Иван бросил коробки на тахту.
— Подожди здесь. — И выскочил из комнаты.
Вскоре он появился с букетом коралловых роз. Можно только дивиться, где он раздобыл летний сорт в декабре месяце. Это были не черные, не красные, а чисто коралловые розы. Иван торжественно протянул букет Асе.
— Настенька, — замялся он, нерешительно оглядел комнату. — Настенька, я хочу сегодня ночевать у тебя…
— Конечно! — не думая выпалила она. И смущенно покраснела. — Я тоже хочу этого, Ваня.
— Как муж, — закончил он свою речь. И объяснил на всякий случай: — Я хочу стать твоим мужем сегодня.
— Но это невозможно, — растерялась Ася.
— Возможно, если ты хочешь. — И, став серьезным, Иван спросил: — Настя, ты выйдешь за меня замуж?
— Да.
— Ты хочешь этого?
Розовый туман окутал ее. Она едва ли что-то понимала, но рассудок был ясным как никогда.
— Да. Очень.
— Сегодня?
— Да.
— Тогда одевайся.
Иван в спешке бросился открывать коробки, а Ася непонимающе следила за ним.
— У нас есть только час, — между тем говорил он. — Я договорился: нас сегодня обвенчают в церкви, а в загс мы пойдем во вторник. Сегодня у них нет приема, а в понедельник они выходные. В загс мы пригласим гостей и отпразднуем свадьбу, а пока я просил Евдокию Тихоновну и Ивана Макаровича быть нашими свидетелями. Ты непротив?
Он повернулся к Асе. Она стояла на том же месте, прижимала к себе букет и завороженно смотрела на груду вещей и бумаги на тахте.
— Настя!
У нее природный дар ставить его на место, думал Иван, сжимая какую-то тряпку в руке. В магазине он посчитал, что вправе покупать Насте все, но сейчас, глядя на нее, понял, как самонадеянно поступил. Хотя бы дал ей возможность самой распаковать коробки и одеться. Но нет. Он так спешит сделать ее своей женой, что даже не вспомнил о скромности невесты.
— Это мне? — на вдохе спросила Ася.
— Я хотел как лучше, — потупил глаза Иван. И покраснел: в руках он мял шелковую комбинацию с весьма интимными кружевными вставками.
— Я должна это надеть?
— Хотелось бы.
Туман вокруг нее сгустился и обдал Асю жаром. Она отложила в сторону букет, неуверенная, легли они на стол или на пол. Развязала пояс и сбросила халат с плеч.
Иван обомлел. Она предстала перед ним в первозданной красоте. Длинные стройные ноги венчал золотисто-рыжий пушистый треугольник, на гладкой коже уже не впалого живота призывно выделялась ямочка пупка; налитые груди выдавались вперед заостренными розовыми сосками… А Ася, не замечая своей наготы, не отрывала глаз от наряда.
Иван мысленно застонал. Во рту пересохло, язык разбух, пальцы зудели от желания прикоснуться к этой красе, а в паху…
Боже мой! Их ждет священник, и Иван совсем недавно дал зарок…
— Настя… — хрипло выдавил он. — Тебе надо одеваться.
— Да. — Она как будто не понимала, о чем он говорит. — Помоги мне…
Вот она, Божья кара. А Настя как Ева в раю — пребывает в блаженном неведении.
Взяв себя в руки, Иван бросился одевать ее. И все бы ничего, процедура одевания могла бы ему понравиться… когда-нибудь в будущем, но при застегивании пуговиц на Асином платье у Ивана дрожали руки, как у хронического алкоголика в похмелье, дыхание шумно вырывалось из легких и колени подкашивались. Всунув ее руки в легкую шубку, Иван притянул Асю к себе и зарылся в ее волосы лицом.
— Мучительница, — пожаловался он. — Я очень хочу тебя поцеловать. Везде-везде… И не только целовать. Но я дал себе слово не трогать тебя, пока ты не станешь моей женой…
— Жаль, — пролепетала Ася и снова унеслась в небытие.
— А ты такое вытворяешь! — Иван вымученно рассмеялся и потянул ее к выходу.
Ася витала где-то между небом и землей. Такой она встретила Евдокию Тихоновну с мужем и внучкой. Такой она слушала священника. На все вопросы, все обращения и попытки разговорить ее она отвечала однозначно: да. Около земли ее удерживала лишь Ванина рука да подсознательное предчувствие, что так будет всегда. На миг она снова обрела свое тело, когда Иван поцеловал ее в церкви, но, как только он прервал поцелуй, она снова стала невесомой.
Выйдя из церкви, Евдокия Тихоновна наказала Ване прогуляться с женой, привести ее в состояние земного жителя, а через пару часов милости просим на праздничный ужин. Ваня поблагодарил пожилую чету, от избытка чувств крепко поцеловал Катерину и ее бабушку. Он сам казался не от мира сего с глупой улыбкой и задорно блестящими глазами.
Свидетели венчания уехали, и Ваня, пройдя с Асей за руку один квартал, остановил такси, помог Асе сесть и назвал домашний адрес.
В лифте Иван неистово приник к ее губам, а руки тем временем расстегивали пуговицы. Небольшая заминка с дверным замком, и вот уже одежда летит во все стороны. Упав обнаженными на тахту, они наконец стали полновластными обитателями Земли со всеми радостями и желаниями, надеждами и верой.
Свадьба состоялась тридцать первого декабря. Приглашенных было мало — родители и самые близкие друзья. Свадьба была очень скромной, что по-доброму или в оправдание молодым заметили все гости. Асю не трогали подобные замечания, она воспринимала их как комплименты. А когда кто-то предположил, что скромность свадьбы закончится роскошным круизом по странам мира, она со смехом отреклась от этого предположения и заговорщицки улыбнулась Ивану. Он тоже улыбался и молчал.
На следующий день после венчания Иван рассказал Асе, что ему предложили выкупить пай на трехкомнатную квартиру в строящемся доме. Она поинтересовалась, где строится дом, и Иван просто подвел ее к окну.
Ася рассмеялась. Не так давно она сравнивала свои годы с кирпичами этого дома, а теперь ей предлагают в нем жить. Конечно же, она согласилась. И настояла, что бы траты на свадьбу свести к минимуму.
— …И, Ваня, давай не будем об этом никому говорить, — попросила она. — Чтобы не сглазить.
Иван прижал ее к себе, уткнулся подбородком в Асино плечо и ответил:
— Это наш с тобой секрет. Но наш ребенок родится в новой квартире. И я сделаю все, чтобы мы были там счастливы. Ты веришь мне, Настенька?
— Да.