Читать интересную книгу Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

уже заполнил её семейными реликвиями своих лойтурских предков, завесил портретами родителей и прадедов, даже его собственное изображение имеется. Настасью Васильевну пару лет назад тоже нарисовал один крепостной мастер. Граф разрешил повесить картину в спальню своей любовницы.

Но здесь – ничего. Пейзажи литторской природы, старинные лойтурские гобелены с диковинными волшебными существами, бюсты известных мыслителей и крохотные фрески с эпизодами мировой истории, статуя Святой Лаодики, что усмиряет чудовище, спасая от него любимое дитя. Всё это очень тонкая, красивая и дорогая работа, но у меня создаётся ощущение, будто я брожу по музею, где никто никогда не жил. Как печально, что после смерти Кельха его дом будто потерял душу.

Это прекрасный в своём мрачном очаровании особняк. Даже теперь – неубранный и запустелый, он поражает и завораживает. Все эти каменные духи, подсматривающие за тобой с потолка, и огромные, в человеческий рост камины в каждом зале, и зеркала в тяжёлых рамах, и зеркала совсем маленькие, спрятанные в разных углах так, что они ловят солнечных зайчиков и случайные отражения, создавая иллюзию чужого присутствия. Но… у дома будто нет прошлого.

И я начинаю придумывать всякие глупости. Не хочу такое думать, знаю, что это неправильно, и я опять зря себя мучаю, но не могу иначе.

Надо найти хотя бы один портрет графа Владислава Николаевича Кельха, потому что… ох, какая же я дурочка. Но надо всё же его найти, чтобы убедиться, чтобы саму себя успокоить.

Год ещё только наступил, а столицу накрыла череда пугающих событий.

Не успели затихнуть слухи о крушении констанца, как жители Белграда начали замечать на крышах странное рогатое существо. Оно появляется по ночам, ловко перепрыгивает со здания на здание, цепляясь за выступы и трубы, и, судя по свидетельствам очевидцев, обладает длинной шерстью, копытами и красными горящими глазами.

Кто это? Дух Старого Белграда? Призрак? Или дикий зверь, сбежавший из уехавшего в прошлом месяце передвижного цирка?

Пока что жалоб о нападении со стороны существа не поступало, но долго ли это продержится?

Первое и Десятое отделения отказались заводить дело. В ответ на наш запрос Десятое отделение вовсе промолчало, а начальник Первого Д. Ф. Волков ответил, что в Святые дни жители столицы слишком увлекаются горячительными напитками и каждый год к ним в разгар зимних праздников поступает целая волна заявлений о встрече с нечистой силой.

Впрочем, Первое отделение так же списало на алкоголь и массовые галлюцинации и взрыв в прошлом месяце.

Источник звука до сих пор не найден, хотя некоторые утверждают, будто видели в небе горящий констанц.

Однако военный министр князь Сумароков утверждает, что это никак невозможно. Прибытие первого констанца ожидается только на этой седмице.

Но что тогда горело в небе над Белградом?

Не может ли быть, что князь, который продвигает идею массовой закупки констанцей для военного флота, просто скрывает правду? Летающие аппараты уже показали себя опасными. Точно неизвестно, сколько сгорело или упало во время экспериментальных полётов, но с момента введения в эксплуатацию первых констанцей в Лойтурском королевстве в прошлом году, уже два потерпели крушение.

Так почему бы князю Сумарокову не молчать о появлении чудовищ точно так же, как он молчит о сгоревшем констанце?

Э. Дэникен

ИЗ ДНЕВНИКА ДЕМИДА ДАВЫДОВА

Газету показал мне Афанасьев, стоило зайти к нему в дом. Профессор живёт в уютной большой квартире на Малой Софийской.

Но не в газете дело. Точнее, далеко не только в ней.

Встретил меня профессор. Было уже поздно, когда я наконец-то добрался до него.

– Демид Иванович, ваше пальто, – он суетился вокруг, ухаживая за гостем, но почему-то не спешил пропускать в следующие комнаты. – Сначала прочтите вот это, – попросил он, протягивая газету.

В коридоре было темно, и Афанасьев подкрутил рожок газовой лампы, чтобы я смог прочитать статью. Я покосился на название и выгнул бровь, одновременно подмечая доносившиеся из-за приоткрытой двери в соседнюю комнату голоса. Один принадлежал доктору Шелли, второй – Сумеречной Сестре, а вот третий оказался совсем незнаком.

– «Туманы Белграда» – самая сомнительная из всех столичных газетёнок, – подметил я. – Большей ерунды я в жизни не читал.

– Но вы её читали?

– Служебные обязанности, – пояснил я. – Там часто освещают события, которые остальные издания игнорируют. Например, в прошлом году массово исчезали бездомные. Солидных журналистов не волнуют беды нищих, а «Туманы» тут же придумали легенду, будто это призраки Белградских болот забирают людей. Ну а я настоял, чтобы в Первом отделении завели дело. Собственно, сам его веду.

Афанасьев мягко улыбнулся, понимающе кивая.

– Вряд ли это сделали призраки, – согласился он.

– Совсем не призраки, – подтвердил я. – Парочку пропавших мы потом нашли в городской канализации. Ни рыбы, ни призраки не умеют зашивать раны как настоящие хирурги.

– Хм… что с ними случилось?

– Пока не знаю. Дело до сих пор остаётся нераскрытым.

Афанасьев снова закивал и напомнил мне про газету.

– Прочитайте всё же, – попросил он.

Прочитал, едва сдерживая смех.

– Ну, что сказать? Взрыв я тоже слышал. Весь Белград его слышал. Даже те, кто был вусмерть пьян, сразу тогда протрезвели.

– Вот и я слышал. Но так уж вышло, что в те выходные я как раз ездил по болотам к юго-западу. Возвращался из Великолесья, когда решил заглянуть в знакомую деревню, где проживает одна чудесная старушка. Столько она сказок знает…

По моему взгляду, видимо, было понятно, что я думаю о затянувшемся вступлении профессора, потому что он вскинул руки в примиряющем жесте.

– Пожалуйста, Демид Иванович, подождите немного. Сейчас будет интересно.

– Да я давно уже жду, когда будет интересно.

– Так вот, – продолжил Афанасьев с воодушевлением, – живёт эта чудесная старушка-сказительница на болотах в почти вымершей деревушке. А я возвращался как раз из поездки в Курганово, где не нашёл своего дорогого ученика, зато повстречал удивительную девушку Клару Остерман, чья судьба оказалась столь загадочна. И, подъезжая в поезде к Белграду, я задумался, не навестить ли мне сказительницу и расспросить, что она знает о вештицах, русалках и упырях и прочем, и прочем. В общем, всё что касается сказок о людях, чья человеческая природа претерпела изменения. Поэтому я вышел из поезда в Приюте Гутрун. Поезд туда прибывает очень рано утром, когда в деревне все спят, и я остался дожидаться, когда проснётся кто из местных, чтобы нанять его