Часы на ратушной площади показывали пять часов утра.
Дверь одного из домов, судя по вывеске, небольшой гостиницы, открылась, выпуская двоих людей. Один был полностью одет, другой лишь торопливо накинул камзол прямо на ночную сорочку.
– Вы сейчас к господину мэру?
– Да, придется его разбудить, – ответил полностью одетый господин, – решение нужно принимать немедленно.
– Но вы уверены в диагнозе?
– В данном случае ошибка исключена. Я пережил холеру в Дижоне, во Франции, и хорошо знаю симптомы. Этот моряк принес с собой смерть. Надо закрывать город, чтобы она не распространилась дальше.
Этьенн метнулся в подворотню и прижался к стене. Господин, который спешил к мэру, прошел мимо него, не заметив. Этьенн лихорадочно соображал… Неизвестно, где живет мэр, но даже если рядом: полчаса чтобы встать, одеться, выслушать доклад. Еще минут пять-десять, чтобы принять решение, хоть оно и очевидно. Вызвать курьера и оповестить военную часть, расквартированную неподалеку – еще час. Через два – два с половиной часа город будет плотно перекрыт заставами. Для того чтобы вернуться в гостиницу и забрать Джованну времени было больше чем достаточно. Но… Женщина собиралась лечь спать. Когда она проснется – город будет уже в санитарном кольце, а дальше – холера все спишет. И неудачную попытку навязать монашенке свое внимание, и так и не найденный документ. Нужно лишь добраться до отца Витторио раньше, чем это сделает Ухо.
К городским воротам Этьенн подъехал через полчаса. Замечательную лошадь своей «жены» он все же решил прихватить, а вот вещи – оставил.
Барон так и не понял, чем вызвал подозрение офицера: то ли час был слишком ранний, то ли багажа не было… То ли лошадь, язви ее, все же была слишком хороша. Надо было и ее бросить.
– Господин?..
– Барон де Сервьер, – бросил Этьенн, не спешиваясь. Он надеялся отделаться от офицера быстро.
– Ваша светлость может показать дорожный паспорт? – вежливо спросил тот.
– Пожалуйста, – Этьенн сунул руку в карман камзола, тот, где всегда хранил «светский» паспорт.
Офицер развернул бумагу, бросил на нее быстрый взгляд. Потом еще один – более внимательный. И, наконец, перевел глаза на Этьенна.
– Что-то неясно? – спросил Барон. В своем паспорте он был уверен. В конце концов, делал его не какой-нибудь полуграмотный кустарь с постоялого двора, а тайная канцелярия самого господина Кольбера. Черт, да его паспорт был лучше, чем настоящий.
– Простите, но вы уверены, что это ваш паспорт, – спросил офицер. В голосе его явственно звучало подозрение, а рука потянула с плеча ремень тяжелого ружья.
– А в чем дело? – все еще недоумевал Этьенн.
– Здесь сказано что вы – священник.
…Проклятье! Кэти. Больше некому. Его любопытная «женушка» и сюда успела сунуть свой конопатый нос. Увидела два паспорта и что-то заподозрила. А потом ее спугнул лакей или горничная, а может, просто ставень от ветра скрипнул, и она второпях сунула паспорта куда попало. И перепутала карманы!
* * *
Хамид вывел их точно к месту рандеву, где в дрейфе лежали два щебеки под знаменем Пророка. «Слава Мами» почти вплотную приблизилась к ним. Находясь в кильватере на полкабельтова позади, Рик только в подзорную трубу смог различить, что Хамид, жестикулируя, что-то прокричал своим подельникам. Сюрпризов не последовало, шлюпы расправили серые крылья парусов и стали набирать ход. Дальнейшее путешествие проистекало в следующем порядке: головным шла «Слава Мами», следом «Немезида», а две щебеки справа и слева между ними, тем самым орден небольшой флотилии образовывал несколько искаженный ромб.
Хамид свое дело знал, и забрал круче на юго-восток, подальше от проторенных испанцами морских троп. Сутки прошли спокойно, вот только ветер играл с ними, заставляя постоянно менять галсы и ловить ускользающие порывы.
Второй день уже готов был закончится красивым закатом, как на горизонте появились весьма подозрительные точки. Через час точки разошлись, и их уже можно было счесть. Еще через час четыре встречных корабля начали менять курс.
Рика крайне удивило поведение араба, который сделал поворот оверштаг и лег на параллельный курс.
– Он что, решил поиграть в догонялки? – не отрываясь от трубы, вопросил Джеймс.
– Не понимаю… – рассеянно ответил помощник, также лицезревший всю эту суету сквозь увеличительные линзы подзорной трубы.
– Идиот.
Бригантина алжирцев вырвалась вперед, а следом за ней прибавили парусов и щебеки. Рику не оставалось ничего другого, как последовать за ними.
– Надеюсь, он не собирается атаковать? – Вопрос Дерека повис без ответа.
Рик упорно старался разглядеть флаги кораблей. Один из них, самый большой, он отнес к пинасам, а вот низкие обводы трех других не оставляли сомнений. Это были галеры.
Однако быстроходные алжирцы шли ходко, и вскоре Рику пришлось отдать команду на поставку всех парусов.
– Уходят… – процедил сквозь зубы Дерек.
– Ага… и мешают, – Джеймс вновь вскинул трубу. – Вашу… тьфу ты! Дерек, ты видишь?
– Нет.
– Смотри на пинас, он делает поворот…
– Черт! – выругался помощник, разглядев на белом полотнище ключи святого Петра. – Герб Папы!
– Именно, – многозначительно подтвердил Рик, отрываясь от линз. – Теперь понятно, почему нашего араба так всгребло… ЭТО ЧТО ЗА СЛОВО?
– Что?
– Прости, – Рик одернул себя за невольный переход на русский. – Наш Хамид на диву прыток.
– Да-а-а, – недовольно протянул Дерек, – для него папский флаг, как тряпка для быка.
И вскоре им обоим красноречиво ответили пушки. Галеры Ватикана резко развернулись, прикрывая уходящий пинас, и приняли бой. Щебеки алжирцев тут же сменили курс и дали бортовой залп. Хамид на своем флагмане попытался было проскочить сквозь строй галер и увязятся за пинасом, логично предполагая, что именно там находится самый ценный груз. Но капитаны-паписты были вовсе не дураки. Они ловко зашли поперек курса и кормовыми орудиями охладили пыл арабов. «Слава Мами» получила несколько попаданий, огрызнулась сама и неожиданно сбавила ход…
Рик поначалу решил не испытывать судьбу, тем более эта незапланированная драка ну никак не в ходила в его замыслы. Но коварство папистов резко изменило весь ход событий.
Галеры так ловко маневрировали, стараясь не попасться на уловки противника и не быть захваченными на абордаж, что две из них оказались между «Немезидой» и берберскими щебеками. Недолго думая ватиканцы угостили Рика двумя ядрами.
– Вот скоты! – выругался Джеймс, подняв глаза вверх и быстро оценив повреждения такелажа. – Дерек, всыпьте им для острастки.