— Чертовски плохо, этакий подонок. Бил, и плевался, и таскал за волосы. Ужасно невоспитанный, правда?
— Ну, теперь у тебя есть шанс отомстить. — Бонвилан бросил Спогу куртку Биллтоу. — Теперь ты тюремный охранник, а он пленник. Делай с ним что хочешь.
Спог воспринял это известие с полнейшим спокойствием, как будто такая резкая перемена судьбы совершалась с ним чуть ли не каждый день.
— Я ваш человек, ваше высочество. — Он изобразил что-то вроде салюта. — Как вы относитесь к пыткам тех, кто раньше был охранником?
— Целиком за, — ответил Бонвилан. — Это закаляет характер.
Спог улыбнулся. Его зубы напоминали стойки ворот.
— Вы будете гордиться мной, ваша милость.
Маршал подмигнул ему.
— Давай лучше придерживаться просто маршала, а?
— Да, сэр, ваша милость.
Мысли Биллтоу кружились, словно духи в колдовском котле, и все же суть происходящего он уловил.
— Я… Я теперь заключенный?
Тяжело дыша, он потащился к койке.
Бонвилан похлопал Спога по плечу.
— Займись своим узником, мистер Монтгомери. Я не общаюсь напрямую с преступниками.
Глаза Спога мстительно вспыхнули.
— Да, сэр… ваша милость. Со всем моим удовольствием. Может, вам лучше отвернуться?
Бонвилан сложил на груди руки.
— Может быть. Но не прямо сейчас.
Биллтоу попятился от своего нового тюремщика, все глубже и глубже в камеру, пока не уперся локтями в стену, сбивая с нее грязь и обнажая целые куски схем и вычислений. Зеленое мерцание коралла высвечивало зарождающееся на его лице выражение ужаса. Страдания, которые он причинял многим другим, теперь ожидали его самого.
Бонвилан подмигнул Султану.
— Ну, я же сказал — что-то гораздо более поэтичное.
Унылая башняВследствие бурной ночной деятельности — не один полет, а целых два — Конор спал не больше часа. И ему без конца снились тюремные охранники с кинжалами вместо рук и алмазами вместо глаз. Было, правда, и что-то еще, мелькало на заднем плане, требуя внимания. Воспоминание о том, как в девятилетнем возрасте Конор вместе с отцом пересекал на веслах залив Фулмар.
«Следи за лопастью весла, — учил его Деклан Брокхарт. — Смотри, как оно разрезает воду. Твоя задача — зачерпывать воду, а не скользить веслом по волнам».
Потом во сне Деклан произнес то, чего Конор никогда не слышал в реальной жизни: «То же самое применимо к лопастям пропеллера. Благодаря этому твой аэроплан сможет оторваться от земли».
Мгновенно проснувшись, Конор сел на постели. Что это было? Какая мысль мелькнула в сознании? Сон уже распадался на фрагменты. Весло. Что-то о веслах. Как может весло помочь аэроплану лететь?
На самом деле ответ был очевиден. Ведь весло, как и пропеллер, имеет лопасть.
«Смотри, как оно разрезает воду…»
Конечно! Весло ударяет воду не плоско, а под углом, чтобы уменьшить торможение и усилить толчок. Тот же древний принцип следует применить и к пропеллеру. В конце концов, он и есть вращающееся крыло. Когда аэроплан полетит, пропеллер должен будет, поглощая энергию двигателя, преодолевать сопротивление воздуха. К нему следует относиться как к крылу и, значит, придать соответствующую форму.
«Плоские пропеллеры бесполезны, — рассуждал Конор, торопливо натягивая одежду. — Они должны иметь угловой наклон и лопасти такой формы, чтобы обеспечить подъем».
К тому времени, когда Линус поднялся по лестнице с беконом, хлебом и кофе, Конор вырезал уже вторую лопасть своего нового пропеллера.
— А-а-а, — протянул Линус. — Новый пропеллер.
Конор замер.
— Мне казалось, вы слепой. Откуда вам знать, что я делаю?
Линус поставил поднос с завтраком на скамью.
— Я обладаю мистической силой, мальчик. К тому же весь последний час ты разговаривал сам с собой. Подъемная сила, сопротивление воздуха, толчок и прочие интересные вещи в том же духе. Знаешь, слепой — не значит глухой.
Ученый в душе Конора жаждал продолжить работу, однако изголодавшийся юноша оттащил его от драгоценного пропеллера к восхитительному завтраку. Линус с удовлетворением слушал, как он ест.
— Свежий хлеб я купил в городе. Тамошние люди в смятении из-за рассказов о Летчике. Говорят, нынешней ночью он убил на острове двадцать человек.
— А я слышал, он трехметрового роста, — откликнулся Конор с полным ртом.
Линус сел на скамью рядом с ним.
— Это не шутка, Конор. Теперь ты в опасности.
— Не стоит беспокоиться, Линус. Краткая карьера этого Летчика окончена. Больше никаких ночных полетов в личных интересах. С этого дня полеты только с научной целью.
Линус стянул у него кусок бекона.
— Может, тебе стоит поискать девушку? Ты уже совершеннолетний, знаешь ли.
Конор не мог не вспомнить об Изабелле.
— Когда-то у меня была девушка, или, по крайней мере, так мне казалось. Буду снова думать о девушках, когда мы окажемся в Америке.
— Когда ты окажешься. Я собираюсь остаться здесь и устроить заговор против Бонвилана. У меня есть единомышленники.
— Вы не отказались от своих намерений, — с грустью констатировал Конор. — А я надеялся, что вы передумаете.
— Нет. Я потерял друзей. Мы оба потеряли друзей.
Конор не имел ни малейшего желания ворошить уголь этого не единожды повторявшегося спора.
— Хорошо. — Он отодвинул тарелку. — Башня ваша и немалые деньги тоже. Но я ухожу. В Америке есть такие летчики, как я, — рвущиеся в небо.
— Понимаю. И когда ты уедешь?
— Собирался сегодня, но сейчас мне не терпится испытать новый пропеллер. Красивый, вы не находите?
Линус Винтер похлопал по бархатной маске, прикрывающей глаза.
— Верю тебе на слово. Эту маску мне прислали из «Савоя». Я тебе говорил, что когда-то останавливался там?
— Давайте заключим соглашение, — сказал Конор. — Сегодня я перевезу аэроплан на побережье Карраклоу. Два дня уйдет на сборку и испытания. Когда я вернусь, мы отправим мое снаряжение морем в Нью-Йорк, а сами сядем на паром и поплывем в Лондон. И, как короли, поживем неделю в «Савое», ни словом не упоминая о восстании и науке. А потом еще раз проанализируем ситуацию.
— Соблазнительное предложение, — признался Линус. — В некоторых номерах есть пианино. При мысли об этом у меня пальцы подергиваются.
— Ну так соглашайтесь. Одна неделя исключительно для собственного удовольствия, а потом обратно в реальный мир. Можно и по отдельности, но мне хотелось бы вместе.
— Мне тоже.
— Значит, договорились. «Савой».
Линус протянул Конору руку.