далеко-далеко и больше никогда и никого не видеть из тех, с кем она летела на одном корабле и за кем наблюдала уже больше суток.
Путь в Русфию оказался неблизким. За время пути девушка так много узнала об отношении к ней людей, с которыми летела, что голова шла кругом.
Последнее признание лорда Бэрвига выбило её из душевного равновесия. За прошедшие месяцы она настолько привыкла к его голосу, замечаниям, наставлениям, добрым насмешкам, что втайне радовалась вынужденному переодеванию.
Мужской облик позволил девушке узнать Стенлэра Бэрвига по-настоящему, потому что с учениками и другими мужчинами лорд Бэрвиг был одним человеком, а с представительницами слабого пола — совершенно другим.
Тот другой — ловелас, бабник — жутко раздражал девушку, а спокойной, справедливый и сдержанный учитель по фехтованию — восхищал.
Оля старалась не влюбляться в мужчину, трезво оценивая своё временное положение в Эллии, отношение к ней деда и любвеобильность Бэрвига.
Очень старалась и не влюбилась. Постоянная усталость и гонки на выживание помогли ей в этом.
В образе Николаса Дарвига она научилась относиться к лорду, как к старшему другу и наставнику.
Теперь же слова лорда Бэрвига неожиданно разбередили воспоминания о давних поцелуях в лесном домике Николаса Червинга, о крепких мужских объятиях в маленькой комнатке, и она вдруг даже на миг представила себя в подвенечном платье рядом с лордом в храме крепости Дарвигов.
«Бред! Что за дурацкие образы лезут в голову?!» — Оля испугалась и расстроилась из-за настигших ее врасплох мыслей, которые заставляли сомневаться в принятом решении.
Поэтому она и взвилась высоко в небо над кораблями, чувствуя бессилие перед ситуацией, в которой оказалась. Ее затягивало в болото обязанностей и долга, и уже засосало по самую шею. Одно-два неверных движения, и она захлебнётся.
Оля не хотела становиться тёмной нернессой, и дело было совсем не в лорде Бэрвиге. Она как-нибудь переживет без замужества с иномирным бабником, а то, что, услышав его неожиданное признание, поначалу растеклась лужицей, так, а кто не растёкся бы? Она — обычная девушка, которая вдруг узнала, что нравится всеобщему любимцу женщин.
Только вот расклеиваться ей нельзя, и она не будет. Должна собраться и абстрагироваться от всего, что услышала и узнала, особенно после того, что Дари рассказала ей о предателях, окружающих деда и её саму.
Девушка вспомнила серьёзное и хмурое лицо Посланницы в тот момент, когда она произнесла: «Ты спрашивала о «куче змей»? В момент нашей первой встречи я не успела тебе рассказать. Так вот, слушай теперь».
И она слушала и не верила. Не хотела верить. Потому что правда вынуждала её жертвовать собой, своим будущим. Правда вынуждала принять дар предков и стать тёмной нернессой. Ради деда, которого не любила, ради Эллии, которая была ей чужой. Ради невинных эллийцев, хотя она почти никого не знала из них, не считая людей из ближайшего окружения.
Но Оля вдруг поняла, что по-другому она не сможет, видимо, потому что из рода Дарвигов, которые сотни лет защищали Эллию. А ещё потому что она дурная и глупая, и не может «забить» на долг.
На обязанности. Которых вдруг оказалось слишком много.
— Ты думаешь, что случайно оказалась у стайдрома в День высших? И также случайно встретила лорда Мирука Оринского, сына владыки Русфии? — спрашивала Посланница предков, как-то подозрительно тяжело вздыхая, а Оля тогда насторожилась и её охватило очень плохое предчувствие.
— Так вот, должна тебя разочаровать: Артур Рэдвиг, твой друг, привёл тебя туда намеренно, по просьбе прекрасной леди Эммы Рэдвиг, супруги его дяди, в которую по уши влюблён и чьи поручения выполняет... Мирук Оринский, которого Рэдвиги вызвали для этого случая в Эллию, должен был находиться там где-то поблизости и слушать свой браслет темного нернесса. День Великих без подозрений позволил ему сделать это, поскольку русфиец всегда участвует в соревнованиях. Ты оказалась рядом, браслет тебя узнал и выбрал, русфиец поверил, что ты обладаешь нужной магией, и решил воспользоваться предложением Рэдвигов — похитить тебя.
Оля заметалась, не зная куда бежать, мечтая стереть из памяти воспоминание о словах Дари, но, как и в тот раз, у бестелесного духа ничего не получилось. Память, наоборот, услужливо подкидывала подробности разговора с Дари.
— Таким образом Рэдвиги хотели избавиться от тёмной нернессы, которая совсем не нужна была заговорщикам при сдаче Эллии врагу. Вот только они не подозревали, что преподнесли русфийцу на блюдечке только одну из двух девушек из предсказания провидицы. Если бы знали, то просто-напросто уничтожили бы тебя.
В тот раз Оля слушала Посланницу с возрастающим изумлением, сначала совсем не поверив ей, а Дари между тем продолжала рассказ:
— Думаешь, легко наблюдать за подлостью людей, когда не в силах что-либо предпринять? Духи предков могут только помочь себе подобным в овладении магией и всё. То, что ты сейчас оказалась в состоянии глубокого магического сна, настоящий подарок для нас, — я успею всё рассказать, а ты, возможно, сможешь исправить ситуацию и спасти Эллию или ... хотя бы попытаешься сделать это. Только для этого ты должна будешь принять магию тёмной нернессы.
— А теперь я расскажу тебе небольшую сказку, — голос Дари стал тогда более жёстким и будто скрипучим.
Дух нернессы впился пристальными взглядом в подопечную.
— Жили были две маленькие девочки, Эмили и Эмма Дэвелинг. Две кузины, которые с детства были неразлучны и, на удивление, остались до сих пор очень преданы друг другу. Их отцы — родные братья из рода Дэвелингов, служили у северной границы Эллии с океаном, и девочки всегда жили в очень суровых условиях, поэтому выросли с закаленными и выносливыми характерами. Отец Эмили, лорд Кристин Дэвелинг, возглавлял пограничную крепость, его младший брат был его правой рукой. Других детей у обоих братьев тоже было немало. На двоих двенадцать человек.
Маленькие Эмили и Эмма всегда были вместе, как близнецы, у них разница в полгода всего. Они были единственными девочками в обоих семействах, и... единственными сильными магами. Но их магию главы семейств не захотели развивать, а обучать девочек тем более. Отцы ждали, когда обе девочки вырастут, чтобы повыгоднее выдать замуж. Тем более, обе росли редкими красавицами.
Эмили всегда была более бойкой, уверенной и смелой, чем Эмма. Когда обеим стало по шестнадцать, Эмили влюбила в себя старшего сына одного из лордов крепости, и тот научил девочек всему, что знал сам о магии. На севере Эллии появились два сильных мага-стихийника, о которых магический контроль ничего не знал. Но узнали отцы девочек