— Чтобы вместить энергию, требуется расход энергии, чтобы поддержать массу, нужна масса, — издевался Хасан. — Пока ты еще в силах ее поддерживать, но следующий удар тебя раздавит.
Палестинец швырнул свой последний выдох, последнюю волну энергии, и шар вобрал ее. Но ядро шара, которое удерживал Гарден, уже не могло больше притягивать бешено вращающиеся осколки. Они, как шрапнель, разлетелись по касательной.
Ядро рассеялось, словно газовое облако при взрыве сверхновой. Его энергия истончалась, гасла и наконец совсем исчезла, едва нагрев воздух вокруг Гардена.
— Бедный мальчик, — проворковал Хасан. — Теперь ты совсем беззащитен.
Жерар де Ридерфорт выбежал из душного сумрака королевского шатра на ослепительный свет палестинского солнца. Пение мусульман поднялось еще на полтона.
Кольцо рыцарей, защищавших королевскую палатку, все теснее сжималось вокруг разбитого колодца и подножия двух Гаттинских столбов. Люди слабели на глазах, буквально таяли в своих тяжелых металлических кольчугах и шерстяных плащах. Они висели на щитах, которые должны были закрыть их от океана смуглых лиц и длинных кривых сабель.
Великий магистр набрал в грудь воздуху, чтобы обратиться с ободряющей речью к этим воинам, составляющим всю мощь Латинского королевства Иерусалим. Однако слова застряли у него в горле, и он обреченно выдохнул. Эти люди едва держались на ногах. Один точно направленный бросок сарацинской орды сомнет их, повергнув в смерть или рабство.
Тень скользнула по лицу Жерара — крыло смерти?
Он поднял голову.
С запада на солнце наползало облачко. Его длинный размытый хвост тащил за собой другое облако, большое и темное.
Порыв ветра взбил пыль у ног магистра.
Ветер был западный. Грозовая туча с пенно-белым верхом и иссиня-черная внизу наползала на небо со стороны Средиземноморья. Как правило, летний зной в этих горных долинах испарял любую тучу прежде, чем она проплывет над землей миль двадцать. А в этом месяце жара была сильнее обычного.
Пока магистр смотрел, отдельные облака стали сливаться вместе, концентрируясь в грозовой фронт. Зачем-то он повернулся на восток, туда, куда уплыло первое облачко. Это был путь к Галилее, к мирному озеру первых Христовых учеников-рыбаков. Ветер начал разгонять завесу пыли, которая все эти дни скрывала водный простор. Теперь Жерар мог разглядеть край серебристой поверхности, похожий на полоску металла, врезанную в горизонт. Облака, казалось, притягивались к этой полоске, как к магниту.
Еще одно облако вороновым крылом пронеслось над головой, и воздух вокруг Жерара сделался заметно холоднее. Это было странно: ледяное дыхание марта вторгалось в знойный июльский день.
Рыцари вокруг Жерара, измученные жарой и жаждой, подняли головы и огляделись, словно очнувшись от лихорадочного бреда.
Сарацинскую пехоту пробила дрожь. Восходящий ритм их пения сбился.
Палестинец напрягся, мышцы груди и живота вздулись, готовясь послать еще один заряд. Глаза заблестели, он воспарил духом, возбужденный эликсиром-стимулятором и видимым поражением Гардена.
Том Гарден безучастно ждал. Руки его безвольно повисли. Колени были слегка согнуты, ноги чуть расставлены. Ступни развернуты на песчаной почве под углом сорок пять градусов друг к другу. Для Хасана, надувавшегося для смертельного удара, такая поза врага означала покорность судьбе и ожидание надвигающейся тьмы, она усиливала уверенность ассасина в победе. Но даже Для новичка в боевых искусствах, только приступившего к изучению путей ки, эта стойка была бы сигналом тревоги. Гарден сделал долгий медленный выдох.
Хасан согнулся и послал последний залп энергии через разделяющее их пространство. Внутренним взором Гарден видел, что этот заряд имел тупую форму крупнокалиберной пули, ее закругленный конец целился в незащищенную голову Гардена, чтобы равномерно распределить убойную силу по поверхности ауры. Эта голубая пуля приближалась с неимоверной скоростью, приобретая все более интенсивную окраску, когда вдруг…
Гардена там просто не стало. Он не переступил ногами. Не качнул бедрами. Спина его не согнулась. Голова не склонилась. Но внезапно его тела не оказалось там, куда летела убийственная волна.
Поток энергии вонзился позади Гардена в маленькое деревце, засушив его на корню и обуглив кору. Зеленые листья рассыпались пеплом.
Хасан быстро надулся и послал еще одну, более слабую волну в сторону Гардена.
Заряд достиг цели и почти охватил Гардена. И снова без единого движения тот отпрянул в сторону. Хасан сделал вздох перед новой атакой. Помедлил.
— Ты должен стоять и защищаться! — крикнул он.
— Кому это я должен?
— Ты не сможешь уворачиваться до бесконечности.
— Ты и правда в это веришь? Хасан запустил третью волну.
И снова Гарден отпрянул в сторону.
— Это неостроумно, — проскрипел Хасан.
— Полностью согласен.
— Тебе не победить меня с помощью этих штучек.
— А мне и не нужно побеждать. Главное — не проиграть.
— Стой и дай мне тебя убить.
— Зачем?
— Чтобы развязать эту временную петлю.
— В чью пользу?
— В пользу того, кто не будет здесь уничтожен.
— Ты еще будешь умолять, чтобы я тебя уничтожил.
Вместо ответа Хасан напрягся, извлекая остатки силы из самой глубины своего существа. Было ясно, что он истощен. Грудь уже почти не вздымалась, мышцы живота оставались плоскими. Глаза сузились от напряжения, фокусируясь на том месте, где стоял Гарден. Том понял, что Хасан мысленно старался растянуть волну, чтобы охватить Гардена с обеих сторон, куда бы он ни переместился. Но атака, даже психическая, имеет один недостаток: она не может быть направлена в три места одновременно.
Хасан выстрелил. В последний момент он сменил прицел, выбрав не то место, где стоял Гарден, а пустоту слева от него.
Гарден переступил-не-переступая вправо. Залогом его успеха не было умение угадывать. Просто он воспринимал происходящее со скоростью мысли и реакция его была мгновенной.
Обессиленный Хасан упал на колени на краю своего утеса. Голова его повисла. Эликсир Хасана, как и собственные природные силы, был почти полностью исчерпан.
В три гигантских прыжка Гарден пересек разделявшее их пространство, достиг подножия утеса и с легкостью вскарабкался наверх. Столь же мгновенно он выбросил вперед руки, обхватив Хасана сзади за шею. Том откинулся назад и одновременно рванул стиснутыми руками вперед и вниз.
Хасан слетел со своего утеса. Не успев даже вытянуть руки, чтобы смягчить падение, он ткнулся лицом в песчаный берег ручья. Следом неловко упало тело. Шейные позвонки хрустнули.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});