Читать интересную книгу Княжна (СИ) - Дубравина Кристина "Яна .-."

К двадцать второму числу, ознаменовавшемуся конкретным крахом госкомитета по чрезвычайному положению, эмоции попустили, и Князева обрадовалась, что сдержалась. Что не связалась, всё-таки, с Беловым, разрывая и без того перегруженные телефонные линии; Саше, тем более, в тот миг только её злорадства для полного счастья не хватало.

Пчёла за одним из вечеров, куря, сказал Анне, что всё давно шло к тому, что теперь за окном происходило, а им, людям молодым, просто «повезло» этот момент застать. Она чуть помолчала, думая, слыша шум крови в венах. По итогу согласилась.

Витя на Князеву посмотрел тогда, какие-то мысли в голове взвешивая. По истечении некоторых секунд, каких Анна сосчитать не успела, Пчёлкин обнял девушку за плечи, поперёк спины, чтобы не так тревожно было, и щелчком отправил недокуренную сигарету за окно, куда-то в августовскую грозу. Куда-то в августовский путч.

К четвёртому сентября волнения относительно стихли; зазывающие заголовки, разумеется, всё так же громко звучали едва ли не из каждого утюга, чайника и прочих предметов бытовой техники. Но, хоть по Третьему Транспортному Кольцу не колесили танки, что уже не могло не радовать.

Значит, кульминацию они пережили. Теперь придётся лишь разгребать последствия.

Анна в задумчивости подцепила ещё один кусочек фрукта, который далеко не каждый человек бывшего Союза сможет в ближайшее время купить. Ольга цокнула языком, всё-таки чуть косея от шампанского, и сказала:

— Всё уже прошло, Ань. А твоё день рождение только грядёт! С таким подходом, конечно, оно мимо тебя пройдёт, ну, правда! — девушка к Князевой потянулась, встряхивая за плечо так, что мысли в черепной коробке Ани едва ли не в такт стуку швейной машины ударились о голову изнутри.

— Тебе двадцать один год только раз в жизни исполнится.

— И не поспоришь, — хмыкнула девушка, посчитав логику Ольги блестящей, к какой не прикопаться. — С таким подходом можно каждый день рождения встречать.

— Не «можно», а «нужно», — подметила Сурикова с улыбкой. А потом вдруг снова стала серьёзной, какой не была ни одна учительница Князевой, ни один её профессор с филфака. — Ань, действительно. Ты последние часы своих двадцати лет проживаешь, а ходишь, мрачнее тучи.

Князеву от ответа спасла вернувшаяся Наташа, несшая платье, на шитье которого настояла сама Оля, чуть ли не на вытянутых руках. Анна поднялась на ноги, когда Белова поторопила подругу на возобновление примерки.

Девушка скинула халат с плеч жестом, какой мог свести Пчёлу с ума, будь он тогда рядом, и встала на подиум, заколола волосы обратно заколкой. Наталья негромко давала советы:

— Будьте осторожны, я тут заколола немного булавками. Не уколитесь. Если будет тесно, то снимем их. Нет — ещё ушьём. А так, шов я поправила. Давайте, через ноги наденем, лямки поправьте…

Аня слушалась, аккуратно руки крутила, чтоб бретели на плечи надеть. Ткань атласная казалась чуть холодной от вентилятора. Голая до самых лопаток спина покрылась мурашками ни то от касаний щекочущих легким морозцем, ни то от вида самого платья, которое Князевой, чего уж там говорить, нравилось очень.

Анна к зеркалу подошла, в глади за спиной заметив, как Сурикова хлопнула в ладоши, руки к лицу прижала. Девушка могла даже понять восторг Олин; она сама себе нравилась бескрайне.

Ткань по цвету была серо-голубой, напоминающей Князевой пену моря, в дали которого начиналась буря, и переливалась дорого. Девушка даже на носки привстала, представляя себя сразу на каблуках — таких же новых, каким было её платье.

Князева на себя со спины посмотрела, а сама представила, как на себя завтра так же с зеркала в ресторане взглянет. И довольна останется. Довольна, несмотря на то, что официанты могут не совсем правильно вечерние посиделки красиво одетых дам за столиком на двоих расценить.

Анна улыбнулась отражению. Князева с другой стороны зеркала улыбнулась ей в ответ.

Она не хотела пышного празднования — мало того, что большие компании не для Анны были, да и дорого вышло бы празднование её дня рождения на всю бригаду, Тамару и, вероятно, Людмилу, которая за Космосом ходила чуть ли не хвостом. Пчёла, когда услышал, захотел рассмеяться, — мол, деньги не проблема — но противиться Князевой не стал; её же праздник, в конце концов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Витя только попросил долго не засиживаться — сказал, что у именинницы вечер украсть хочет. Для себя. И неё. Так прямо и произнёс, выбивая у лежащей подле него Анны воздух из лёгких.

Девушка улыбнулась ещё шире.

Ольга за её спиной улыбку, от которой в уголках глаз появились складочки, спрятала за ладонями. Потом подошла. На плечи с тоненькими лямками облокотилась:

— Анютик, просто высший пилотаж!.. — Сурикова обернулась к скромно улыбающейся Наталье, которая едва слышно поддакивала комплиментам Ольги и исподлобья смотрела на Князеву. Ни то ненамеренно, ни то специально, Белова кинула выразительно-едкое:

— Инга, всё-таки, хороших мастеров к себе набирает. Если бы ещё швы сразу правильно подбирали, то цены бы им не было.

— Ольга! — шикнула Анна, так и не отводя взора от отражения, которого не могла признать своим. Глоток воздуха от удовольствия стал казаться девушке настоящей благодатью; она на побледневшую швею посмотрела и сказала, успокаивая:

— Мне нравится.

— Вам очень идёт этот цвет, — признала всё-таки Наташа и, обогнув Сурикову так, будто она наброситься могла, подошла к Ане. — Тогда я убираю булавки? Или ещё чуточку ушить?

— Ушить.

Швея расстегнула замок на платье, спрятавшийся с левого бока Аниного костюма. По локтям снова прошлась дрожь, отчего кожа стала напоминать гусиную. Ольга помогла халат накинуть, за руку приобняла, спуская Князеву с подиума, заводя за ширму, за которой пряталась одежда Ани.

Девушка быстро просунула ноги в чёрную юбку, застегнула первые пуговицы. Потом надела тоненький пуловер; в соседней комнате снова застучала машинка, вышивающая на атласе последние штрихи.

Белова за ширмой протянула выразительно:

— Очень красиво. Все оценят.

Анна поняла явно, кого Оля под «всеми» подразумевала, и обрадовалась, что пряталась от подруги за ширмой. Белова не заметила ни покрасневших щёк, ни взгляда, уткнувшегося в левый нижний угол.

Москва теплом дышала, как в мае. Князевой оттого тоже было хорошо.

Девушка переоделась полностью, вышла к кассе, когда Ольга приняла от администраторши, стоящей за высокой стойкой, бумажный пакет с платьем. У Анны дрогнуло что-то в горле, как при внезапно сорвавшемся голосе, когда Сурикова к ней обернулась с торжественным видом и протянула вещь с подачей фокусника в ожидании оваций.

Князева поправила сумочку на плече, поняв, наверно, всё, уже тогда.

— Оля, это… что?

— Не задавай глупых вопросов, — кокетливо протянула Сашина жена и чуть ли не силой впихнула в руки Ани пакет. Та отодвинулась, едва сдержала себя, чтобы ладони назад не увести. — Платье!

— Я ещё не заплатила.

— Это сделала я.

Девушка на Ольгу посмотрела, вдруг чувствуя себя ужасной нахлебницей. Стало стыдно и злобно одновременно; особенно из себя выводил тот факт, что Сурикова это сказала почти с гордостью, да ещё и на глазах администраторши с пошлым именем «Милана» и не менее вызывающей усмешкой.

Анна коротко на даму взглянула, и та в спешке спрятала своё высокомерие, улыбнулась почти что вежливо.

Князевой стало ещё более паршиво.

Она перевела взгляд на Белову, которая снова предприняла попытку всучить Ане костюм на грядущий её день рождение, и в растерянности всё-таки сжала ручку пакета, хрустящего, казалось, от случайного взгляда.

— Я и сама могла, — подметила Князева и, коротко оглянувшись на швею, которая за ними прибирала бокалы шампанского, тарелки с фруктами, сказала чуть тише: — Сейчас отдам.

— Аня, я тебя умоляю, — нахмурилась в напускной обиде Ольга. Она удивительно быстро для подвыпившего человека на каблуках прокрутилась, оказываясь слева от подруги, и обняла девушку за локоть, двинулась с нею в сторону двери. — Что мы, правда, поссоримся из-за куска ткани?