— С нас хватит, мы решили честно сдаться и ответить за все свои грехи перед Элринном. Среди нас есть солярист, сбившийся с истинного пути познания солнца. Также есть и вирайлонский солдат, упивавшийся кровопролитием межрасовой войны двенадцатилетней давности. Билл также сумел одурманить ум юного циклопа, заставив того поклоняться темным богам и познавать запрещенные трактаты, дабы сделать его личной машиной для убийств. Разумеется, я сама тоже попала под влияние этого безумца, и теперь вместе с его бывшей командой ищу искупления.
— И вы что, впрямь надеетесь, что мы поверим в эту чушь? — Расхохоталась Юнона, — очевидно ведь, что это все какой-то очередной их план, дабы сбежать от правосудия! Этому ты научилась у своего нового любовника, Катрана? Приготовить луки!
Вся наша команда разом встрепенулась от звука натягивающейся тетивы, но вмешался Ерохентиус:
— Прекратить это! Лейтенант Юнона, я сам предложил им сдаться, такое убийство опорочило бы нашу честь и достоинство до конца дней.
Я едва сдержал усмешку, видя кислую мину Юноны. Признаюсь, этого мне в путешествиях не хватало.
— Вместо этого, мы позволим нашим врагам честно принять вину и проследовать за нами в Силайтиэн для справедливого суда. Там вам предъявят все обвинения и сошлют в темницу солнечного города на несколько пожизненных заключений, которые вы отсидите под влиянием магии времени!
— …И почему вообще столько преступников сдаются Силайтиэну с миром? — Шепнула Катрана Аллару с явным недоумением.
— А почему бы и нет? У них тюрьмы как курорты, кормят лучше чем в Кароданских трактирах, — спокойно ответил солярист.
— Но для начала, услышим же и версию преступника, ведь у каждой истории есть множество сторон. Билл, что ты можешь сказать в свое оправдание?!
— Что я могу сказать? Мне нечем оправдываться, ваше бургомисторство. Я делал все, что мне приписывается, и даже больше! Я также уничтожил древнее племя лесных стражей, что охраняло покой болот. Ограбил бедных караванщиков, дабы присвоить себе их богатства. А еще я заставлял Катрану ходить голой на людях, дабы удовлетворить свою похоть!
В рядах Силайтиэна послышались возгласы и перешептывание. Похоже, я только что заработал себе еще пару десятков врагов.
— Что же, Билл Гилтен, любой суд скажет, что ты будешь приговорен к…
— Секундочку!
— Билл, перебивать представителя знати… — Начала Юнона.
— А ну рты закройте все!!! — Гаркнул я несвойственным басом, Ерохентиус аж отстранился. Видимо решил, что в меня демон вселился.
— Я хотел сказать, господа и дамы, что по древнему закону хуммов, который чтится как традиция во многих регионах Элринна до сих пор, судьба может решить будущее обвиняемого в смертных грехах. Если этот обвиняемый сможет отстоять свое право на жизнь… В смертельном бою с обвинителем или кем-то из его свиты!
Перешептываний стало больше, лицо Юноны застыло в шокированной гримасе.
— Я требую суда поединком! — Воскликнул я. Однажды прочитал эту фразу в какой-то книге, там это восклицал загнанный в угол карлик. Звучало весьма эффектно.
— Это все вздор и бред! Традиция мертва, как и все ее последователи! — Завизжала Юнона, а вот Ерохентиус задумался. Как и следовало ожидать, рыцарь был слишком честолюбивым, чтобы проигнорировать прямой вызов на честный бой. Я заметил это и надавил:
— Напоминаю, по традиции тот, кто откажется от суда поединком, признается богами недостойным диктовать чужую судьбу, а обвиняемый освобождается.
— Ты прав! — Вдруг заорал рыцарь, сверкнув пафосными доспехами, — эта традиция чтилась веками, за нее погибло немало славных эльфов. Я готов, Биллисий Гилтен. Я сам сражусь с тобой, а на кону будут честь, достоинство, и наши жизни!
С громким шлепком ладонь Юноны встретилась с ее лбом. Команда едва сдержалась, чтобы не рассмеяться от этого абсурдного действа. Ерохентиус же воспринимал все максимально серьезно: медленно вытащил из ножен свой полуторник, опустил забрало чудного шлема в форме звезды и холодным взглядом уставился на меня, самый стереотипный белый рыцарь в истории. Я же попросил дать мне мой верный меч и развязать мне руки. Убедить сыночка богатого лорда сражаться было лишь половиной дела. Нужно было еще и победить. Юнона тщательно осмотрела клинок, но не заметила подвоха. Еще бы, ведь едкая смесь всадника болезней на лезвии была сокрыта за тонким слоем зелья невидимости. Еще больше зелий я сам принял перед боем, дабы устоять перед атаками мечника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы с Ерохентиусом встали друг напротив друга, повторили торжественные боевые кличи хуммов, часть из которых я забыл и потому едва молол языком, а затем встали в боевые стойки. Признаться, двухметровая фигура Ерохентиуса в сверкающих белых латах меня одновременно и смешила, и пугала: с одной стороны, он был избалованным папенькиным сынком без реального опыта сражений. С другой же, он тренировался с лучшими фехтовальщиками Элринна почти что ежедневно. Пришло время проверить его мастерство на практике.
— Поехали! — Завопил я и ринулся к рыцарю, нанеся первый удар своим клинком. Еще и маной зарядил, чтобы сразу его дезориентировать.
Но он парировал, во все стороны сыпанули искры. Затем извернулся и решил проткнуть меня проникающим ударом, но я ушел в сторону и наши клинки столкнулись снова. Спасибо летучему зелью. Не успел я ударить снова, как он оказался позади и попытался срубить мне голову. Клинок пронесся мимо, ведь я мигом пригнулся и снова столкнул наши мечи. Я оказался в полуприсяди, но не отступал и резко дал Ерохентиусу сапогом по поножам, а затем еще раз по ребрам.
— Ах… Грязные приемчики… Поверь, они никогда не смогут сравниться с истинным мастерством!
— Увидим! — Я совершил обманный выпад коленом, заставив его клинок опуститься, и тотчас рубанул по наплечнику. От невидимого яда остался внушительный след. Затем ушел перекатом в сторону и молниеносно провел клинком по его ребрам. Задело только латы, но урон был нанесен.
— Ого… Вот это Билл дает! — В шоке проговорил щитоносец, другой же успокоил его подзатыльником.
Я кувырком отстранился, но он рванул ко мне и мы вновь принялись парировать атаки друг друга. Он все давил, старался пересилить, а затем вдруг взмыл мечом ввысь и моментально рубанул по моему у рукояти. Я увидел, как мой клинок устремился вниз, и проклял себя за слабость хватки. Но реакция моя была мгновенной: ногой подбросил свой меч за рукоять и схватился за него рукой, в ту же секунду отбил следующую атаку.
— А ты не столь плох, Билл Гилтен. Посмотрим, сможет ли твое мастерство спасти тебя перед богами! — Вальяжно заявил он.
— Да-да, давай драться уже! — Тотчас изменил направление и вонзил клинок ему в живот. Латы поглотили удар, а он резко контратаковал сверху. С громким лязгом я поймал летящее лезвие своим и выровнял стойку.
Рыцарь был силен: предсказывал мои удары наперед, атаковал со всех сторон, не давал ни секунды передохнуть. Наши удары заполонили звонким лязгом всю поляну, а команды наблюдали за действом, болея каждый за своего претендента. Я не отказывал себе в грязных приемчиках: когда Ерохентиус почти зажал меня, я резво бросил ему горсть земли прямо в глаза, а затем размашисто ударил по нагруднику, оставив косую линию. Все аж ахнули. На доспехах рыцаря появлялось все больше царапин, но и он попадал: моя левая рука и правая нога уже были обагрены кровью, а броня из кожи василиска на груди совсем изорвалась.
— Так учат сражаться лучшие мастера Силайтиэна! — С лучезарной улыбкой рыцарь прокрутил клинок по кругу и резко ударил снизу вверх, мой меч с громким свистом отправился в полет над полем боя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А вот так учат бить морды разбойники Крысиной Бухты! — Я, словно змей, избежал его атаки, оттолкнулся и зарядил обеими ногами в грудь этого молокососа. С грохотом доспехов он осел на землю, но тотчас поднялся. Я встретил его уже с клинком в руках.
— Ерохентиус, давай! — Дуболомы в шлемах искренне болели за его господина, то и дело подбрасывая вверх щиты. Будто на школьный утренник попал, ей богу. Мои тоже не могли удержаться и порой болели за меня, но из-за конспирации им приходилось скрывать истинные эмоции.