подшучивают над ними:
Например, прямо сейчас я печатаю на клавиатуре с намерением создать связную историю о логике постмодернизма. Если бы кто-то изучал меня, он мог бы не ограничиваться поверхностным намерением, которое я только что предложил, а сделать вывод, что на самом деле я придумываю историю из своего личного опыта
в целях продвижения моей академической карьеры. Чтобы добиться этого, могут возразить они, я строю дискурс, который отличает меня от других людей и тем самым повышает мою ценность как писателя. (Чем больше я вас запутываю, тем умнее кажусь!) Почему я так поступаю? Потому что я корыстный белый гетеросексуальный привилегированный мужчина-протестант, который использует знания для получения власти (стратегия не умничанья, а манипулирования и эксплуатации). Для постмодернистов то, что выдается за истину (например, эта книга), - выдумка, всего лишь взгляд на реальность, который маскирует то, что я делаю на самом деле - обманываю всех, чтобы приобрести и сохранить власть.
Пионеры, чьи научные работы по религии я представляю - Атран, Бойер, Даймонд, Данбар, Лоусон, Макколи, Маккленон, Спербер, Уилсон и другие, - все они имели дело с этим.
В конце концов, забавно наблюдать за тем, как они все готовятся противостоять этому натиску и, следуя по стопам Уильяма Джеймса, умоляют непредвзято отнестись к ним. Сколько мольбы! Ирония заключается в том, что эти бесстрашные интервенты были гораздо более добросовестны в своих попытках получить сочувственный, информированный взгляд на религию, чем самозваные защитники религии в попытках понять точку зрения и методы тех, кому они противостоят. Когда защитники гуманизма изучат эволюционную биологию и когнитивную нейронауку (а также статистику и прочее) с той же энергией и воображением, с какими ученые изучают историю, обряды и вероучения различных религий, они станут достойными критиками той работы, которой они боятся.
Когда цюрихский классик Вальтер Буркерт в своих Гиффордских лекциях 1989 года осмелился познакомить своих коллег-гуманистов с биологическим мышлением о происхождении религии, он стал действительно первым гуманистом, который попытался пересечь пропасть, идущую в другом направлении.
Буркерт - выдающийся историк древней религии, широко осведомленный в антропологии, лингвистике и социологии, и он начал изучать эволюционную биологию, которая, по его мнению, должна обосновать свои собственные попытки теоретизирования. Одно из удовольствий от чтения его книги "Сотворение священного: следы биологии в ранних религиях" (1996) - видеть, насколько ценной оказывается его сокровищница исторических знаний, когда она помещается в контекст биологических вопросов. И одна из причин для огорчения - видеть, как осторожно он считает, что должен ходить на цыпочках вокруг чувствительности своих коллег-гуманистов, когда вводит эти ужасные биологические понятия в их мир (Dennett, 1997, 1998b).
Ученым есть чему поучиться у историков и культурных антропологов. Инфраструктура для конструктивного сотрудничества уже существует в виде междисциплинарных журналов, таких как Journal for the Scientific Study of Religion, Method & Theory in the Study of Religion и Journal of Cognition and Culture, а также профессиональных обществ и веб-сайтов. Одна из моих целей в этой книге - облегчить последующим исследователям вход в эти запретные зоны и найти дружелюбных местных жителей, с которыми можно сотрудничать, без необходимости пробивать себе путь через джунгли враждебных защитников. Они обнаружат, что антропологи и историки уже продумали большинство их "новых" идей и могут многое сказать о том, какие проблемы с ними существуют, поэтому я рекомендую им вести себя скромно, задавать много вопросов и просто игнорировать зачастую потрясающе грубые и снисходительные выпады, которые они внушают тем, кто боится их подхода.
Почему важно, во что вы верите?
Сегодня мы должны изменить наше отношение от описания к оценке; мы должны спросить, могут ли данные плоды помочь нам судить об абсолютной ценности того, что религия добавляет в человеческую жизнь.
-Уильям Джеймс, "Разновидности религиозного опыта"
Дело не только в том, что я не верю в Бога и, естественно, надеюсь, что Бога нет! Я не хочу, чтобы существовал Бог; я не хочу, чтобы Вселенная была такой. -Томас Нагель, "Последнее слово".
Нам осталось отбросить последний отражатель, прежде чем мы сможем спокойно перейти к главному вопросу. Зачем верить в веру в Бога? Многие ответят: Просто потому, что Бог существует! Они верят в деревья и горы, столы и стулья, людей и места, ветер и воду - и в Бога. Это действительно объясняет их веру в Бога, но не то, что они считают веру в Бога такой важной. В частности, почему людям так важно, что другие люди думают о Боге? Я верю, что центр Земли состоит в основном из расплавленного железа и никеля. По сравнению с другими вещами, в которые я верю, это довольно важный и захватывающий факт. Только представьте: рядом находится шар из расплавленного железа и никеля; он размером с Луну и гораздо ближе; фактически, он находится между мной и Австралией! Многие люди этого не знают, а жаль, ведь это восхитительный факт.
Но меня совершенно не беспокоит, что они не разделяют мою веру или мой восторг. Почему так важно, разделяют ли другие вашу веру в Бога?
Волнует ли это Бога? Я понимаю, что Иегова мог бы очень рассердиться, если бы обнаружил, что многие люди не понимают Его силы и величия. Отчасти именно это делает Иегову таким интересным участником ветхозаветных историй - его царственная ревность и гордость, а также жажда похвалы и жертвоприношений. Но мы вышли за рамки этого Бога (не так ли?). Творческий интеллект, который, как многие полагают, проделал всю ту конструкторскую работу, которую эволюционисты приписывают естественному отбору, - это не то существо, которое может быть ревнивым, не так ли?
Я знаю профессоров, которые могут сильно разозлиться, если вы сделаете вид, что не слышали об их опубликованных работах, но трудно понять, почему Творческий Разум, придумавший ДНК, метаболический цикл, мангровые деревья и кашалотов, будет заботиться о том, признает ли кто-то из его созданий его авторство. Второй закон термодинамики не может заботиться о том, верит ли в него кто-нибудь, и я думаю, что Основа всего сущего должна быть таким же неподвижным движителем.
Один антрополог однажды рассказал мне об одном африканском племени (не помню его названия), чьи дела с соседями шли в размеренном темпе. Посланец, отправленный пешком в поселение в соседнем племени после прибытия он отдыхал в течение дня, прежде чем заняться официальными делами, поскольку ему нужно было подождать, пока его душа нагонит время. Души в этой культуре, видимо, медленно ходят. Мы можем наблюдать подобную задержку во времени в миграции многих