– Ха-ха-ха! – затрясся, глядя перед собой, ордынский хан. – Ох, уж потешил ты меня, новэгэрэ-урус! Я давно так не смеялся!
Вслед за ханом засмеялись и его приближенные. Захихикали также русские князья: Иван Даниилович, стоя на коленях, и Константин Михайлович, лежа на полу.
– Вставай и ты, глупый Костэнэ! – сказал в промежутке между приступами смеха, Узбек-хан. – И сядь по нашему обычаю рядом с этим глумным Иванэ! Этот урус из Новэгэрэ куда как умней его и приятней голосом! И знает наш язык так, как надо! Учитесь у него, Иванэ и ты, жалкий Костэ! Уже не первый год сюда приезжаете, а слушать вас невозможно без смеха! – И он снова захохотал, поддержанный подданными.
Шведские пленницы молча стояли и с гневом смотрели прямо в лицо молодого хана. Иногда они что-то между собой говорили, отнеся веселье окружавших их людей на свой счет. Ордынский хан все смеялся и почти не замечал беловолосых красавиц. А девушки были, в самом деле, необыкновенные: они превосходили ростом даже своих крепких мускулистых конвоиров. Молодой хан Узбек, отличавшийся достаточно высоким ростом, был не намного выше шведок. Все девушки, несмотря на белизну волос, тем не менее, отличались друг от друга оттенками белого цвета. Волосы у одной из них отливали золотом, у другой – голубизной, а у третьей – были с рыжеватым оттенком. Глаза же у всех имели сходство – были пронзительно-серые. Все три девушки отличались стройностью и богатством форм: несмотря на нелепые восточные халаты, наброшенные на них ханским казначеем, их выпуклые груди и плоские животы хорошо выделялись через пестрые ткани. И хотя красавицы подчинились окрику новгородского боярина, они вовсе не являли собой полную покорность. Было хорошо видно, как они гневались, слыша смех окружающих. Наконец, одна из девушек, не выдержав оскорблявшего ее шума, подняла вверх руку и что-то громко сказала.
Ордынский хан услышал незнакомые звуки и пристально посмотрел на своих новых рабынь. Но раз взглянув, он уже не мог от них оторваться! – Хороши девицы! – подумал хан и даже на мгновение оцепенел от радости. – Скоро я их познаю!
Как только ордынский повелитель перестал смеяться, успокоились и его подданные. В приемной сарайского дворца установилась полная тишина. Ханские вельможи, приподнявшись на своих подушках, с интересом разглядывали диковинных девушек.
– Скажи-ка, пузатый урус, – произнес, придя в себя, хан Узбек, – как твое имя?
– Федор, государь! – быстро ответил тот.
– Я доволен, Фэдэрэ, этим неожиданным подарком! – кивнул головой ордынский хан, все еще глядя на белокурых красавиц. – И освобождаю твой город от наказания! Спокойно живите и почаще привозите нам добрые поминки!
– Мы, государь, отдаем все наши подарки и «выход» московскому князю Ивану! – возразил новгородец.
– А Иванэ не утаивает ваши богатства? Все ли он привозит, как надо? – нахмурился хан Узбек.
– Все, государь! – пробормотал новгородец.
– Ну, тогда пусть все будет по-старому, – кивнул головой Узбек-хан. – Я назначил этого Иванэ большим коназом Суждалэ. Он будет отвозить в Сарай вашу общую дань! Ну, да ладно об этом. Скажи-ка мне, Фэдэрэ, а все эти красавицы – еще девицы? Ваши люди не обесчестили их по дороге? Говори мне только правду!
– Никто не осмелился, государь, познавать этих женок! – поднял руку новгородец. – Но здесь только две девицы, одна же – бывшая жена шведского воеводы, убитого в сражении! Но она еще молода и вполне сгодится на ложе!
– Кто из них не девица? – нахмурился хан Узбек. – Это плохо, Фэдэрэ!
– А вот эта, – новгородец поднялся с корточек и подошел к стоявшей посредине девушке, – Хельга!
Девушка вздрогнула и сердито глянула на боярина Федора. – Не злись! – усмехнулся тот и что-то ей сказал по-шведски. Девушка вспыхнула и тяжело задышала.
– Не печалься, государь! – весело молвил новгородец. – Пусть эта женка не девица, но от этого она не станет хуже…А привез ее потому, что она – самая красивая из всех шведских женок: и лицом и телом!
– Мы видели женок красивей, – покачал головой ордынский хан. – Зачем хвастаешь?
– Я не хвастаю, великий государь, – ответил Федор. – Вот сам посмотри! – И он резко рванул на себя пестрый халат, в котором стояла шведка, обнажив перед всеми прекрасное белоснежное тело. – Видишь, государь, какие тугие груди и какой прелестный живот! Да посмотри на дебрю! – новгородец опять что-то сказал девушке, и та быстро раздвинула свои широкие бедра, обнажив перед всеми свое сокровенное место.
– Ох, – застонал, схватившись за грудь, хан Узбек, – в самом деле, я еще никогда не видел такой прелести!
– Государь! – вскричал подскочивший с подушек имам Ахмат. – Это же бесстыдство! Зачем выставлять напоказ этот греховный позор? Прикажи не чернить нашу праведную веру!
– Закрой же, Фэдэрэ, – прохрипел, волнуясь, молодой хан, – эту женку, как надо! У нас не принято так делать!
Покорный новгородец выполнил приказ хана и набросил на красавицу прежнее одеяние.
– Немедленно отведите этих женок в мои покои! – распорядился хан, обращаясь к сопровождавшим пленниц воинам. – И смотрите, что с голов этих прелестниц не упало ни одного волоса!
На этот раз прекрасные пленницы вышли из приемной залы без шума и сопротивления.
– Ну, уж угодил ты мне, Фэдэрэ, – промолвил хан Узбек, провожая взглядом уходивших красавиц. – Проси, чего хочешь!
– Я просил тебя государь пощадить наш жалкий Новгород, – жалобно заныл боярин Федор, – и ты обещал не гневаться на нас…
– Все это не то, – отмахнулся ордынский повелитель. – Чего ты еще желаешь?
– Ну, тогда одари, государь, Ивана Данилыча ласковым словом, – поднял голову новгородец, – а несчастному Константину подари во владение ту жалкую Тверь!
– Хорошо! – кивнул головой хан Узбек. – Я дарую тебе, Иванэ, мою великую милость…А Костэнэ – отдаю Тферы! Пусть владеет!
– Благодарю тебя, славный государь! – вскричал, ликуя, князь Константин. – Многих тебе лет и могучего здоровья!
– Смотри же, чтобы вовремя и полностью привозил сюда «выход»! – сдвинул брови ордынский повелитель. – И без утайки!
– Не сомневайся, премудрый государь! – простонал, лишаясь от радости дара речи, тверской князь. – Все так и будет!
– А тебя, Иванэ, я награждаю своим заданием, – хан пристально уставился на московского князя. – Ты пойдешь на тот мятежный Пэскэ и возьмешь в плен бесстыжего Алэсандэ! И привезешь этого нечестивого смутьяна сюда в Сарай! Понял, Иванэ?
– Понял, государь-батюшка, – пробормотал багровый от досады московский князь. – Но ты дашь мне свое войско?
– А зачем тебе мои воины? – улыбнулся Узбек-хан. – Разве ты не слышал слова этого Фэдэрэ? Ты получишь нужных воинов от Новэгэрэ и прибавишь к ним своих людей. Ну, а если ничего не добьешься, тогда приедешь ко мне за помощью…А заодно доставишь еще серебра…