Юрген махнул рукой и уже собирался отвернуться от короля. Зал был наполнен солнечным светом, так что в полуобороте он встретился со своей тенью, лежавшей на плитах пола. Юрген очень пристально на нее посмотрел.
— Конечно, — сказал он спустя некоторое время, — я, так сказать, с добрыми намерениями перефразировал великолепный, но затасканный пассаж из Сорнатия, с которым вы, без сомнения, знакомы, в котором он говорит, намного красивее, чем я могу выразить, не цитируя слово в слово, о том, что все это было сказано в шутку и без малейшей попытки кого — либо обидеть — кого угодно, могу вас уверить, сударь.
— Отлично, — сказал Гогирван Гор и улыбнулся без очевидного для Юргена повода. А тот все рассматривал сбоку свою тень. — Повторяю, что завтра я должен буду поговорить с вами в более частной обстановке. Сегодня же я даю пир, которому не было равных в этих краях, потому что мне возвращена моя дочь и потому что дочь станет королевой всех бриттов.
Так сказал Гогирван, являвшийся королем Глатиона и властелином Энисгарта, Камвея и Саргилла: и с этим было покончено. А на пиру Юрген повсюду слышал разговоры об этом короле Артуре, который должен жениться на госпоже Гиневре, и о пророчестве молодому монарху Мерлина Амброзия. Мерлин предсказал: «Он придет на помощь и наступит на горло своим врагам; острова в океане покорятся ему, и он завладеет Галлийскими лесами; дом Ромула устрашится его гнева, а его деяния станут пищей для рассказчиков».
«Что ж, тогда, — говорит Юрген самому себе, — этот монарх во всем напоминает мне Давида Израильского, который был в древние века так великолепен, жаден и знаменит. Ибо к лесам, островам, горлу врагов и другим владениям этот Артур Пендрагон наверняка прибавит и моего жертвенного ягненка. А у меня нет Нафана, который бы привел его к раскаянию. И это, разумеется, очень нечестно».
Затем Юрген вновь посмотрел в зеркало: и вскоре в глазах юноши, которого он там обнаружил, вспыхнул огонек.
— Берегись, Давид, — отважно сказал Юрген. — Поскольку, в конце концов, я не вижу причин для отчаянья.
Глава XII
Отклонение от темы и погубленная Иоланта
Теперь Юрген, самозваный герцог Логрейский, пребывал при дворе короля Гогирвана. Месяц май прошел быстро и бесхлопотно. Но чудовищная тень, преследовавшая Юргена, не исчезала. И, самое главное, ее никто не замечал. Что касается самого Юргена, то он не боялся теней, и странности этой тени было недостаточно, чтобы отвлечь его мысли от Гиневры и от его любви к Гиневре.
Сейчас в Глатионе царили спокойные времена, когда война с Риенсом Нортгальским закончилась победой, и в моде повсеместно была любовь. Развлекаясь, мужчины выезжали на соколиную охоту, ходили на рыбную ловлю и дружески рубили и колотили друг дружку на турнирах. Но их по — настоящему серьезным занятием являлось ухаживание за дамами в манере рыцарей, которые знают, что вскоре королевские трубы призовут их на менее мягко застеленные поля сражений, с которых они могут и не вернуться. Так что Юрген вздыхал, пел оды и строил дамам глазки вместе со многими другими превосходными воинами. А принцесса слушала их комплименты вместе со множеством других дам, чьи сердца были далеко не каменными. А Гогирван размышлял.
У Гогирвана появилась царственная привычка: когда около полудня подавали обед, он не приступал к приему пищи до тех пор, пока не оказывал всех почестей победителю с целью загладить обиду.
Однажды, когда изможденный король сидел вот так в главном зале на троне, набитом зеленым тростником и покрытом желтым атласом, с желтой атласной подушечкой под локтем и со своими баронами, выстроившимися согласно рангу, появилась некая девица с душераздирающим рассказом о притеснениях, которым она подверглась.
Выслушав ее, Гогирван закрыл глаза и кивнул.
— Вы самая привлекательная женщина, которую я встретил за долгое время, — совершенно неуместно сказал он. — Вы женщина, которую я ждал. Рискованным предприятием — защитой вашей чести — займется герцог Юрген Логрейский.
Делать было нечего, и Юрген, не совсем довольный, выехал с этой госпожой Иолантой. Но пока они ехали, он с ней смеялся и шутил. Так, в сопровождении смеха, Иоланта препроводила его к Зеленому Замку, который отнял у нее отвратительнейший великан Гремагог.
— Рыцарь, готовься к встрече со смертью! — воскликнул Гремагог, жутко смеясь и размахивая дубиной. — Я поклялся убить всех рыцарей, приходящих сюда.
— Если говорить правду — грех, то вы очень добродетельный великан, — сказал Юрген и поднял меч Фрагнара — неодолимый Калибур.
Затем они начали драться, и Юрген убил Гремагога. Так Зеленый Замок был возвращен госпоже Иоланте, а девушки — служанки были освобождены из погребов. Сейчас они назывались девушками лишь вследствие этикета, но настолько нежны были сердца женщин, что все они оплакивали Гремагога.
Иоланта была очень благодарна и предложила Юргену любую награду.
— Нет, я не возьму ни одной из этих прекрасных драгоценностей, ни денег, ни земель, — говорит Юрген, — потому что Логрей, должен вам сказать, — довольно состоятельное герцогство, а поединки с великанами — мое любимое времяпрепровождение. Моральное удовлетворение — лучшая плата. Однако, если вы непременно хотите наградить меня за эту небольшую услугу, обещайте помочь мне добиться любви дамы моего сердца, и этого будет достаточно.
Иоланта без особого энтузиазма согласилась. Иоланта, в самом деле, по просьбе Юргена поклялась четырьмя Евангелистами сделать все, что в ее силах, и оказать ему содействие.
— Отлично, — сказал Юрген, — вы пообещали, а люблю — то я именно вас.
Удивление приумножило женскую прелесть. Иоланта от всего сердца обрадовалась при мысли о браке с молодым герцогом Логрейским и предложила тотчас же послать за священником.
— Моя дорогая, — сказал Юрген, — нет нужды беспокоить священника из — за наших личных дел. Она поняла его мысль и вздохнула.
— Теперь я сожалею, — сказала она, — что дала такую торжественную клятву. Ваша выходка бесчестна.
— Ничего подобного, — сказал Юрген, — и некоторое время спустя вы не пожалеете об этом. Игра в самом деле стоит свеч.
— Когда это станет очевидным, мессир де Логрей?
— Как же, естественно, при свете свечей, — ответил Юрген.
— В таком случае мы больше не будем говорить об этом до вечера.
А вечером Иоланта послала за Юргеном. Она была, как и сказал Гогирван, необычайно привлекательной женщиной — пышной, холеной и увенчанной медного цвета волосами. В этот день она была хороша как никогда, в блестящем голубом платье с золотым шитьем и с расшитыми золотом длинными рукавами, касавшимися пола. Вот такой она предстала перед Юргеном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});