«Так вот что может ее уязвить, — подумала Кирина. — Правда».
Лернэ приподнял голову и робко взглянул на заступника. На его иссохшем лице не было и тени благодарности или надежды, только изумление и страх. Рот Утавегу скривился крутой дугой, обнажив пурпурные десны.
— Гамаюн, что ваш щегол себе позволяет?! Уймите его немедля!
— Охотник Охотнику не указ, — пожал плечами старый аёрнец. — Алконост дал присягу, и я более не властен его унимать.
— Капитан, — гидра обернулся к Церсею, ища поддержки у него.
— Смотрите на меня, Мастер Утавегу, — скрежетнул клювом Алк. Звук вышел такой, будто где-то рядом точили друг об друга два ножа. — Я здесь перед вами, и вы можете говорить со мной, а не искать того, кто сумеет меня заткнуть.
Гарпии подняли одобрительный гвалт.
— Лернэ, конечно, тот еще книжный червь, — при насмешливых звуках этого голоса, Лагерт сморщился так, что зеленые глаза совсем утонули в седом мехе, и его лицо сделалось похожим на пушистый помпон. Бастет стоял, подбоченясь, и его усы вибрировали от возбуждения. — Но вряд ли ему доводилось читать о профилактике самоубийств. Линда ведь вздернулась, я правильно догадался?
Инга Реон задохнулась от гнева. Щеки под вуалью пошли багровыми пятнами, совсем как у дочери в моменты бессильной злобы.
— Мастер Утавегу огласил причину смерти Линды Реон, — подал, наконец, голос Церсей. — Не нужно строить глупых догадок.
— А то что, Капитан? И меня отправите домой с Позором? — усмехнулся Бастет.
Среди мантикор раздался смех. Дерзкие слова принца пришлись им по нраву.
— Довольно, — пророкотал Церсей, посмотрев прямо на Метеора. — Мастер Утавегу принял решение в отношении Лернэ, Алконост. Ты можешь считать его справедливым или нет, но обязан уважать. Если слова Утавегу тебе недостаточно, то знай: его поддержали все Мастера. Потому призываю тебя успокоиться и не поднимать смуту в этот тяжелый час.
— Я ждал от тебя иного, Церсей, — процедил Алконост.
— Здесь и сейчас я, в первую очередь, Капитан, — дракон попытался произнести это ровно, но в его голосе затрещала жесть.
— Как удобно быть Церсеем за столом, а в час беды назваться Капитаном, нацепить звезды на мундир и стоять тут, вскинув рога и пряча глаза, — слова Алка в ответ прозвенели сталью.
Дракон и гарпия замерли, прожигая друг друга взглядами. Церсей неосознанно склонил голову, выставляя вперед рога, Алконост, напротив, запрокинул свою назад, демонстрируя острый клюв.
— На твоем месте, я вел бы себя осмотрительней, Метеор, — забурлил Утавегу, утратив всякое самообладание. — Ты сейчас не в том положении, чтобы вытворять что вздумается.
Его угроза поразила совсем не ту мишень, что он ожидал.
Селена охнула и сорвалась с места.
— Прошу простить Алконоста, уважаемые Мастера, — выкрикнула она, вцепившись в его плащ. Аёрнец удивленно посмотрел на землянку. — Смерть Линды ужаснула всех нас, но Алк был одним из первых, кто нашел ее тело. Боюсь, он не в себе.
Удивление во взгляде гарпии сменилось потрясением.
— Селена…
— Позвольте мне принести вам соболезнования от лица Алконоста, госпожа Реон, — перебив его, воскликнула Сорса, встав между ним и владелицей Фармоса. — Мои собственные соболезнования вы увидите в Сказках космоса. Я готовлю большой некролог по вашей дочери.
Инга Реон хранила молчание. Глаза, острые и холодные как два кинжала, вонзились в лицо Селены. Сорса набрала воздуха в грудь.
— К утру весь мир узнает, как Линда сгорела, отдав себя великому делу, — громко произнесла она. — Ваша дочь войдет в историю героиней.
Секунду Инга Реон оставалась неподвижна. Затем краска сошла с ее тяжелых скул, и она медленно кивнула. Селена взяла Алконоста за руку и потянула прочь. Метеор не сдвинулся с места.
Опасаясь, что он сболтнет еще что-то, Селена решила не мешкать. Она ухватила аёрнца за шею, притянула к себе и быстро зашептала ему в ухо. Мастера растерянно переглянулись, но не нашлись что сказать. Гамаюн, сощурившись, наблюдал за секретным совещанием посреди переполненного атриума. Кирина была готова поклясться, что перья по бокам от его клюва шелохнулись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Алконост выпрямился и кивнул. Селена снова потянула его прочь, и в этот раз он позволил себя увести.
Утавегу победоносно раздул зоб.
— Девчонка крутит этим щеглом, как ей вздумается, — презрительно булькнул он.
Капитан подозрительно покосился на Гамаюна.
— Нет никого опасней девчонок и щеглов, когда они действуют заодно, — задумчиво произнес тот. — Ваша жизнь, Мастер Утавегу, обещает быть достаточно долгой, чтобы убедиться в этом лично.
Глава 30. Брат и сестра
Как только Утавегу возвестил, что собрание окончено, в дверях образовалась толкучка. Пришельцы спешили убраться подальше от обеих Реон: и той, что недвижно лежала в гробу, и той, что стояла над ним, грозя заморозить любого своим ледяным взглядом. Лишь несколько гидр из Комитета коммуникаций нерешительно подобрались к хрустальному саркофагу. Но, убедившись, что Мастер заметил их жест, сбежали и они.
Кирина так отчаянно прорубала себе путь локтями, что выбралась наружу одной из первых и устремились прямиком в жилой сектор. В том, что Селена и Алконост что-то задумали, она не сомневалась ни секунды, и если это могло спасти Лернэ, она должна была помочь.
Кирина взмыла по лестнице, перелетая ступени, и уже бежала к апартаментам, когда кто-то с силой толкнул ее в стену, едва не сбив с ног. Девушка ударилась лопаткой и возмущенно обернулась, чтобы тут же встретить плечом тычок кулака. Перед ней стоял Бруно.
Брат тяжело дышал, глядя на нее исподлобья. Кирина потерла ушибленное плечо. Пухлые ладошки, которыми Бруно лупасил ее в детстве, теперь превратились в тяжелые кулаки.
Брат огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не видит. Под потолком он заметил камеру и, чертыхнувшись, затолкал сестру в угол, недоступный обзору.
— Что ты делаешь, Бруно? — спросила Кирина, пытаясь выбраться из западни. Это лишь сильнее разозлило его. Он ухватил сестру за плечи и встряхнул так, что клацнули зубы.
— Куда ты бежала? — потребовал он.
«Если я скажу правду, он треснет меня».
— К себе, — соврала Кирина, не моргнув глазом. Но провести брата в этот раз ей не удалось.
— Не лги, — юноша встряхнул ее вновь. — Ты бежала к коршуну и его суке. Что тебе от них нужно? Отвечай! Смотри мне в глаза!
Девушка послушно поглядела на брата. В уголках его перекошенного рта поблескивали маленькие пузырьки слюны.
— Я хотела узнать, что они задумали, — сдалась она.
— Задумали? О чем?
— О Лернэ.
Бруно отступил на шаг, чтобы лучше видеть сестру. Его глаза обратились в две узкие, наполненные мраком, щели.
— О жабе, которая убила Линду Реон?
— Он никого не убивал, — запротестовала Кирина. — Линда…
— Умерла от приступа? — резко перебил брат. — Лгунья! Стефф видел ее труп прежде, чем его отмыли и размалевали. Он сказал, что все ее лицо было покрыто желчью.
— Это правда. У Линды не было никакого приступа, она отравилась.
— Ее отравили, — поправил Бруно с нажимом. — Желтая ядовитая жаба отравила человека, а остальные монстры пытаются его прикрыть.
Только Айзек мог сложить такой паззл в голове Бруно. Знакомая усталость накатила на Кирину, но теперь к ней мешалось глухое раздражение.
— И что же Сорса и ее коршун задумали на счет жабы? — с угрозой напомнил брат.
— Не знаю, — ровно произнесла Кирина, — но надеюсь, они придумали, как его спасти.
На секунду она испугалась, что Бруно кинется на нее, но он лишь пошатнулся и помотал головой, точно теперь сестра надавала ему оплеух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Изменница, — наконец выдавил он. — Старший брат оказался прав — ты нас предала.
— Старший брат? — глупо повторила за ним Кирина.
— А ты думала, он не узнает? — со злым торжеством прорычал Бруно, точно выиграл у сестры какой-то спор. — Старший брат наблюдает за каждым, он знает о нас все! Он передал Айзеку, что на тебя больше нельзя положиться, что ты нас предала, но мы не хотели верить. Я не хотел верить.