические! Это