Читать интересную книгу Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

доехать в соседнюю деревню…

– И?! – не выдержал я.

Признаю, это было грубо. Могу ещё одну объяснительную написать. Но на голодный желудок (я не ел весь день) невозможно долго слушать такие рассуждения, а профессор в силу своей профессии, кажется, вообще не умеет говорить кратко.

– И, стоя на перроне, я увидел в небе горящий констанц, – неожиданно закончил Афанасьев.

– Вот тут наконец-то стало интересно, – даже голос мой захрипел.

– Взяв лошадь и сани, я поехал туда один. Местные, испугавшись звука взрыва, отказались выезжать из деревни, приняв это за дурной знак. Мне же повезло: крушение летательного аппарата произошло так рано утром, что других свидетелей просто не было. Ну и в лесу недалеко от места крушения я обнаружил доктора Шелли.

– Доктора Шелли?! – не поверил я.

– И его… подопечного, – обтекаемо добавил Афанасьев и вдруг сделался наигранно весёлым. – А вот теперь, Демид Иванович, пройдёмте ко всем в гостиную.

И, размашисто разведя руками, он приобнял меня слегка за одно плечо и подвёл к дверям. Голоса за ними сразу затихли.

– Господа и господица, Демид Иванович пришёл, – громко сказал он по-брюфоморски, толкая створку.

И я увидел перед собой рогатого синекожего огромного козла.

– Твою мать, – вырвалось у меня.

А козёл стоял посреди гостиной, держа в одной руке фужер с игристым вином, а в другой бутерброд с ветчиной. Он был одет в серый костюм, оттенявший его странную нечеловеческую кожу, постукивал ногой в ботинке по паркету и недовольно дёргал длинным кожистым, как у крысы, хвостом.

– Говорите, пожалуйста, по-брюфоморски. Господин Дзив не понимает по-ратиславски.

– Твою мать, – послушно повторил я по-брюфоморски.

А козёл разразился громогласным смехом.

Надо признать, козлиных черт в нём всё же не так много, как могло показаться на первый взгляд. Ну да, есть большие завивающиеся рога, хвост (совсем не козлиный), синяя кожа и резкие, непривычные черты лица, но он куда больше человек, чем мне показалось изначально.

– Вы впервые встречаете данийца? – догадался Шелли.

– Видел парочку…

Слава Создателю, я вовремя додумался замолчать. Не стоит рассказывать, что всех данийцев я видел только в Белградском музее редкостей, да и те были созданы пьяными мастерами из подвала.

– Видимо, никогда так близко, – улыбнулся, оголяя белые, вполне человеческие зубы Дзив. – Приятно познакомиться, господин Давыдов.

И он, поставив бокал на столик, пожал мне руку.

– Простите мою реакцию, – извинился я. – В наших краях редко…

– Не стоит, – успокоил меня Дзив. – Всё лучше, чем Сестра Марина. Она попыталась меня убить.

– Я приняла его за беса, – процедила Сестра на ратиславском, очевидно, заслышав своё имя.

Монахиня, сжавшись в углу дивана, сидела, стараясь вовсе лишний раз не смотреть на данийца. Видимо, это как-то противоречило её религиозным убеждениям.

– Что она говорит? – спросил Дзив, забирая бокал со стола и делая глоток.

Но я лишь помотал головой, растерянно заглядывая в газету, которую всё ещё держал в руках.

– Значит, это вы пугаете горожан? – догадался я.

Дзив ещё шире заулыбался.

– Видели, как меня изобразили? – захихикал он, и в смехе проскользнуло и вправду нечто козлиное. – Просто жуткое чудище. К тому же без штанов.

– А констанц, получается, всё же и вправду разбился, – нахмурился я. – То есть вы были на том летательном аппарате, который потерпел крушение.

– По вине кое-кого, – язвительно произнёс Шелли, оглядываясь на Дзива.

– Мне надоело влачить своё рабское существование, – пожал тот плечами. – И я посчитал, что в диких условиях ратиславских лесов мне будет легче выжить. Я слышал, здесь обитают не люди, а чудовища. Учитывая, что брюфоморцы и лойтурцы называют чудовищами и мой народ, я надеялся, что местные выглядят похоже и я смогу среди них затеряться.

– Для лойтурцев мы, ратиславцы, и вправду чудовища, – признал я, – но, видимо, не совсем в том же смысле, что вы. Мы всё ещё люди.

Дзив усмехнулся:

– Увы-увы. Но это я узнал уже, когда обрушил этот проклятый констанц.

Я окончательно запутался в их разговоре, и тогда Шелли показал мне свои записи. То, что не показывал прежде.

Оказывается, доктор давно занимается изучением данийцев и их способностью управлять Золотой силой. И так уже вышло, что пару лет назад на него вышло лойтурское правительство, которое нашло способ поднимать летательные аппараты в небо. Их воздушные корабли стоят огромных денег и немыслимо дороги в обслуживании. Они потребляют уйму топлива, но для себя лойтурцы нашли способ снизить расходы.

– Понимаете ли, Демид Иванович, – Дзив, узнав моё имя и отчество, почему-то так его полюбил, что теперь постоянно повторяет. – Для всех остальных лойтурцы продают дорогую сложную машину, обещая главенство в небе. Сейчас и Ратиславия, и Литтора, и Брюфомор торопятся первыми закупить констанцы, чтобы иметь преимущество в небе. Пусть констанцев всего несколько десятков на весь мир, но государства уже предчувствуют, что с их помощью будут вестись следующие войны.

– Проблема в том, что такие войны не только уничтожат многие страны, – хмыкнул Шелли, – но и разорят казну других государств.

– Тем временем сами лойтурцы нашли более дешёвое… топливо, – едко произнёс, кривя в болезненной усмешке губы, Дзив. – Рабов. Данийских рабов, если быть точнее.

– Я не понимаю, – в который раз повторил я.

– Констанцы способны летать или с помощью газа или… с помощью Золотой силы, – пояснил Афанасьев. – А данийцы – прирождённые чародеи. Поэтому лойтурцы закупают данийских рабов и заставляют их работать на износ. Да, это очень удешевляет и упрощает полёты, но данийцы быстро гибнут на этой работе, потому что вынуждены отдавать все свои силы.

Шелли поднялся с дивана, чтобы взять бутерброд со стола, но, прежде чем откусить, пояснил:

– И для этого компании «Констанц и ко», которая занимается продажей летательных аппаратов, нужны специалисты по Золотой силе. Так как я являюсь специалистом по данийцам, меня попросили проследить за Дзивом во время полёта.

– И вы проследили? – с сарказмом спросил я.

– О, да, – злорадно улыбнулся Шелли. – Я проследил за ним так хорошо, что после ужасного кораблекрушения из всего экипажа выжили только мы двое. Вот насколько хорошо я за ним проследил.

Шелли сел обратно и откусил от бутерброда. Тут уже я не выдержал.

– Извините, господа и… Сестра, – я протиснулся на диван между Шелли и Мариной, – но я умираю с голоду. Не ел весь день.

– Ох, что же вы сразу не сказали, Демид Иванович? – взмахнул руками Афанасьев. – Сейчас, сейчас всё будет.

И профессор выбежал из гостиной.

Мы устроились все за маленьким журнальным столиком на диване. Афанасьев принёс варёной картошки и котлеток, пояснив, что из-за Дзива ему пришлось отпустить домохозяйку в отпуск, чтобы не привлекать