что же занесло прожжённого янки сюда, практически на край света?
Паттерсон присел на край стола, гостю показал на широкий кожаный, но уже изрядно продавленный диван, вполне сделавший бы честь большинству поместий и невесть как оказавшийся в этом полуразвалившемся ангаре. Котов присел, предварительно проведя по коже сиденья белоснежным платком. Дик наблюдал за ним с плохо прикрытой иронией. Потом ответил на заданный вопрос.
— Сначала Великая Депрессия… Не хотелось бы, знаете ли, бросаться с тридцатого этажа на Уолл Стрит или резать вены в ванной. Мой скромный бизнес по ремонту аэропланов погорел, не успев начаться, и я по совету приятеля, аргентинца, работавшего на чикагском аэродроме, уехал сюда. Здесь в специалистах была острая нехватка, и мои дела быстро пошли в гору. Сначала я стал старшим механиком в местном городском аэропорту, потом открыл свой офис по ремонту двигателей летательных аппаратов. К тому времени в Аргентине уже появился значительны авиапарк.
Он замолчал, вспоминая прожитое… Ортега терпеливо ждал. Наконец, когда пауза излишне затянулась, он осторожно спросил:
— А потом?
— А потом косоглазые напали на Пёрл-Харбор. И я вернулся в Штаты, нанялся на флот. Служил техником на «Саратоге[75]», сражался при Гуадалканале и в битве у Соломоновых островах. Там наши «Старушка» получила от японцев торпеду в борт, и мы поползли зализывать раны в Пёрл-Харбор. Пока корабль стоял в доке, я успел переучиться на пилота «банши[76]»… При высадке десанта на Иводзиму я находился в воздухе, вёл прикрытие, когда туча камикадзе атаковала «Старую Леди». Я был в числе тех шестерых, что выжили, сев на воду. Авианосец был сильно повреждён, полторы сотни парней погибли от огня и бомб япошек, ещё под две сотни были ранены. Корабль вышел из войны, отправился зализывать раны на Гавайи. Это случилось 21 февраля 1945 года, практически незадолго до окончания войны. А потом я демобилизовался и вернулся сюда. Деньги были, и я приобрёл тот самый «Юнкерс», что стоит поодаль. Машина в прекрасном состоянии, бери и лети.
Котов тихо рассмеялся, чтобы не нарушить потихоньку складывающиеся с хозяином доверительные отношения.
— Именно этого я и хочу: взять и полететь.
Джек вскочил со стола и хлопнул в ладоши:
— Есть всё-таки Господь на небесах! О, Боже, как же всё вовремя!
— Что, всё так худо?
— Не то слово, мистер… Или сеньор… Да в чёрту! Если заплатите по тарифу — отвезу хоть в Антарктиду.
— Туда не стоит, там холодно. Моим клиентам вряд ли понравится. А вот в Мисьонес… Было бы в самый раз. Туда и обратно. Только там подождать придётся, возможно день-два.
Улыбка Паттерсона стала ещё шире:
— Да хоть на неделю, лишь бы капала звонкая монета! Платить готовы в местной валюте или в долларах?
— А как вам угодно?
— Хотелось бы в долларах, старина… После сорок седьмого они потихоньку прибавляют в весе… А курс местных денег полностью зависит от того, кто при власти. Кто знает, сколько Перон просидит, а я всё-таки надеюсь когда-нибудь вернуться в Штаты, вот так-то…
— Пусть будут доллары, — с некоторой долей барства в голосе согласился сеньор Ортега. А майор Котов тем временем уже строил на этого отчаянного парня свои дальнейшие планы. Ведь предстояло ещё и Фому вытаскивать с Юга…
Котов достал бумажник и выжидательно замер, глядя, как в глазах пилота появился алчный огонёк.
— Сколько?
— Ну, до Игуасу и обратно, по таксе… Двести баксов, — отчаянно выдохнул Дик и внезапно замер: а вдруг перебор, и клиент с вот таким толстым бумажником сейчас развернётся и выйдет. Но благодетель поступил иначе: он достал несколько купюр, протянул Паттерсону.
— Здесь триста… Ещё столько же получите после возвращения. И не ставьте диспетчера в известность относительно того, куда и — главное! — с кем вы полетели. Если вы мне понравитесь, будет ещё один найм, почти сразу за этим. Устраивает?
— Ещё бы, сеньор! — Дик спрятал деньги в карман, подобрался… — Но лететь далеко…
— Если вы про горючее, то выпишите в компании счёт, я оплачу. Вам я плачу исключительно за работу.
И, кивнув на последок, Котов неспеша надвинул на лоб шляпу и покинул невзрачный ангар, успев уловить напоследок ошалелый от внезапно свалившейся на него удачи взгляд Дика.
Вылетев рано утром, видавший виды «Юнкерс Ju-52», с намалёванной на нём девицей в чепчике и передничке, долженствующей означать её принадлежность в славному ордену официанток и надписью «The best pudding in Charlie's Diner[77]!», взял курс на Север. Лететь предстояло долго, внизу тянулась однообразная равнина, и пассажиры, измотанные треволнениями последних дней, спали.
Водопады Игуасу они пролетела ближе в полудню. Рифлёная дверь в кабину пилотов отворилась и оттуда высунулась голова Дика в шлемофоне:
— Господа, один из самых замечательных видов в мире… Ну, для тех, кто не видел Ниагару вблизи, конечно. По правому борту, честь имею…
Зрелище и вправду было прекрасным. Миллионы тонн воды падали вниз с громадной высоты и разбивались на тучи брызг, сверкающих радугой под лучами тропического солнца. Можно было только представить, какой грохот стоял там, внизу. Всё это великолепие обрамлялось густым ковром тропического леса, протирающимся на много миль во все направления.
На небе не было ни облачка, видимость — от горизонта до горизонта, пора было приступать к поискам. Котов поднялся с жёсткого кресла и скрылся в кабине пилотов.
Хелен оторвалась от окна и повернулась в Ивану:
— Хосе, ты просто чудо! Обещал организовать бегство из столицы, а получился прекрасный тур… Я только слышала от Эвиты про эти водопады, но даже и представить не могла, что когда-нибудь попаду сюда! Это так здорово!
— Я рад, что тебе понравилось, — сдержанно ответил Скиф, думая про себя, что все проблемы только начинаются. Он тогда даже и не представлял, насколько это серьёзные проблемы.
На второй час барражирования над лесом Дик с присущей настоящему пилоту наблюдательностью узрел вдали какие-то дымы. Он немедленно сообщил об это сеньору Ортеге, а тот, в свою очередь, извлёк из рундука с авиационным аварийным запасом громадный морской бинокль.
Усевшись в кресло второго пилота, он направил оптический прибор в указанную сторону. То, что он увидел, ему понравилось и привело в замешательство одновременно.
Это были, несомненно, именно те самые строения, которые они искали. Три громадных тёмных каменных здания, окружённые высокой стеной, больше похожие на крепость, нежели на какой-нибудь жилой конгломерат. Не было видно идущих к ним дорог, кроме небольшой тропинки в джунглях, видимой, скорее всего, лишь сверху.
Самолёт приблизился к объекту на пару километров, и, по указанию Котова, Паттерсон снизился до