Представитель снял сумку со своего плеча и протянул мне; я взяла ее, но не стала держать на весу, сразу опустила в снег.
— Передайте королю Ириану мои благодарности и горячие поздравления с тем, что он занял подобающее своим способностям положение. Он был очень добр ко мне и нарушил Договор, чтобы не рисковать моей жизнью во время конфликта с Элидиром.
— Непременно передам, — сказал представитель.
— И еще передайте мою признательность Скендерре. Благодаря ей я всегда буду вспоминать Неблагой двор с нежностью и восхищением.
— Конечно, госпожа фейриолог.
— Договор был нарушен, но Вегрия не имеет претензий, — сказал министр, немного оттесняя меня от гостя из холмов. Ему, видимо, надоело, что красавец из холмов так долго со мной любезничает. — Вы сделали это, чтобы сберечь жизнь нашего человека, и мы будем помнить об этом акте доброты.
В разговор вступил и Глава Общины друидов. Я опустила взгляд и отошла, понимая, что на этом мое участие в беседе закончено. Ко мне направились артефакторы из Ордена Сопротивления: им не терпелось отнять у меня сумку и изучить ее содержимое. Я бы показала им фигу и ушла с подарками, но им должностные инструкции диктуют проверять все подаренное сверхами, будь то фейри или демоны. Пока эти шакалы-артефакторы меня не настигли, я скорее открыла сумку.
Сумка была так тяжела из-за огромной бутыли голубой воды, воды из озера келпи. На дне ее лежал осколок риорского меча, завернутый в полотно — наверняка осколок от того самого меча, который я сломала о колено. Но больше всего меня интересовала маленькая деревянная коробочка. Достав ее и открыв, я обнаружила красный камень с толстой черной прожилкой в центре. Под камнем лежала записка. В ней на вегрийском было написано:
Яшма — талисман для исследователей. Пусть этот «глаз» поможет тебе отыскать ответ на вопрос, который ты так и не нашла в холмах.
Я коснулась камня пальцем и улыбнулась.
Так вот какие у тебя глаза, Скендер…
Когда представитель неблагих удалился, явился представитель благих и привел с собой других счастливчиков, которые были приглашены в Самайн в холмы. К тому моменту я уже ехала в Кэнтон в сопровождении любезных ринов из Ордена Сопротивления. О том, что Брендон Льют остается в волшебной стране, я узнала позже, из газет. Брендон решил стать человеческим представителем холма Ллвид, где гостил. Помимо этого, благие разрешили ему стать проводником, то есть тем, кто следит за состоянием официальных порталов, встречает и провожает людей-гостей. Я искренне порадовалась за Льюта. Среди людей ему было некомфортно, наш мир ограничивался для него стенами родной библиотеки и явно не готовил блестящего будущего. В холмах Брендону самое место.
А вот Вайолет Фенн, судя по всему, места в холме Кинни не нашлось, или же она сама захотела вернуться. Вегрия расхвалила Вайолет, про нее в газетах написали, что она «образец идеальной женщины», от которой и не ожидали ничего непредсказуемого.
Итак, 31 января, в полдень, официальный портал в волшебную страну открылся, а в полночь закрылся. В следующий раз открытия ожидали в ночь на 1 мая, в Белтейн.
— …В Белтейн новых гостей, если они будут, встретит уже мой хороший знакомый Брендон Льют, — улыбаясь, сказала я бабушке. Она капусту рубила для пирога, а я тесто месила. — Я так рада за него.
— В Белтейн, говоришь? — спросила бабушка. — Знаешь, какие планы на Белтейн у индюшачьей семейки?
— Ты про Денверов?
— Про кого же еще? Дюк твой каждый день названивает, да и мамочка его уже утомила. Мне одно и то же говорит. Сначала: «Простите, что звоню и отвлекаю, знаю, Магари сейчас занята и вся на нервах после возвращения, я просто узнать, как она, о здоровье справиться, нужно ли что», а потом: «Как будет время, обязательно звоните, мы будем рады вас у себя видеть, пора бы нам уже всем вместе встретиться и познакомиться, как полагается». Я ей отвечаю одно — что ты занята и пока некогда, но она не унимается. Свадьбу они хотят устроить, так и знай. Ты теперь персона медийная, завидная невеста. Раньше они такой прыти не проявляли, а сейчас «Магари, наша необыкновенная Магари!» Мне так и хочется ей сказать — не ваша, она, не ваша!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Бабуль, ты так разгорячилась. Смотри руку не откромсай вместе с капустой.
Она во избежание сего инцидента отложила нож и спросила:
— Тебе-то самой что Дюк говорит?
— Что хочет скорее меня увидеть, но пока нет возможности.
— У него всегда нет возможности. Столько времени тебя мурыжил. Почти тридцать лет девке — а не замужем! И это моя внучка!
— Рини Кинберг, — угрожающе проговорила я, — я вот сейчас возьму это тесто да запульну в вас, и не погляжу, что вам скоро семьдесят и вы моя бабушка! Мне всего двадцать шесть!
— Время беспощадно. В холмах ты навсегда молодая, а у нас в Вегрии женщины — товар скоропортящийся. Увы…
— Не беспокойся. Мне прислали бутылку омолаживающей воды.
— Ну хорошо, останешься ты красивой да молодой надолго. Но что толку в этом, если нет в тебе женской хитрости да житейской прозорливости? Вон какой к тебе монашек приходил позавчера — залюбуешься! Молодой, статный, вежливый, и ничего индюшачьего во внешности.
— Это послушник из Ордена, им запрещено жениться.
— Дурень, нашел куда пристроиться… Но даже если и не он, то чем тебе другие-то женихи не угодили? Раз ты не собираешься возвращаться в холмы, то выбери хорошего мужчину, пока твое имя у всех на слуху. Пальцем щелкни — в ряд выстроятся.
Я горестно вздохнула и стала усерднее месить тесто.
Бабушки, наверное, все одинаковы — им бы лишь устроить внучек получше, чтобы спокойной быть на старости лет. Но моя ба в этом отношении опаснее прочих; ее личная жизнь всегда бурлила, и то, что я в свои почтенные года не пристроена, ее страшно угнетает.
Ба снова взялась за нож и капусту и уверенно заявила:
— Не вздыхай. Тебе надо думать о создании своей семьи, но Денверам я тебя не отдам, так и знай. Не для Индюка цветочек цвел!
В дверь позвонили. Я бросилась в прихожую вместе с Шапкой, уже благодарная неведомому посетителю — он спас меня от брачных разговоров бабушки! Выглянув в окно, я увидела у нашей калитки роскошно одетую рини, а за ней, у дороги, дорогущий электромобиль серии Гром. Приглядевшись, я узнала в рини Вайолет Фенн.
Вот это да!
— Кто там? — с кухни крикнула ба.
— Вайолет Фенн.
— И кто это?
— Еще одна счастливица, попавшая в Самайн в холмы! Бабуль, возьми Шапку и запри на кухне, ладно? А я выйду.
— Знаешь эту Фенн?
— Знаю. Ее вся Вегрия знает, причем давно — у нее своя линия элитной косметики.
Бабушка что-то сказала, но я не расслышала. Я пулей бросилась в свою комнату, сдернула заляпанный передник, стерла с лица следы муки, метнулась в ванную, вымыла руки, пригладила волосы и только потом вышла открыть дверь уважаемой рини.
Надеюсь, она не оскорбилась ожиданием…
— Здравствуйте, рини Кинберг, — мелодичным голосом, но нервно поприветствовала меня женщина. — Прошу прощения, что потревожила вас и не предупредила о приезде. Видите ли, я долго сомневалась, ехать к вам, или нет, и в итоге спонтанно собралась и вот уже стою у вашего дома. Мы можем поговорить?
Я бросила опасливый взгляд на улицу, а потом задумчиво посмотрела на нежданную гостью. Впускать незнакомцев в дом не в моих правилах, особенно рискованно это сейчас, когда мое имя у всех на устах. С другой стороны, я точно знаю, кто эта женщина и что у нее вполне может быть ко мне дело.
Решившись, я открыла калитку и сказала:
— Конечно, заходите.
На слово «заходите» сработала магическая охрана, и чары пропустили гостью. Я провела женщину в дом, помогла снять пальто и пригласила в гостиную. Шапка заливалась лаем из-за закрытой двери на кухне, ба не могла ее утихомирить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я извинительно улыбнулась:
— Простите, моя собачка гостей не любит.
— Ничего.
— Хотите чаю или кофе? Или, можем, какао? На улице так холодно…