— Ну? Готова?
Нет. Совсем. Воспоминания уже не кружились в голове. Они били, словно молот по наковальне. Как кузнец, к которому Себастьян привёл подковать Яру.
— Угу, — ответила я. Решила так решила. Забыть, выбросить из памяти.
Андрей закрыл машину, протянул мне руку и вёл в эпицентр имитированной славянской жизни. Я же то и дело ловила флешбеки.
Хряк в загоне. Недалеко от него — козёл с придурковатой мордой. Чуть дальше — серая лошадь, катающая детей. И дети в льняных одеждах с вышивкой.
Дома здесь были в основном больше, выше, чем избушки в Нюркином лугу и других деревнях Долины, но сходство было колоссальным.
Облаченные в русские костюмы люди, кружили в танце под народные мотивы.
— Смотри, гусли, — сказал Андрей и ткнул пальцем в одного из музыкантов.
— Это — гудок, — поправила я.
— Что?
— Гудок. Струнный смычковый инструмент. А гусли вон там.
Андрей что-то отвечал, но, чем дальше мы шли, тем сложнее мне было его слушать. Поймав в толпе силуэт девушки с длинными рыжими волосами, я остановилась.
— Даша… — еле слышно шепнула, ощущая, как сердце разгоняется быстрее.
Девушка обернулась, помахала кому-то рукой. Не она…
Я разглядела и Тимофея, и Макара. Даже Добромира. Конечно, это были не они. Память уступчиво подкидывала мне их образы, позволяя разглядеть схожие черты в абсолютно незнакомых людях.
В самом центре праздника гуляния были в разгаре. Толпа танцевала, вовлекая зрителей, смеялась, радовалась, звенела. Я вспоминала праздник кукушки, пляски на свадьбе в Истопе и поселении разбойников. И ощущала, как душа рвется на части. Соглашаясь на свидание с Андреем, я надеялась забыться, отвлечься. На деле же, мне становилось только хуже.
Андрей потащил меня танцевать. Почти ничего не соображая, пошла с ним, крепче вцепилась в его руку, будто только так могла удержаться в сознании и не упасть.
Вереница людей расцепилась, пустила нас в круг и завертелась дальше веселой каруселью. Как марионетка, безвольная кукла, волоклась с остальными, пытаясь не запутаться в ногах. Обернулась, и сердце рухнуло вниз. Рядом с одним из домиков, подпирая плечом стену, стоял мужчина. Серый растянутый свитер, узкое лицо, взъерошенные русые волосы. Он повернулся в мою сторону, посмотрел сквозь меня, а внутри заболело сильнее… Не он. Не мой Никита.
Это было похоже на издевательство, пытку, выдержать которую становилось сложнее с каждой минутой.
— Жень, ты чего? — спросил меня Андрей. Танцующий хоровод продолжал движение уже без нас. Я же стояла столбом в стороне не в силах пошевелиться.
— Извини. Устала.
— Окей. Давай передохнем.
Он уводил меня дальше от толпы, где музыку и голоса было слышно меньше. Постоянно говорил что-то, рассказывал о своей жизни, о себе. Я невольно продолжала сравнивать его с Себастьяном. За все время знакомства охотник не сказал и в половину меньше, чем успел выдать Андрей за пару часов. Притом, преимущественно о себе. Задумалась о том, что же все таки изменилось? Андрей только сейчас стал таким или я раньше не замечала его увлеченности самим собой? Рисуется, корчит из себя не пойми кого. Смешно даже. Чем дальше мужчина продолжал изображать из себя мачо, тем быстрее я теряла интерес. В конце концов, его речь превратилась для меня в бессмысленный гул. Будто пчелиный рой летает рядом и назойливо жужжит.
— О, смотри! Пошли постреляем? — громкий возглас Андрея вернул меня в реальность. Мужчина бодро зашагал к одной из палаток, дёрнул меня за руку за собой.
Внутри похолодело, когда я увидела оружие, из которого он собрался стрелять. Лук. Простой деревянный лук. Совсем такой же, как когда-то смастерил для меня Себастьян.
Андрей показательно размял плечи, взял в руки лук и встал в какую-то нелепую стойку. Изображая Робин Гуда, неправильно распределил вес, чуть пошатни — упадёт. Прицелился… Отпустил тетиву, и стрела попала в край мишени, едва зацепив её наконечником. Мужчина еле заметно зашипел, растер левое предплечье. Видимо, тетива, отскочив, попала по руке. Попросил ещё одну стрелу.
Я снова вспоминала охотника. Как он учил меня стрельбе и стрелял сам. Прицельно, точно, жёстко. Никита смотрелся с луком настолько гармонично, будто и правда родился с ним. Ему всё это шло. А Андрей… Выпендрежник, влюбленный в самого себя, которому дали в руки игрушку. Нелепо. Глупо. Смешно.
— А можно мне попробовать? — зачем-то попросила я.
Андрей ухмыльнулся, протянул мне оружие и добавил:
— Он тугой. Пальцы не порежь.
Обхватила ручку лука. Жёстко, но нежно. Уложила стрелу на «полочку», вставила хвостовик в «гнездо», встала в стойку. Натянула тетиву, подкрутила. Прицелилась. И отпустила…
— Ого, — присвистнул сотрудник тира.
Четко в центр мишени. Вогнала в дерево целиком весь наконечник. На автомате потянулась за спину, чтобы достать из колчана следующую стрелу. Опомнилась, обратилась к сотруднику:
— Дайте ещё одну.
Мужчина протянул мне следующую стрелу. Наложила…
— Тяни! — звучало в голове голосом Никиты. — Стреляй!
Фиииу! Стрела воткнулась рядом с первой. Точно в цель. Для пущего эффекта оставалось разделить стрелу на две части, попав в хвостовик. Но, как говорил охотник, «хорошего стрелка из тебя сделать и за год едва ли получится».
— Дайте ещё одну! — глубоко дыша, протянула руку за стрелой.
— Тяни! — снова его голос с голове. — Стреляй!
Фиииу! В яблочко! Андрей молча охреневал вместе с подающим мне одну за одной стрелы мужчиной. Чем больше я выпускала стрел, тем сильнее стучало в груди сердце. Тем шире на лице расползалась улыбка. Не помню, когда в последний раз я улыбалась так искренне. Потрогала подушечки пальцев на правой руке, огрубевшие от длительной стрельбы.
— Это не сон, — проговорила я, чувствуя, как ликует и оживает душа. — Это все правда. Они есть! Все они существуют!
Глава 38
В поиска утраченного
Я стояла с луком в руках и идиотской улыбкой на лице. На время вообще забыла где нахожусь, снова переносясь воспоминаниями в ставшую любимой долину, к людям, ставшим близкими и родными.
— Супер, Женёк, — Андрей поднял вверх большой палец и