улыбка погасла при мысленном образе рук другой женщины, трогающих его волосы. У нас с Хантером не было разговора о прошлых любовниках, потому что это была одна из областей, которая была мне на сто процентов неинтересна.
— Что-нибудь еще? — спросил он.
На данный момент у меня не было вопросов.
— Эм, нет. Пока.
— Ладно, — вздохнул он. — Пока.
Я повесила трубку и положила телефон на стойку в вестибюле. Его голос звучал грустно и одиноко. Должна ли я ему перезвонить? Может быть, пригласить его на ужин? Что он вообще ел в последнее время? Он готовил для себя или просто делал сэндвичи с арахисовым маслом и желе?
Хотя мне не нравилась мысль о том, что он будет питаться едой навынос, я не стала убирать свой телефон со стойки.
Как бы сильно я ни скучала по Хантеру, я не была готова принять его обратно.
Я все еще была слишком зла и разочарована.
Каждый раз, когда я думала о том, что он пришел в мое родильное отделение и не предупредил меня об одержимости Нелл, я краснела. Когда я представляла Хантера, живущего в Прескотте в течение года, работающего в больнице с моими друзьями, и не сказавшего мне об этом, мои руки сжимались в кулаки. Когда я вспоминала все ночи, когда он занимался со мной любовью и заключал меня в свои объятия, чтобы я заснула, горький привкус предательства наполнял мой рот.
Я не могла впустить Хантера обратно в свое сердце, пока эти чувства не исчезнут, что и стало причиной моих телефонных вопросответ звонков вместо того, чтобы говорить с ним лично.
Я любила Хантера. Я скучала по Хантеру. Но он причинил мне боль, и теперь я держала его на расстоянии вытянутой руки.
В очередной раз мотель «Биттеррут» стал моим спасителем от эмоциональных потрясений в моей жизни. Я провела последний месяц, возвращаясь к своей обычной жизни до Хантера, надрывая задницу, чтобы закончить туристический сезон.
Заглянув в свою книгу бронирования, я пролистала страницы на выходные. Впервые за несколько месяцев там оказалась пара пустых комнат. Лето заканчивалось, и приближалась осень. Отдыхающие возвращались к работе, дети в школу, а я наслаждалась наступившим в начале сентября затишьем в работе мотеля.
Скоро начнется сезон охоты, и количество бронирований снова достигнет пика, но до тех пор у меня была пара недель, чтобы насладиться немного более медленным темпом. Я могла бы встретиться с Майло за нашим еженедельным кофе со сплетнями. По вечерам мы с Джиджи могли бы подолгу разговаривать по телефону. Я могла бы делать перерывы на обед с Хантером.
За исключением того, что я не встречалась с Хантером.
Прошло бы мое негодование быстрее, если бы мы проводили больше времени вместе? Найду ли я когда-нибудь то доверие, которого мне так не хватало? Может быть. Я вздохнула и прислонилась к стойке, подперев подбородок рукой. Моя убежденность держаться на расстоянии ослабевала.
— А ты как думаешь, Пикл?
Мой подрастающий щенок оторвал взгляд от сыромятной кожи, которую он грыз у моих ног. Его большие карие глаза моргнули один раз, прежде чем он вернулся к своему угощению.
— От тебя никакой помощи.
Не раздумывая, я подняла телефон.
Хантер ответил после первого гудка.
— Привет.
— Сегодня вечером я иду на футбольный матч. Это первый турнир в сезоне, и он всегда довольно веселый. Если ты собираешься на игру, то можешь сесть с нами. Я знаю, Коби это бы очень понравилось.
— А как насчет тебя? Тебе бы это понравилось?
Я кивнула.
— Я тебя не вижу, Блондиночка. Ты киваешь?
Я снова кивнула.
— Я собираюсь предположить, что это «да», и увидимся вечером. Пока.
Когда он повесил трубку, я отложила телефон и снова посмотрела на свою собаку.
— Теперь ты счастлив?
Он просто продолжал жевать. Пиклу, возможно, было все равно, что я только что открыла дверь, чтобы Хантер вернулся, но Коби был бы в восторге.
Мой маленький мальчик был так же сбит с толку, как и я. Он не понимал, почему прекратились ночевки или почему Хантера не было за нашим обеденным столом. Я ненавидела то, что все это повлияло на него, но, к чести Хантера, он сделал все возможное, чтобы уменьшить влияние нашего разрыва на Коби.
Хантер был на вечеринке по случаю дня рождения Коби на той неделе, когда рассматривалось судебное дело. Поскольку очень немногие из членов моей семьи разговаривали с ним, Хантер провел большую часть вечеринки в одиночестве. Но он все это время терпел ради Коби. Он стоически стоял в углу, наблюдая за мной, и улыбался всякий раз, когда я встречалась с ним взглядом. Он даже взял за правило извиняться перед моими родителями и братьями. Наконец, я сжалилась над ним и молча стояла рядом, пока мы смотрели, как Коби открывает подарки.
После этого Хантер договорился проводить время наедине с Коби пару раз в неделю. Они отправились на рыбалку на новой лодке. У них были свои собственные свидания за ужином в кафе. Однажды на выходных Хантер даже взял Коби в поход на своем заднем дворе.
Я сделала все возможное, чтобы объяснить это изменение как «взрослые штучки», но Коби на это не купился. Он знал, что ситуация была напряженной. Я просто не знала, как еще описать ситуацию так, чтобы он понял. Как вы объясните четырехлетнему мальчику важность доверия? Или как трудно прощать? Или какой вред его биологический отец нанес моему сердцу?
Еще один вопрос возник у меня в голове, и я взяла свой телефон.
Хантер снова ответил сразу же.
— Ты звонишь, чтобы забрать свое приглашение на игру? Потому что, если это так, я вешаю трубку.
— Нет. — Я улыбнулась, но заколебалась, прежде чем задать свой вопрос. — Мне было, эм, интересно, знаешь ли ты, почему Эверетт не хотел быть отцом.
Эверетт был так непреклонен в том, что не хочет быть отцом ребенка настолько, что был готов убить меня. За этим должна была стоять какая-то причина. Чего-то мне не хватало. Потому что кто бы не захотел Коби?
Хантер глубоко вздохнул.
— Я не знаю. Хотел бы я иметь для тебя ответ, но у меня его нет. Может быть, потому, что его собственного отца никогда не было. Может быть, потому, что Нелл сама была дерьмовым родителем. Может быть, потому, что он был слишком эгоистичным. Я не знаю, почему он не хотел детей.
— Хм. — Я хотела другого ответа. Более определенного.
— Мейзи, он многое упустил и никогда этого не узнает.
Это