4. Из анализа процесса информационного производства вытекает самая важная проблема – проблема адекватности принятых решений. Методически это самый трудный момент. Сейчас многие уповают на то, что, проинформировав население о «реформах» и мероприятиях правительства, показав по ТВ, кому надо верить, кому «знак подать», «чью собачку погладить», можно убедить население в принятии враждебной ему (об этом забывают) политики. Дудки! Дураков нет. Рекламируй гнилой товар сколько хочешь – травиться пойдут меньше. Адекватность решения предусматривает информированность всех агентов коммуникативного процесса. И неизвестно, кого надо больше информировать и кто нуждается больше в знании о реальности: проверенные люди, отобранные на площадь, чтобы задать вопросы президенту в «оросительном» телефоруме, или президент – в информации тех людей, которым «околоточные» выбивают зубы, чтобы не задавали «ненужных» вопросов.
Здесь я хочу воздать малую толику из должного моему другу и коллеге Вадиму Васильевичу Сазонову, мирового класса исследование которого в области профессиональной ориентации было представлено в главе 6. 25 лет это исследование не могло быть толком введено и обработано в ЭВМ. Вадим умер за несколько месяцев до того, как оно было введено в базу данных и стало общедоступно. При системной подготовке всей информации к вводу я обратил внимание на одно обстоятельство. В 69 % из 1026 анкет массива, собранных Вадимом Васильевичем в 1967/68 гг. в Таганроге, он лично аккуратно вырезал страницы, которые выявляли оценку социальных качеств, присущих четырем профессиям: секретарю-машинистке, оператору-наладчику станков автоматов, швее-мотористке и освобожденному комсомольскому работнику. Спросить, зачем это сделано, было уже не у кого. Но не мог же автор забавы ради вырезать «в поле» страницы у 700 сброшюрованных типографских анкет из всего тиража. И когда я начал считать показатели энтропии по распределению оценок социальных качеств 20 профессий, я обнаружил примечательный факт, который объяснил мне, в чем дело. Вадим Васильевич поставил эксперимент в полевом эксперименте. «Вынув» долю профессий из полевого интервью, он тем самым лишил часть населения возможности дать оценку именно этим профессиям в полном, в сравнении с другими, объеме. Он искусственно «закрыл» перед частью опрошенных горожан фрагмент реальности, желая посмотреть, что будет. Энтропия по распределению некоторых частных оценок социальных качеств этих профессий оказалась равна 1,000 – полная неопределенность[189]. Это значит, что при 30 % информированности населения о какой-либо проблеме структура части представлений последнего в целом по ряду параметров оказывается полностью закрытой для знания. Следовательно, если людям не дают знать о чем-то, то при определенном уровне информированности общества реакции людей на проблему предвидеть невозможно. Если мы вспомним порочную практику признания в ряде случаев действительным голосования по большинству даже при 30 % явке избирателей, то мы поймем, что легитимность принятых решений избранными ничтожна. Неопределенность, непредсказуемость реакций населения, в чем позже могли убедиться при «реформах» «льгот», возрастает[190]. Но Вадим Васильевич думал об этом еще погожей осенью 1967 г. в Таганроге.
Мой покойный друг прислал нам привет!
В следующей главе мы разберем связи общекультурной, политической, правовой информированности населения в динамике. Мы сопоставим типы информированности с оценками этими же людьми их жизни в этот же период. Затем обсудим, как информированность в качестве общей предпосылки знаний социальной ситуации ложится на конкретные факты взаимодействия людей с органами власти в разных формах и к чему приводит это взаимодействие. После этого можно рассматривать структуры решения органами власти жизненно важных проблем по совпадению их со структурами всех информационных потоков между коммуникативными агентами социальной жизни.
Глава 8
Информированность населения о решении проблем социальной жизни, взаимосвязь с деятельностью власти
Общая картина
Устойчивость параметров информированности
Попытки измерения информированности населения относительно различных феноменов (продуктов деятельности, условий ее функционирования, писаных и неписаных норм, обычаев и т. п.) предпринимались нередко. Одним из методически ярких исследований явилось исследование знания номиналий – имен выдающихся мировых деятелей науки, искусства, политики, спорта, проделанное Т. М. Дридзе в рамках первого таганрогского проекта[191].
В 1991 г. я решил, изменив методику обработки, повторить тест в масштабах Всесоюзного исследования по известной уже выборке ИПУ[192]. С учетом текущих политических событий в моем тесте было не 96 персоналий, как у Дридзе, а 126, но 84 имени совпадали с именами 1968 г. Можно было ожидать, что информированность людей относительно числа заданных имен деятелей культуры даст распределение относительно среднего по Гауссовой кривой. Так и оказалось[193]. В выборке было 9672 респондента, и я разбил массив на пять групп: очень высокий уровень информированности (+2 «σ» от среднего числа знаемых имен), высокий (+1 «σ» от этого же числа), средний (в диапазоне отклонений по второй и четвертой группам), низкий (-1 «σ» от среднего) и очень низкий (-2 «σ»).
В целом мое исследование воспроизводило заданную ранее группировку номиналий. В связи с утратой первичных полевых документов 1968 г. сравнить кривые распределений в машинной памяти нельзя, но можно сравнить итоговые распределения ответов по отдельным именам и интегральные показатели, которые Т. М. Дридзе ввела в итоговый массив, сохраненный как SPSS-файл в базе «INSYS». Его можно перерабатывать снова и снова в зависимости от параметров вновь получаемых и сопоставимых с интегральными. Этого достаточно. Информированность замеряется в рамках шести направлений: литература, изобразительное искусство, музыкальная культура, наука, политика, спорт. Т. Дридзе разбила информированность по каждой области на три степени: низкая, средняя, высокая. Три области в «подлежащем матрицы» дадут 27 градаций (литература, изобразительное искусство, музыка). Три области в «сказуемом» также дадут 27 градаций (наука, политика, спорт). В целом получается матрица в 729 клеток-ячеек, по которым распределяются обследованные люди. Построив такую же матрицу по аналогичной Таганрогу подвыборке 1991 г., можно корректно сравнить результат. Кроме того, по 1968 г. есть общее распределение, а значит, сравнимы средние показатели и конкретные наполнения «знанием» тех или иных имен.
Начнем с линейных изменений. Только у двух имен – Рахманинова и Метнера – удельный вес знающих их не изменился за 23 года. Доля тех, кто знает, что Рахманинов – это композитор, составила 88 % и в 1968 и в 1991 гг. Знание о Метнере имеет в эти годы одна и та же доля респондентов – 3 %. Марину Цветаеву знали 35 %; теперь – 85 %; Андрей Платонов набирал 1 %, а поднялся до 44 %, Насера знали 91 %, стали знать 48 %. Весь качественный ряд информированности относительно 84 имен полностью изменился. В 1991 г. выросла информированность об именах, относящихся к историческому прошлому и к англосаксонской литературе, упала информированность об известных ранее по школьным программам художниках и писателях, об именах советского периода. Резко падает информированность о политиках и спортсменах, уходящих с горизонта массового сознания. В целом в матрице произошли крупнейшие изменения. В 1968 г. в ней было заполнено 40 из 729 клеток, в 1991 г. – 140.
Заметьте, в подлежащем матрицы – степень информированности о сфере общей культуры: литература, изобразительное искусство, музыка. В сказуемом – степень информированности об ученых и по персоналиям из «оперативного ряда» содержания СМИ (ведущие политики и спортсмены). Следовательно, в матрице мы видим сопряженность между образованием и общекультурным уровнем человека и уровнем его включения в некоторые оперативные ряды текстов масс-медиа. Коэффициент Пирсона в этой матрице при степенях свободы 26 на 26 был в 1968 г. – 0,804; а стал (в 1991 г.) – 0,874 (при значимости «хи-квадрат» 99,95 %). Энтропия же здесь возросла с 0,470 до 0,588 (напоминаю, при максимальной энтропии по Шеннону все клетки заполняются одинаково, а когда она равна 0, заполнена лишь одна клетка матрицы). Идет рост разнообразия типов знания (своего рода распыление) при одновременной концентрации некоторой массы субъектов в двух-трех точках поля номиналий культурного пространства.
Теперь о самом главном здесь результате. Если мы примем 84 имени за 100 %, то среднее число имен (в %), которое люди знали в 1968 и 1991 гг., осталось практически неизменным: 54,68 % против 54,31 % (в абсолютном выражении это 45,9 имени в 1968 г. против 45,6 в 1991 г.). Учитывая точность замера, это константная величина. Значит, время, затрачиваемое индивидом в социокультурном срезе, приближающемся к системному, на ориентацию в социальном пространстве с помощью определенных номиналий инвариантно на протяжении почти четверти века. Аналогичная стабильность в отношении информированности людей в различных сферах жизни была выявлена мной этим же методом во многих исследованиях.