– У меня стоял виброзвонок. Я спал и вероятно не слышал его звонков.
– Ростислав Андреевич, что же теперь со всеми нами будет?
– Не знаю, Виктор Петрович. Теперь ничего не знаю. Благо, что хоть никто не пострадал из людей. Увидимся на объекте, – Ростислав отключил телефон и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.
Голова закипала от только что полученных новостей. Мысли сверлили черепную коробку, и он понимал только одно, факт случившегося происшествия уже не миф и не предположение, это реальность, которую было пока трудно принять, но признать было необходимо.
Поднявшись на ноги, он медленно направился в свою спальню. Тихо прошёл в ванную комнату и, приняв душ, вышел в гардеробную, чтобы переодеться. Когда снова появился в спальне, взглянул на Машу, которая слегка приподняла голову.
– Слава, ты куда, так рано?
Он подошёл к ней и присел рядом.
– Спи, моё солнышко. Мне нужно срочно уехать.
– А покушать? Я сейчас тебе всё соберу, – Маша попыталась подняться, но он снова уложил её в постель и, накрыв одеялом, нежно коснулся её губ своими.
– Я уже покушал, а ты спи. Тебе отдохнуть нужно после вчерашней презентации.
Она обвила его руками за шею.
– Ты допоздна?
– Видимо да.
– Я буду очень скучать, и ждать тебя.
Он приподнял её и крепко прижал к себе.
– Я тоже буду скучать по тебе. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Очень, очень сильно… – она коснулась его губ своими и снова легла на подушку, прикрывая глаза.
Ростислав поцеловал её в кончик носа и, поднявшись, направился на выход из спальни. Сев в машину, достал мобильный телефон и, просмотрев несколько пропущенных вызовов от Алеуцкого, набрал его номер.
Абонент ответил недовольно и громкими криками в трубку.
– Марк, извини, я не смог сразу ответить. Лёг поздно после презентации, поэтому… Да, прекрати ты уже кричать, наконец! – Ростислав повысил голос. – Я сейчас приеду на место, и будем разговаривать не по телефону. Всё, до встречи, – он отключил аппарат и отбросил его в сторону.
Открыв автоматические ворота, стремительно покинул территорию дома, направляясь на место расположения бывшего жилого комплекса «Дункан».
Едва Полонский покинул свою машину, Алеуцкий стремительно направился прямо к нему навстречу.
– Слава, может, ты мне объяснишь, что всё это значит? – мужчина показал рукой на разрушенный дом. – Ты хотя бы даёшь себе отчёт, в какой мы с тобой теперь задн…
– Знаю, можешь не продолжать, – Ростислав медленно приближался к руинам здания. Остановившись, он присел на корточки и склонил голову.
– Ростислав Андреевич, пожарные и газовики уже уехали. Как только комиссия и следствие закончат работу, я пришлю работников расчищать территорию, – Самойлов стоял рядом с ним и внимательно смотрел на своего руководителя.
Ростислав поднял голову и взглянул на мужчину.
– Спасибо, Виктор Петрович.
Алеуцкий присел с ним рядом.
– Как же так, Славка? Мы ведь работали с тобой долгие десять лет. Как же так опростоволоситься после стольких лет безупречной работы? Да ещё засыпаться на объекте, который принадлежит такому человеку.
– Ты уже позвонил ему?
– А что мне было делать? Он прервал свой отпуск на Бали и приедет сегодня вечером в Питер. Славка, он с нас три шкуры снимет. К чёрту полетит теперь вся моя безупречная репутация. Нищим ведь оставит.
– Ты здесь при чём? Это моя вина. Мне и ответ держать перед ним.
– Но как же так получилось? Ты можешь дать предварительное заключение, как опытный человек уже сейчас без комиссии? Что могло стать причиной обрушения несущих конструкций. Некачественная работа строителей?
– Нет. Некачественные материалы, использованные при строительстве. Мне не нужна экспертиза, я заранее знаю, что она покажет. Я только не думал, что возможно такое… Не думал, что произойдёт полное обрушение дома. Я полагал, что комиссия Стройнадзора в понедельник, возможно, выявит нарушения при проверке, но такого исхода не ожидал.
– Ты что сдурел? Какие некачественные материалы? Ты знаешь, сколько Старовойтов вложил в этот комплекс денежных средств, и кто здесь собирался жить? Так о каких некачественных материалах можно говорить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я всё знал, и думал, что всё контролирую, но как оказалось…
– Что-то я тебя не пойму… – Марк прищурил глаза.
Ростислав повернул голову и посмотрел на Алеуцкого.
– Марк, мы с тобой знакомы много лет и работали бок о бок все эти годы. И ты знаешь, что я никогда не экономил на строительных материалах и всегда выполнял свою работу качественно.
– Знаю. Потому и работал только с тобой, когда дело шло о заказчиках премиум-класса. Поэтому сейчас, когда вижу всё это перед своими глазами, – он обвёл рукой руины дома, – мне ни черта непонятно.
– Ты многого не знаешь. В полиции заведено уголовное дело на моего бывшего заместителя.
– На Куликова?
– Да. Я поймал его на организации поставок фальсификатов стройматериалов, которые он осуществлял на моё предприятие, начиная с конца прошлого года без моего ведома. Он наладил каналы поставки из Европы с предприятия нашей бывшей соотечественницы, и материалы успешно поставляли в «Ризалит» несколько месяцев. Куликов заработал на этом сотни тысяч евро за моей спиной. Я остановил все поставки, изъял остатки материалов и затормозил строительство объектов, которые начали возводить в прошлом году. Жаль, что раскрыл всю эту аферу поздно, а теперь понимаю, что слишком поздно… – Ростислав поднялся на ноги, подошёл ближе к разрушенному зданию и пристально всмотрелся во фрагменты некогда бывшей роскошной обстановки, элементов декора и сантехники. Длительная, тяжёлая и кропотливая работа сотен людей была уничтожена за несколько секунд по вине одного единственного алчного человека.
– И где же сейчас Куликов? Почему только ты должен отвечать за то, чего не совершал? – Алеуцкий коснулся рукой плеча Ростислава.
Полонский обернулся.
– Потому что я хозяин «Ризалита» и отвечать за всё только мне. А Куликов… – заметив машину следователя, у которого он был на прошлой неделе, Полонский извинился перед Алеуцким и стремительно направился навстречу представителю власти.
В течение нескольких часов Ростислав не покидал территорию обрушения здания. Комиссия из десятка человек работающих на месте, задавала многочисленные вопросы ему и прорабу и требовала их постоянного присутствия на объекте во время непосредственной работы и отбора материалов на экспертизу.
Они приехали с Самойловым в офис только ближе к шестнадцати часам. Непривычно тихо для этого раннего времени было в коридорах огромного здания.
Открыв двери приёмной, Ростислав взглянул на своего секретаря. Девушка сидела за столом и плакала.
– Здравствуйте, Снежана. Вы, почему не ушли домой вместе с остальными? – тихо обратился он к ней.
– Здравствуйте. Я полагала, что вам понадобится моя помощь, – девушка вытерла платком слёзы. – Ростислав Андреевич, неужели мы теперь все останемся без работы? Я кредит взяла на лечение мамы. Что же мне теперь делать?
– Простите меня, пожалуйста. Я знаю, что виноват перед вами. Идите домой. Если что-нибудь станет известно, я вам позвоню. Идите. До свидания.
Девушка согласно кивнула и, попрощавшись, медленно направилась на выход из комнаты.
Ростислав прошёл в свой кабинет и присел за столом. Склонив голову, положил её на перекрещенные руки.
Самойлов присел рядом в кресло.
– Что сказал следователь? – обратился он к Ростиславу.
Полонский поднял голову.
– Старовойтов поднял бучу ещё, не будучи в стране. Следователь принял от него дистанционно заявление и пока взял с меня подписку о невыезде. На время проведения следствия, работа «Ризалита» будет приостановлена полностью, завтра в офисе начнётся проверка всей документации. Все мои банковские счета и недвижимость будут временно арестованы. Все строящиеся объекты заморожены. И я уже сейчас умышленно не открываю электронную почту, потому что знаю со стопроцентной уверенностью, что посыплются многочисленные расторжения контрактов. И боюсь даже предположить, какие при этом будут миллионные потери и убытки, из которых, даже малой части в качестве неустойки мне не с чего будет заплатить.