7 марта 1923
2. Послание
Ипполиту от Матери – Федры – Царицы – весть.
Прихотливому мальчику, чья красота как воск
От державного Феба, от Федры бежит... Итак,
Ипполиту от Федры: стенание нежных уст.
Утоли мою душу! (Нельзя, не коснувшись уст,
Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам,
Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст...
Утоли мою душу: итак, утоли уста.
Ипполит, я устала... Блудницам и жрицам – стыд!
Не простое бесстыдство к тебе вопиет! Просты
Только речи и руки... За трепетом уст и рук
Есть великая тайна, молчанье на ней как перст.
О прости меня, девственник! отрок! наездник! нег
Ненавистник! – Не похоть! Не женского лона – блажь!
То она – обольстительница! То Психеи лесть —
Ипполитовы лепеты слушать у самых уст.
– “Устыдись!” – Но ведь поздно! Ведь это последний всплеск!
Понесли мои кони! С отвесного гребня – в прах —
Я наездница тоже! Итак, с высоты грудей,
С рокового двухолмия в пропасть твоей груди!
(Не своей ли?!) – Сумей же! Смелей же! Нежней же! Чем
В вощаную дощечку – не смуглого ль сердца воск?! —
Ученическим стилосом знаки врезать... О пусть
Ипполитову тайну устами прочтет твоя
Ненасытная Федра...
11 марта 1923
Провода
Des Herzens Woge schaumte nicht
so schon empor empor, und wurde Geist,
wenn nicht der alte stumme Fels,
das Schicksal, ihr entgegenstande.[43]
1. “Вереницею певчих свай…”
Вереницею певчих свай,
Подпирающих Эмпиреи,
Посылаю тебе свой пай
Праха дольнего.
По аллее
Вздохов – проволокой к столбу —
Телеграфное: лю – ю – блю...
Умоляю... (печатный бланк
Не вместит! Проводами проще!
Это – сваи, на них Атлант
Опустил скаковую площадь
Небожителей...
Вдоль свай
Телеграфное: про – о – щай...
Слышишь? Это последний срыв
Глотки сорванной: про – о – стите...
Это – снасти над морем нив,
Атлантический путь тихий:
Выше, выше – и сли – лись
В Ариаднино: ве – ер – нись,
Обернись!.. Даровых больниц
Заунывное: не выйду!
Это – проводами стальных
Проводов – голоса Аида
Удаляющиеся... Даль
Заклинающее: жа – аль...
Пожалейте! (В сем хоре – сей
Различаешь?) В предсмертном крике
Упирающихся страстей —
Дуновение Эвридики:
Через насыпи – и – рвы
Эвридикино: у – у – вы,
Не у —
17 марта 1923
2. “Чтоб высказать тебе... да нет, в ряды…”
Чтоб высказать тебе... да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные... Сердце – шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира!
“Все плакали, и если кровь болит...
Все плакали, и если в розах – змеи”...
Но был один – у Федры – Ипполит!
Плач Ариадны – об одном Тезее!
Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счете сбившись
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!
Какия чаянья – когда насквозь
Тобой пропитанный – весь воздух свыкся!
Раз Наксосом мне – собственная кость!
Раз собственная кровь под кожей – Стиксом!
Тщета! во мне она! Везде! закрыв
Глаза: без дна она! без дня! И дата
Лжет календарная...
Как ты – Разрыв,
Не Ариадна я и не...
– Утрата!
О, по каким морям и городам
Тебя искать? (Незримого – незрячей!)
Я проводы вверяю проводам,
И в телеграфный столб упершись – плачу.
18 марта 1923
3. (Пути)
Все перебрав и все отбросив,
(В особенности – семафор!)
Дичайшей из разноголосиц
Школ, оттепелей... (целый хор
На помощь!) Рукава как стяги
Выбрасывая...
– Без стыда! —
Гудят моей высокой тяги
Лирические провода.
Столб телеграфный! Можно ль кратче
Избрать? Доколе небо есть —
Чувств непреложный передатчик,
Уст осязаемая весть...
Знай, что доколе свод небесный,
Доколе зори к рубежу —
Столь явственно и повсеместно
И длительно тебя вяжу.
Чрез лихолетие эпохи,
Лжей насыпи – из снасти в снасть —
Мои неизданные вздохи,
Моя неистовая страсть...
Вне телеграмм (простых и срочных
Штампованностей постоянств!)
Весною стоков водосточных
И проволокою пространств.
19 марта 1923
4. “Самовластная слобода…”
Самовластная слобода!
Телеграфные провода!
Вожделений – моих – выспренных,
Крик – из чрева и на ветр!
Это сердце мое, искрою
Магнетической – рвет метр.
– “Метр и меру?” Но чет – вертое
Измерение мстит! – Мчись
Над метрическими – мертвыми —
Лжесвидетельствами – свист!
Тсс... А ежели вдруг (всюду же
Провода и столбы?) лоб
Заломивши поймешь: трудные
Словеса сии – лишь вопль
Соловьиный, с пути сбившийся:
– Без любимого мир пуст! —
В Лиру рук твоих влю – бившийся,
И в Леилу твоих уст!
20 марта 1923
5. “Не чернокнижница! В белой книге…”
Не чернокнижница! В белой книге
Далей донских навострила взгляд!
Где бы ты ни был – тебя настигну,
Выстрадаю – и верну назад.
Ибо с гордыни своей, как с кедра,
Мир озираю: плывут суда,
Зарева рыщут... Морские недра
Выворочу – и верну со дна!
Перестрадай же меня! Я всюду:
Зори и руды я, хлеб и вздох,
Есмь я и буду я, и добуду
Губы – как душу добудет Бог:
Через дыхание – в час твой хриплый,
Через архангельского суда
Изгороди! – Все уста о шипья
Выкровяню и верну с одра!
Сдайся! Ведь это совсем не сказка!
– Сдайся! – Стрела, описавши круг...
– Сдайся! – Еще ни один не спасся
От настигающего без рук:
Через дыхание... (Перси взмыли,
Веки не видят, вкруг уст – слюда...)
Как прозорливица – Самуила
Выморочу – и вернусь одна:
Ибо другая с тобой, и в судный
День не тягаются...
Вьюсь и длюсь.
Есмь я и буду я и добуду
Душу – как губы добудет уст —
Упокоительница...
25 марта 1923
6. “Час, когда вверху цари…”
Час, когда вверху цари
И дары друг к другу едут.
(Час, когда иду с горы):
Горы начинают ведать.
Умыслы сгрудились в круг.
Судьбы сдвинулись: не выдать!
(Час, когда не вижу рук)
Души начинают видеть.
25 марта 1923
7. “В час, когда мой милый брат…”
В час, когда мой милый брат
Миновал последний вяз
(Взмахов, выстроенных в ряд),
Были слезы – больше глаз.
В час, когда мой милый друг
Огибал последний мыс
(Вздохов мысленных: вернись!)
Были взмахи – больше рук.
Точно руки – вслед – от плеч!
Точно губы вслед – заклясть!
Звуки растеряла речь,
Пальцы растеряла пясть.
В час, когда мой милый гость...
– Господи, взгляни на нас! —
Были слезы больше глаз
Человеческих и звезд
Атлантических...
26 марта 1923
8. “Терпеливо, как щебень бьют…”
Терпеливо, как щебень бьют,
Терпеливо, как смерти ждут,
Терпеливо, как вести зреют,
Терпеливо, как месть лелеют —
Буду ждать тебя (пальцы в жгут —
Так Монархини ждет наложник)
Терпеливо, как рифмы ждут,
Терпеливо, как руки гложут.
Буду ждать тебя (в землю – взгляд,
Зубы в губы. Столбняк. Булыжник).
Терпеливо, как негу длят,
Терпеливо, как бисер нижут.
Скрип полозьев, ответный скрип
Двери: рокот ветров таежных.
Высочайший пришел рескрипт:
– Смена царства и въезд вельможе.
И домой:
В неземной —
Да мой.
27 марта 1923
9. “Весна наводит сон. Уснем…”
Весна наводит сон. Уснем.
Хоть врозь, а все ж сдается: все
Разрозненности сводит сон.
Авось увидимся во сне.
Всевидящий, он знает, чью
Ладонь – и в чью, кого – и с кем.
Кому печаль мою вручу,
Кому печаль мою повем
Предвечную (дитя, отца
Не знающее и конца
Не чающее!) О, печаль
Плачущих без плеча!
О том, что памятью с перста
Спадет, и камешком с моста...
О том, что заняты места,
О том, что наняты сердца
Служить – безвыездно – навек,
И жить – пожизненно – без нег!
О заживо – чуть встав! чем свет! —
В архив, в Элизиум калек.
О том, что тише ты и я
Травы, руды, беды, воды...
О том, что выстрочит швея:
Рабы – рабы – рабы – рабы.
5 апреля 1923
10. «С другими – в розовые груды…»
С другими – в розовые груды