меня пополам.
Боллард склонился над тщедушным Эштоном.
— Придушен до потери сознания,— сказал он.— Эта тварь не хотела, чтобы он кричал, когда его схватила. Он придет в себя.
Они принесли Эштона в лагерь.
— Дежурить постоянно по-трое,— распорядился Дайльюлло.
— И каждому иметь при себе один из трех лазеров.
Врея изумленно взглянул на Чейна.
— Ты преследовал нэйна? Я никогда не думала, чтобы кто-то...
— Похоже, что мы вступаем снова на их территорию,— вмешался Дайльюлло.
— Да,— подтвердил Врея.— Недалеко отсюда к юго-востоку находится мертвый город Млан,— это был главный центр создания нейнов много лет назад.
Дайльюлло вынул карту, расстелил на земле и присел над ней, подсвечивая карманным фонариком.
— Да,— сказался.— Млан находится на юго-востоке в ста пятидесяти милях. Через него проходит река.
Он выключил фонарик.
— Хорошо, все, кто не на дежурстве, ложитесь поспать. Нам следует хорошо отдохнуть.
Утром выяснилось, что кошмарное нападение нэйна принесло полезный результат. Рендл Эштон пришел в сознание, объятый абсолютным страхом. Он не заявил ни одного из своих обычных упрямых протестов, когда все стали отправляться в дорогу. В пути он то и дело нервозно оглядывался то на джунгли, то на своих спутников, словно боясь, что они могут здесь оставить его одного. В тот день Саттаргх заявил, что он уже способен идти сам.
Когда после полудня группа шла вдоль ручья, Чейн заметил мелькнувшую в кустах белую тварь и ударил по ней из лазера.
Десять минут спустя после этого случая, из-за высоких деревьев впереди выскочили два нэйна. Дайльюлло выстрелил и промахнулся, но Боллард, у которого был третий лазер, срезал одного, дав возможность убежать другому.
— Здешние леса, кажется, кишат этими тварями,— сказал Боллард.— Уж не передают ли они друг другу информацию о нас?
Чейна это тоже удивило. Сам факт существования нэйнов был кошмаром. Нэйны были побочным продуктом той самой науки, которая создала Свободное Странствие, и Чейн подумал, что такая наука — проклятие для этого мира, она породила скопище вечных ужасов, терзающих все живое.
В тот вечер, когда Чейн сдал свое дежурство Джансену, Дайльюлло сидел и растирал свои ушибы. Морщины на его лице залегли еще глубже от боли и страшной усталости. Некоторое время он молчал.
— Ты знаешь, о чем я только что думал,— сказал он наконец.— Я думал о красивом белом доме с фонтаном, цветами и чудесными вещами внутри. Стоящее дело. Верно?
Чейн ухмыльнулся.
— В один прекрасный день ты обзаведешься красивым домом, Джон. Пару недель посидишь перед ним, полюбуешься цветочками, а потом встанешь и отправишься назад в Зал наемников.
Дайльюлло посмотрел на него.
— Что мне в тебе нравится, Чейн — так это постоянная доброжелательность и моральная поддержка. Будь любезен, отвали от меня.
Ночью они дважды просыпались от звука лазерных хлопков, так как дежурные стреляли в подкрадывавшихся нэйнов. Утром они узнали, что один из лазеров приказал долго жить: его заряд истощился.
Дайльюлло нахмурился.
— Я не удивляюсь. Мы не жалели лазеров против самолетов Хэлме-ра. Надо подольше продлить жизнь оставшихся двух.
Переход в тот день был столь же ужасным, что и накануне. Хотя нэйны предприняли практически одно нападение, можно было часто видеть, как одно или два чудовища проносились параллельно с группой.
Большую часть дня им пришлось нести Саттаргха. Чейн заметил, что к вечеру начал сдавать и Рендл Эштон. Он был так напуган, что содрогался от страха быть покинутым и всячески старался не отставать. Но было видно, что он дошел до предела своих сил.
Врея в тот вечер находился словно в оцепенении. Когда Чейн подошел к ней, она лежала с закрытыми глазами, судорожно глотая воздух. И все же она не жаловалась.
Он погладил волосы. Слабым усилием воли она поднесла его руку ко рту и сделала попытку укусить палец.
Чейн засмеялся и крепко обнял ее.
— Врея, я никогда не видел такой девушки, как ты.
— Уходи, дай мне поспать,— пробормотала она.
Эштон начал сдавать, когда на следующий день они прошли едва один час. Он начал спотыкаться и падать из-за малейших препятствий. Чейн поддерживал его за плечо, когда был свободен от носилок.
— Спасибо,— благодарил Эштон.— Я не хочу оставаться...
Неожиданно Дайльюлло объявил остановку. Впереди редели высокие деревья, и через них проглядывало целое море рыжевато-коричневой воды, ярко сверкающие от желтого света Альюбейна.
Река.
Они сели на ее берегу и в течении некоторого времени оставались настолько отупевшими и истощенными, что просто смотрели на этот широкий водный простор между берегами, покрытыми джунглями, несущий свои волны неизвестно откуда и неизвестно куда.
— Ну, что ж, хватит,— сказал, наконец, Дайльюлло.— Сам по себе плот не построится. У нас нет инструментов, пилить деревья придется, используя один из лазеров. Давай, Боллард. А я постерегу с другим лазером.
Обжигающий луч лазера валил и очищал от веток подходящие стволы деревьев. Но к тому времени, как работа была закончена, оказалось, что и этот лазер истощился.
Чейн катал бревна к реке. Боллард достал в одной из сумок кольцо крученой стальной проволоки толщиной со шнур, но крепкий, как канат.
Показывая Чейну, как связывать бревна вместе, Боллард сказал:
— Мне приходилось читать, будто люди связывали бревна вместе виноградной лозой и делали плоты. А тебе не приходилось видеть такую лозу, чтобы она связывала что угодно вместе и это оставалось бы связанным.
— Я бывал во многих мирах, но ничего подобного не видел,— ответил Чейн.
Тесаками для джунглей они выстругали длинное рулевое весло и скобу, в которую оно вставляется. Странно, что все это время не было никаких признаков нэйнов.
Вскоре готовый плот был на воде.
— Отлично, ведите наших инвалидов,— сказал Дайльюлло.
Истощенные члены группы поднялись, спотыкаясь о грубый плот, и быстро улеглись. Длинным рулевым веслом Чейн столкнул плот по течению реки.
Они поплыли. Они уходили все дальше и дальше вниз по огромной аркуунской реке, в то время как садилось солнце, выходили звезды и луны, а затем снова поднимался в небо желтый диск Альюбейна. Большинство людей лежали плашмя и отдыхали. Однако, Врея в первый же день нырнула с плота, поплавала несколько раз вокруг, влезла обратно и легла, чтобы обсушиться на солнце, а заодно высушить свою короткую куртку.
Чейн хитровато подмигнул ей, когда она лежала. Врея показала ему язык, и он расхохотался.
Плот плыл по реке, на берегах которой не виднелось ничего, кроме джунглей. В третью ночь Чейн сидел вместе с Дайльюлло у