Он все-таки пришел за ней! И сдержал свое обещание либо жениться, либо оказаться в аду.
До ушей де Берга донесся слабый звук, которого он ожидал и боялся, – топот копыт за спиной. Ему показалось, что за ними гонятся человек двадцать, не меньше. Дорога впереди раздваивалась, и Фолкон понял, что другого выхода, кроме попытки оторваться от них, нет. В темноте никто не мог увидеть ни его, ни черного коня, но в этот момент он проклял белую мантию Джезмин, из-за которой их наверняка заметят. И, верно, скоро до него донесся радостный вопль, и, хотя перед ними лежала широкая тропа, де Берг свернул направо, к лесу Диерхерст, надеясь скрыться от преследователей среди густой чащи.
Де Берг крепко прижал Джезмин к себе одной рукой; она открыла глаза и вскрикнула. Он быстро отвел низко нависшую ветку, грозившую исцарапать ей лицо, ухитряясь в то же время управлять боевым конем лишь мускулистыми бедрами. Погоня была так близка, что до Фолкона доносились тяжелые запахи седельной кожи и мужского пота. Но в этот момент, он, к своему безграничному изумлению, заметил людей, бросавшихся с огромных дубов и елей на спины преследователей. Фолкон поспешно повернулся, но тьма окутала происходящее, были слышны лишь вопли и ржанье. Он не позволил Лайтнингу снизить скорость, пока они не оказались в самом сердце леса, окруженные молчанием. Из-за деревьев пока шлея какой-то человек, и Джезмин вскрикнула и тревоге. Де Берг мгновенно схватился за кинжал.
– Спрячь оружие. Это я, Робин Гуд, – объявил веселый голос.
– Роберт! – воскликнула Джезмин, облегченно приникнув к груди де Берга.
– Как ты меня нашел? – удивился тот.
– Мои люди уже несколько дней следят за тобой по всей Англии, – объяснил он.
– Почему же никто из них до сих пор не показался? – допытывался Фолкон.
– Пока тебе не нужна была помощь, – пожал плечами Робин и засмеялся.– Пойдем, мы поймали твоих вьючных лошадей. Там, за деревьями, вас ждет уютный коттедж и теплая постель.
– Нужно уйти как можно дальше, – отказался де Берг.
– Отдохните, хотя бы часа два. Я знаю, сколько уже ты обходишься без сна.
Де Берг кивнул, и Джезмин громко благодарно вздохнула.
– Мэри Энн, – воскликнула она, когда дверь ветхой хижины дровосека со скрипом отворилась и на порог упал приветливый луч света.
– Ты стала леди де Берг? – серьезно спросила Мэри-Энн.
Джезмин пробормотала нечто похожее на утвердительный ответ; происходящее казалось ей сном. Она покачнулась, и де Берг подхватил ее сильными руками.
– У нас две кровати, – весело объявила Мэри Энн, – но, боюсь, отдельных комнат нет.
Де Берг широко улыбнулся.
– Поскольку мы женаты, думаю, отдельные комнаты не понадобятся.
Он положил Джезмин на узкую кровать. Ее трясло крупной дрожью после тяжелых испытаний, выпавших сегодня на ее долю. Фолкон снял с нее сапожки и начал энергично растирать маленькие ступни. Мэри Энн принесла теплого меда, и Джезмин жадно выпила. Робин и Фолкон осушили по рогу с элем. Де Берг поблагодарил разбойника за помощь, но тот лишь отмахнулся, велел ему прилечь отдохнуть рядом с Джезмин и пообещал разбудить задолго до рассвета.
Хотя Джезмин смертельно устала, но заснуть не могла и лежала неподвижно, боясь пошевелиться. Комната была окутана мягким светом пламени очага, до Джезмин доносилось перешептывание Робина и Мэри Энн с другой кровати. Каждый раз, когда глаза их встречались, в них сияла подлинная любовь – словно они вновь и вновь находили друг друга после долгой разлуки. Почему же ей не дано встретить такую любовь?
Наконец напряжение стало невыносимым, и Джезмин зарыдала. Фолкон обнял ее, прижал к себе и позволил выплакаться, пока слезы не высохли сами собой и она не заснула на его груди, совсем обессиленная. Ей показалось, что прошло всего несколько минут, но Фолкон уже грубо тряс ее за плечи. Обе пары позавтракали элем и овсяными лепешками, и женщины со слезами распрощались.
– Ни о чем не жалеешь? – прошептала Джезмин Мэри Энн.
Та покачала головой.
– В жизни не чувствовала себя счастливее. Фолкон и тебе даст счастье, Джезмин, если только, позволишь ему.
Де Берг не разрешил жене сесть на белую кобылу и приказал ехать в седле перед ним. Джезмин окинула его с головы до ног мрачным пренебрежительным взглядом и пожаловалась:
– Роберт всегда с бесконечной нежностью обращается с Мэри Энн.
Скрыв улыбку, де Берг заметил:
– Потому что любит ее. Надеюсь, я никогда не поглупею настолько, что позволю любви лишить меня разума.
– О! Ты просто грубое животное! – воскликнула она и потом весь день отказывалась разговаривать с мужем.
Фолкон неустанно подгонял коней, не останавливаясь и на секунду, медленно, но упрямо продвигаясь все дальше и дальше, и натянул поводья только тогда, когда на землю спустились сумерки. Серое небо было затянуто свинцовыми тучами. Плохая погода и постоянные ливни сопровождали их на протяжении всего пути, угрожая окончательно измотать. Фолкону совсем не хотелось будить забывшуюся легкой дремотой Джезмин, но выхода не было. Когда он спрыгнул на землю, она открыла глаза, какое-то мгновение не понимая, где находится. Фолкон протянул руки, чтобы снять ее с седла, и грубая реальность мгновенно отрезвила женщину. Она тут же с презрением отбросила его руку. Почему Фолкон обладал свойством в мгновение ока выводить ее из себя? Достаточно было слова, жеста или хотя бы взгляда.
Фолкон стиснул челюсти, чтобы не дать сорваться с губ цветистому ругательству, и отправился собирать хворост для костра. Джезмин уселась на поваленное дерево, стуча зубами от пробиравшегося под одежду ледяного холода.
Фолкон задал корм лошадям, заново перевязал вьюки, потом снял седло с измученного боевого коня и надел его на приведенного с собой запасного гнедого жеребца, неплохих статей. Вернувшись к костру, он начал подбрасывать в огонь хворост, но в этот момент Джезмин укоризненно сказала:
– Я голодна, но, конечно, обыкновенная женщина ценится гораздо ниже лошадей!
Сохраняя бесстрастное выражение лица, Фолкон ответил:
– Поскольку ты женщина, это твоя работа.
– Где, спрашивается, я могу достать еду в такой глуши?! – вскинулась Джезмин.
Фолкон небрежно взмахнул рукой.
– В лесу полно дичи, в реке – рыбы.
Джезмин, не веря ушам, уставилась на мужа. Неужели он действительно ждет, что она отправится на охоту? Она хотела что-то сказать, но тут же закрыла рот.
– В седельных сумках припасы, – спокойно объявил де Берг.
– О, – пробормотала она, нерешительно поднимаясь.
– Не беспокойтесь, леди де Берг, я знаю, насколько вы ни к чему не пригодны.