«Я вам сочувствую», — без всякой симпатии произносит Дарнелл.
Дженкинс спрашивает: «В каком состоянии она была? Скажите хоть вы, мистер Дарнелл».
И Дарнелл врет — единственный раз за все время беседы с Дженкинсом: «Я и вправду не разглядел».
На самом деле он все досконально рассмотрел и разглядел, и знал, почему Эрни солгал детективу. Каннингейм солгал, потому что повреждения были кошмарные, они были хуже, чем этот Пинкертон из полиции штата мог вообразить себе. «Плимут» 58-го года был попросту уничтожен. Каннингейм лгал, потому что никто не видел его работавшим над Кристиной, хотя через неделю после того, как грузовик привез ее на двадцатую стоянку, машина выглядела прекрасно — и даже лучше, чем до случая в аэропорту.
Каннингейм солгал полицейскому, потому что произошедшее было невероятно.
— Невероятно, — вслух повторил Дарнелл и допил остатки кофе.
Он посмотрел на телефон, потянулся к нему, а затем убрал руку обратно. Ему нужно было сделать один звонок, но еще больше ему нужно было освоиться с ситуацией, в которой он очутился.
Сидя в своем офисе и глядя в темноту гаража, жуткую и загадочную в предрождественские недели, Уилл думал (уже не в первый раз) о том, что большинство людей поверили бы во что угодно, если бы увидели это собственными глазами. По сути дела, не было ничего ненормального или сверхъестественного: что произошло, то произошло. Произошло, вот и все.
* * *
Джимми Сайкс: «Как по мановению волшебной палочки».
Дженкинс: «Он лжет, но будь я проклят, если я знаю зачем».
Уилл выдвинул ящик стола, достал из него записную книжку с надписью «1978 год» и, полистав ее, нашел то, что искал: Каннингейм. Шахматный турнир. Филли Шаратон, дек. 11–13.
Он выяснил телефон отеля и, позвонив в него, заказал разговор с учеником средней школы Либертивилла, юношей по фамилии Каннингейм. Может быть, он не был зарегистрирован? Дарнеллу было любопытно, каким образом Эрни мог находиться в Филадельфии и в то же время…
«Алло?»
Молодой голос, несомненно, принадлежал Каннингейму. Уилл Дарнелл почувствовал, как у него что-то поднялось и опустилось в животе, но ни одним звуком не выразил своего удивления: он был слишком стар для этого.
— Привет Каннингейм, — сказал он. — Дарнелл.
— Уилл?
— Да.
— Что случилось, Уилл?
— Как у тебя дела, детка?
— Вчера выиграл, а сегодня проиграл. Дерьмовая партия. Никак не мог сосредоточиться. Что случилось?
Да, это был Каннингейм — он, и никто другой. Уилл, сам немного разбиравшийся в шахматах и понимавший пользу заранее обдуманных запасных ходов, неторопливо проговорил:
— Детка, у тебя есть карандаш?
— Конечно.
— Недалеко от твоего отеля есть небольшой автомагазинчик. Это на Норд Броад-стрит. Ты можешь сходить туда и посмотреть что-нибудь для покрышек?
— Конечно, могу. Завтра утром.
— Прекрасно. Спроси Роя Мастангерра и упомяни мое имя.
— Как по буквам?
Уилл произнес фамилию по буквам.
— Это все?
— Да… не считая того, что я желаю тебе не проиграть в следующий раз.
— Спасибо, — сказал он.
Уилл попрощался с ним и повесил трубку.
Несомненно, это был Каннингейм. Сегодня вечером он был в Филадельфии, находящейся в трехстах милях от Либертивилла.
Кому он мог доверить ключи от своей машины?
Молодому Гилдеру.
Мог бы! Если бы молодой Гилдер не был в больнице.
Своей девочке.
Но у нее нет ни водительских прав, ни даже разрешения. Так говорил сам Эрни.
Кому-нибудь еще.
Кому?! У Эрни больше никого не было, не считая самого Уилла, а Уилл чертовски хорошо знал, что Каннингейм не давал ему ключей.
Невероятно.
Дьявольщина.
Уилл откинулся на спинку кресла и разжег еще одну сигару. И пока она не была докурена, он пробовал найти какое-нибудь объяснение. Ничего не получалось. Каннингейм был в Филадельфии, он уехал туда на школьном автобусе, но его машина исчезла. Джимми Сайкс видел, как она выезжала из гаража, но не видел, кто был за рулем. Что бы это могло значить?
Раздумывая над такими вопросами, Дарнелл не заметил, как заснул.
* * *
Через три часа он проснулся; его разбудил гулкий удар закрывшейся главной двери. Затем он увидел лучи мощных двухсотваттных ламп, отсветы которых быстро проскользили по потолку.
Уилл торопливо соскочил с кресла. Не надевая ботинок, валявшихся под столом, поспешил к окну во внутреннее помещение гаража. Кристина медленно проехала к стоянке номер двадцать, развернулась и замерла. Уилл подумал, что еще не проснулся.
Двигатель взревел один и другой раз. Из блестящих новых выхлопных труб вырвались струи голубого дыма.
Затем мотор заглох. Уилл стоял не двигаясь.
Дверь офиса была закрыта, но никогда не выключавшаяся внутренняя селекторная связь позволяла ему слышать каждый звук, раздававшийся на стоянках. Именно поэтому он в августе знал о начавшейся драке между Каннингеймом и Реппертоном. Сейчас из динамика доносилось только потрескивание остывающего двигателя и больше ничего.
Никто не выходил из Кристины, потому что в ней никого не было.
И он только что видел, как принадлежавший Каннингейму «плимут» 58-го года сам по себе проехал через весь гараж и, никем не управляемый, занял свое обычное место. Он видел, как погасли фары, и слушал, как остывает мощный восьмицилиндровый двигатель.
Немного поколебавшись, Уилл открыл дверь офиса. Он переступил через порог, спустился по лестнице и неуверенными шагами направился к двадцатой стоянке. В пустом помещении его шаги отдавались гулким эхом.
Он остановился перед роскошным двухтонным красно-белым корпусом машины. На ее великолепном лаковом покрытии не было ни единого пятнышка грязи или ржавчины. Стекла были чисты и прозрачны.
Теперь он слышал только неторопливую капель таявшего на бампере снега. Уилл потрогал капот. Тот был теплым.
Он попробовал открыть дверцу водителя — та оказалась незапертой и легко поддалась ему. Изнутри потянуло запахом новой кожи, новой обивки и новых хромированных деталей. Был и еще один слабый запашок. Какой-то земляной, не совсем приятный. Уилл глубоко вдохнул воздух, но не смог определить его. Уиллу почему-то вспомнился подвал для овощей в доме его отца, и он наморщил нос.
Он наклонился. Ключей в замке зажигания не было. Милеометр показывал число 52.107.8.
Внезапно пустой замок зажигания повернулся. В то же мгновение взревел, а затем ровно заработал двигатель.
Уилл вздрогнул. У него перехватило дыхание. Быстро захлопнув дверцу, он поспешил обратно в офис. В одном из ящиков стола нашел ингалятор и судорожным движением поднес ко рту. Из его груди вырывались звуки, похожие на свист зимнего ветра, дующего из-под входной двери. Его лицо было цвета восковой свечи. Левая рука обхватила горло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});