Семиотические группы (группы понимания текста)
Среди тех, кто в 1967 – 73 гг. работал по проекту «Общественное мнение», лишь Т. М. Дридзе обратилась к проблеме адекватности интерпретации текстов медийного поля применительно к газетам[178]. На апробации ее кандидатской диссертации В. В. Сазонов заметил, что главный вопрос в том, как работают найденные по сути в «лабораторном эксперименте» семь семиотических групп и другие (группы по степени осознания штампов текста масс-медиа, группы по «номиналиям» – знанию имен деятелей культуры) в реальных условиях, в обычном информационном поведении людей, каков широкий ряд их характеристик в реальности? Этот вопрос долго оставался без ответа. Кроме того, стоял и вопрос о статистической репрезентативности результатов, полученных на массиве в 300 респондентов и их подтверждении.
В последнем Всесоюзном исследовании «Правда»-90/91» основные показатели исследования 1968 г. были использованы в повторном замере. Тест относительно косыгинской реформы, служивший одним из трех «пластов» наряду со знанием общего и специального словарей прессы, был запущен в «поле» только с изменением даты (1968 г. на 1990 г.)[179]. В анкете-интервью сохранялся специализированный словарь газетных текстов с заменой нескольких слов: ведены «гласность», «прогресс», «демократия». Общий словарь газетной лексики был сохранен, но документ составлен так, что на него могли отвечать не только в процессе интервью, но и в ходе анкетирования. На 3000 человек (треть выборки), которым давался вкладыш с просьбой прочитать и проинтерпретировать суть предложенного текста-теста и кратко пересказать его основную идею, сложилось стихийное представительство ответов по искомым категориям. В итоге у 2000 человек уровень семиотической подготовки был измерен по параметрам методики 1968 г. 1500 человек русскоязычного населения (в основном по РСФСР) имели наиболее широкий набор зафиксированных признаков. В отличие от исследования 1968 г. теперь учитывались такие параметры, как реальное чтение накануне опроса газетного текста с его различными характеристиками, полученными методом анализа содержания, включенность в информационную макроструктуру общества, активность в различных областях жизни, уровень благосостояния, цветовые предпочтения (применялся словесный аналог цветового теста, который дал впоследствии хорошие результаты на валидность в небольшом контрольном исследовании). Измерялись и другие параметры людей, их поведения в отношении прочитанного текста, самого текста, включенности людей в различные сферы жизни общества как в целом, так и в зависимости от групповой принадлежности респондента. По части параметров исследование имело «блоки» со стихийным представительством ответов по вкладышам в анкету-интервью. Например, по реально прочитанным накануне газетам и их материалам, по отношению к межнациональным конфликтам, по спросу на товары длительного пользования, по предпочтениям медийных средств и оценкам благосостояния различных социальных групп в зависимости от формы вопроса, по ответам на тест с целью измерения степени «консерватизма – инновационности»[180]. После выбраковки части полевых документов объем снизился до 1407 человек[181].
В исследовании Т. М. Дридзе 1968 г. было 300 человек, у нее была типологическая стратифицированная выборка по Таганрогу. Во Всесоюзном исследовании 1990/91 гг. по городам типа Таганрог с использованием тех же социально-демографических признаков (пол, возраст, род занятий, образование), которые были положены в основу выборки 1968 г., исследованными оказались 453 человека.
У Т. М. Дридзе было семь семиотических групп, а у меня на пересечении знаний общего и специального словарей прессы и умений интерпретировать текст адекватно его цели, выделять логико-фактологическую цепочку, работающую на цель сообщения, оказалось более 20 групп, которые оказались легко сводимыми к аналогичным семи. Данные по этим семи группам в 1968 и 1990/91 гг. представлены в табл. 7.13 (массив Всесоюзного исследования не перевзвешен, данные не преобразованы, у 77 % респондентов родной язык – русский).
Самые талантливые в отношении восприятия сообщений люди не знают общего словаря, но адекватно интерпретируют текст – это седьмая семиотическая группа. В исследовании 1968 г. они составляли 1,7 % от объема выборки, а в 1991 г. – 3,9 %. Третья семиотическая группа в принципе широко известна – это Вероника Маврикиевна и Никитична. Так что Т. М. Дридзе здесь статистически открыла в 1968 г. и то, что стало потом не только полюбившимся предметом эстрадного искусства, но и зафиксировалось реакциями людей в виде анекдотов в массовом сознании. В 1990/91 гг. использовался другой метод – смешанное анкетирование и интервьюирование, но, несмотря на это, и при разнице почти в 25 лет реакции респондентов на текстовую модель распределились практически тождественно (люди, адекватно интерпретирующие текст, составляют в 1968 г. 13,7 %, а в 1991 г. – 12,9 %). Результат повторился, а значит, феномен узнавания текста, его адекватной или неадекватной интерпретации, вычленения в первую очередь цели сообщения, его фона, отдельных эмоционально окрашенных слов существует. Следовательно, есть люди с разным умением интерпретировать тексты, и они статистически значимо фиксируют свойство человеческого сознания адекватно и неадекватно интерпретировать смысловую ткань текста.
Нам было важно узнать, как люди с разной степенью умения интерпретировать текст, выделять цель сообщения, с разными навыками и уровнями языковых знаний среагируют на сообщения с разной информативностью. Я предполагал, что группы с высокой степенью умения адекватно интерпретировать текст, могут извлекать информацию из чтения любого осмысленного текста. Отсюда следует, что у групп с низким уровнем семиотической подготовки должно наблюдаться (если исходить из верности концепций типа «стимул – реакция») снижение приема информации с высокой информативностью («сухих» сообщений) и повышение приема сообщений с высокой словесной избыточностью. Гипотеза частично (не во всем, как увидим ниже) провалилась, однако выводы из опровергающих и подтверждающих ее фактов оказались важнее ее полного и прямого подтверждения.
Проверяется гипотеза двояко. Во-первых, семиотические группы должны быть связаны с приемом сообщений различной информативности вышеуказанным образом, во-вторых, у них должна быть сильная связь с группами по степени осознания своих информационных потребностей (табл. 1.12). В первом случае единицей измерения выступает не респондент и не сообщение (с характеристиками «контент-анализа»), а акт поведения читателя в отношении сообщения – поведенческое поле с исходами «читал – не читал». Оно составило: в 1968 г. 4546 актов поведения 107 читателей четырех номеров «Таганрогской правды» со 160 материалами; в 1991 г. – 65 155 актов поведения 871 читателя 10 номеров газеты «Правда», 10 номеров еженедельника «АиФ» и одного номера «КП», представленных 1072 материалами. Уровень семиотической подготовки был замерен в этом поле у 493 человек, уровень информативности текста относительно цели сообщения – в 838 материалах. Поле приема информации составило здесь более 30 600 контактов (человеко-сообщений) с одним из двух исходов: сообщение прочитано или пропущено.
Главное: в процессе реального приема сообщений текста газет отсутствует связь между уровнем семиотической подготовки читающих их респондентов и информативностью текста относительно цели сообщения (табл. 7.14). Коэффициенты связи Пирсона в этой таблице между семиотическими группами и уровнем информативности прочитанного и непрочитанного текста равны соответственно 0,082 и 0,041 (коэффициент Крамера – Чупрова и того ниже: 0,058 и 0,028)[182]. Относительно низка связь и между семиотическими группами и группами по степени осознания своих информационных потребностей (потребностей, заявленных вербально и в разной степени совпадающих с чтением интересующего в реальном поведении; см. табл. 1.12). В матрице «семь на четыре» коэффициент Пирсона равен 0,285, а Крамера – Чупрова – 0,165.
Между тем взаимная сопряженность групп по степени осознания своих информационных потребностей и по активности информационного приема за 25 лет не изменилась: в табл.1.13 коэффициент Пирсона составляет 0,685, 0,596, 0,739, 0,452, Крамера – Чупрова – 0,484, 0,421, 0,522, 0,320, коэффициент взаимной сопряженности – 0,565, 0,511, 0,594, 0,412 за 1968-1977-1991-2004 гг.[183] Высокой степени осознания своих объективных потребностей (выраженной в совпадении вербально заявленных интересов с реальными действиями приема социальной символики) соответствует высокоактивное поведение в сфере информационного приема. И наоборот. У групп с высокой степенью осознания не встречается низкой интенсивности приема информации. Распределение носит форму чечевицеобразной галактики. И здесь, уже на уровне актов поведения, деятельности в отношении отдельных предметных реальностей текста (так же, как и при рассмотренных ранее полях и векторах изменения скоростей перехода социальной активности в социально данных, конституированных и институциализированных предметно формах жизни) в социальных полях тяготения висит поведенческая галактика событий. И здесь поведение соответствует фигуре всей массы человеческого взаимодействия в кристаллической решетке предметно-институциональной структуры социальной системы.