под Нарвой. В целом же оба Западных корпуса, пока они состояли из русских, из-за недостатка лошадей и оснащения, – а это было вызвано позицией Антанты и проблемами поставок из Германии, – как и прежде были почти небоеспособны. Возникавший порой в германских инстанциях план – вне зависимости от Рижских договоренностей отправить русских в район к югу от Двинска, выдвинувшись там на фронт, – окончился неудачей из-за выше указанных обстоятельств и сопротивления литовцев.
Обострение обстановки в середине сентября
Между тем, однако, обстановка в целом развивалась так, что наступление через Двинск теперь уже едва ли стояло на повестке дня.
Латыши, которые в начале сентября были заняты их внутренними конфликтами, в середине месяца вновь сблизились с эстонцами. Проходившие 10 сентября в Риге и Ревеле переговоры привели к тесному сотрудничеству в политической и экономической сферах, а по мнению штаба корпуса, дошло до настоящей entente cordiale[343], острие которой было направлено и против России, но в первую очередь против Германии, что вполне соответствовало планам англичан. В Валке затем начались и открытые переговоры о мире с большевиками. Целью новой политики для Советов было обеспечить себе свободу действий против Колчака и Деникина[344], а для окраинных государств и их заказчиков добиться непременного разделения немцев и русских. Латышскому правительству при этом надо было хоть как-то заретушировать безрадостное внутриполитическое и экономическое положение. Возвращаясь теперь к политике борьбы против немцев, надеялись, что по опыту Вендена в союзе с эстонцами это вполне удастся. Ульманис полагал, что вовсе не обязан обращать внимание на те антибольшевистские настроения, что, несомненно, имелись среди латышской буржуазии и в войсках Баллода.
Менее понятной была обстановка у литовцев, сближение которых с Англией было вызвано полонофильством доминировавших до сих пор французов. С другой стороны, литовцы из-за их отношения к Польше не были чужды и попыток достижения взаимопонимания с русскими белогвардейцами, если только будет гарантирована их независимость.
Детали тогдашней обстановки в Прибалтике приведены в отчете графа фон дер Гольца в Верховное командование «Север», откуда мы приводим следующие строки: «…По донесениям агентов, латышское правительство планирует сменить на фронте частями ландесвера 7 тысяч солдат Баллода и сосредоточить их под Туккумом. Эстонская дивизия должна сосредотачиваться между Ригой и Венденом. Вызваны ли эти мероприятия планируемым наступлением или же являются лишь средством обороны от ожидаемых с нашей стороны атак, пока еще не ясно. Латыши и эстонцы будто бы весьма рвутся в наступление…
Местные большевики все смелее поднимают головы на освобожденных нами территориях. Нападают на поместья и крестьянские усадьбы, грабят их под угрозой насилия. Банда численностью в 200 человек, которая бродит по округе Тальсена, имеющая будто бы 2 орудия, пулеметы и винтовки, постоянно вешает красный флаг над своими стоянками и через определенные промежутки собирает митинги, где появляются и представители латышских комендатур. Банда предполагает стать ядром большевистских войск.
…Министерский кризис в Латвии преодолен лишь частично. Ульманис лично возглавил военное министерство, сельского хозяйства – Калнин, министерство внутренних дел все еще вакантно. Тот факт, что Ульманис стал военным министром, показывает: уступать он не намерен ни при каких обстоятельствах. Следует избегать демократизации этого, на данный момент важнейшего, ведомства любой ценой. …Вероятность агрессивных действий латышей как против немецких, так и против русских частей вполне существенна. Ненависть ко всему немецкому и ко всему русскому является в настоящий момент единственным средством удерживать воедино латышское государство, а потому она самым действенным образом поддерживается руководящими инстанциями…
Из-за отказа литовцев позволить русским транспортам проходить по литовским магистралям положение последних осложнилось… Юденич назначил полковника Бермондта командующим всеми русскими вооруженными силами на нашем фронте и заявил о будущем его производстве в генерал-майоры после первых же военных успехов».
В датированном 24 сентября отчете отправленный в Прибалтику генерал-майор фон Борриес оценивал общее положение немецко-русских частей чрезвычайно пессимистически. Помимо прочего он писал:
(иллюстрации «Балтийский ландесвер на наплавном мосту через Аа под Бильдерлингсхофом», «Штаб немецко-русского отряда», «Курляндский хутор», «Немецко-русская батарея в ходе зимних боев в Курляндии»)
«Эстонцы, латыши и литовцы в настоящий момент ведут переговоры о союзе окраинных государств, к которому хотят привлечь и Финляндию. Одновременно ведутся и мирные переговоры с Россией. Если союз и мир состоятся, вся военная мощь эстонцев и латышей, накопленная после прежних боевых действий, обратится против вторгшихся немцев, с особенной яростью, если поучаствует и Литва. Англичане будут наблюдать за этим с удовлетворением. Возможно, что мира с большевиками им и не обещали. Если только союз будет образован, в нынешней ситуации мало что изменится; куда большую опасность для немцев представляет мирный договор.
Пребывание немецких войск в Курляндии – это авантюра, основанная на крайне ненадежной базе. Против этого как свое же правительство, так и враждебное местное население, а также воля Антанты. К настоящему моменту никакого просвета, позволившего бы разглядеть благополучный исход или удачный поворот дела, не просматривается. Авантюра может легко завершиться ужасным финалом, то есть уничтожением германских войск в Прибалтике или же суровыми мерами Антанты в отношении Германии.
Неясная политическая обстановка перекрывается ненадежной экономической ситуацией. Войскам вскоре уже не хватит денег, как нет их сейчас у русских. Сколько еще будет платить германское государство, совершенно непонятно; будут ли привлечены частные средства – не ясно еще более.
Поэтому наилучшим вариантом было бы эвакуировать германские войска из Прибалтики и оставить вопрос о связи с будущей Россией на более поздний срок. Против этого вполне выраженная воля войск остаться в Прибалтике. Таким образом, обстановка подталкивает к насильственному решению вопроса, хотя последствия этого предугадать пока невозможно».
Инцидент с главой английской миссии
К этой и так напряженной со всех сторон ситуации добавился еще и личный конфликт, который генерал Бёрт, по-видимому, допустил не без умысла. 16 сентября он направил графу фон дер Гольцу письмо, где требовал переслать ему список солдат, которые не стали подчиняться и «сами поставили себя вне закона». Граф фон дер Гольц отказался выполнять это требование, добавив: «Я усматриваю в таком обращении тяжелое оскорбление себе и немецкому национальному достоинству. Поэтому я советовал бы Вам не выставлять в будущем подобных претензий ни мне, ни моим подчиненным. Иначе я вынужден буду прервать всякие сношения с Вами, а также выслать всех англичан из занятой германскими войсками территории, ведь безопасность комиссии, которая намеренно и грубо задевает национальное достоинство немцев, обеспечена быть не может».
Он добавил, что, по его мнению, на такие возмутительные обращения соответствующий ответ должно дать англичанам германское правительство через официальных представителей Германской империи,