class="p1">— Не поймут местные наши религиозные заморочки. Это же надо земную историю и культуру знать. Да, наверно, не просто знать, а пожить на Земле. Поэтому и дети наши тоже не поймут. Я из-за этого предлагал названия месяцев похерить. Нафига нам старые легенды, не относящиеся к этому миру? И знаете что?
Обе жены помотали головами — попробуй узнай, что другому человеку взбрело на ум. Михаил продолжил:
— Христианские даты взяты ведь не с бухты-барахты. Это переименованные языческие праздники… И другие мероприятия. Так что можно с ними поступить так же, как первые христианские проповедники. Натянем наш религиозный календарь на местный…
Тут он буркнул себе под нос:
— А может, не только религиозные…
И снова вслух:
— А про бога и дьявола… В принципе, понятие вселенского добра и зла должно быть в любой религии. Изучим местный язык, тогда узнаем.
Он хлопнул по коленям и поднялся.
— Ну, что? Все согласны?
Обе кивнули. Чувствовалось, что Ольга не приняла полностью такие рассуждения, но решила согласиться.
— А вообще, повторюсь. Ты подняла сложный вопрос. Тут надо основательно обсуждать…
— Ладно, давайте потом. — Ольга решила замять. — Я же разговор завела по поводу Старого Нового Года к чему? К тому, что нам не дали закончить праздник…
— Именно! — Подхватила Ирина. — Мы же друг другу подарки так и не подарили. А потом стало не до этого.
— Ла-а-адно… — Протянул Михаил.
Его такой уход от тяжёлого и спорного вопроса только обрадовал. И он развил тему:
— Предлагаете сегодня это исправить?
— Ага!
— Только, Миш, тут такое дело. Хотелось бы помыться. А в бане, как сам понимаешь, гости.
Иногда для идеи не хватает какой-то мелочи. Что-то делаешь, как заведено. А потом — хоп! Идея! И уже такой — да как раньше не додумался?! Вот и сейчас у Михаила внезапно сложилась в уме конструкция миниатюрной мойки из большого таза и спортивного кольца. Которую он с успехом воплотил через несколько часов. Так что к вечеру все поплескались, отмыли накопившийся пот.
* * *
Праздник, по общему мнению, удался. Получился широким, как русская душа, и таким же сумбурным. Устраивать гулянку на троих, когда рядом ещё люди? Да если это не стоит дополнительных усилий? Что ж мы — не русские, что ли?
Усилия, конечно, приложить пришлось. И не маленькие. Сначала буквально на пальцах объяснить, что такое Новый Год. Кто это — Дед Мороз и Снегурочка. Языковая практика в полторы недели — это не МГИМО, но кое-что втолковать получилось.
Основное, конечно, что теперь дни станут длиннее, а значит, что зима уходит. Под это дело (обновление природы) подогнали концепцию мытья. И если дикарку получилось достаточно просто уговорить… Да, собственно, её и уговаривать не пришлось. У землян сложилось мнение, что Йв сама хочет приобщиться к культуре.
Дамы только жаловались, что без полноценной бани девушку под стандарты европейской моды не подогнать. Без распаривания не получится избавиться от зарослей на ногах, руках, лице. Короче, везде, где у современных женщин гладкая голая кожа, а у неандерталки приличная такая шерсть.
Михаил думал сначала, что инициаторами подобной экзекуции выступили его жёнушки — из вредности. Мол, мы мучаемся — и ты помучайся. Но нет. Ему рассказали, как застали Йв перед зеркалом, пытающейся выщипывать бакенбарды.
Михаил улыбнулся, вспоминая, как в первый раз хором объясняли аборигенке, что она видит себя, так же, как в воде. Интересно будет потом, когда выучат языки друг друга, расспросить, что же она бормотала по поводу всего этого. Со стороны всё это смотрелось, как шок фанатика, увидевшего дьявола. Непонятно, насколько она поняла, но девчушка до сих пор настороженно здоровается со своим отражением.
Инициативу наведения красоты поддержали, но придержали. А сегодня только помыли девчушку собачьим шампунем, пытаясь избавиться от вшей, расчесали и накрасили. От вшей — это, конечно, полумеры. Надо и аборигена вычистить. Но силой это сделать невозможно, а уговорить не получается — русский язык он понимает гораздо хуже своей подруги. Причём, на её уговоры парень тоже не реагирует.
* * *
Неясыть очнулся в очередной раз — захотелось попить. Привычно уже подтянулся и сел, привалившись к стене и вытянув ноги с привязанными деревяшками. Угли в странном закрытом очаге давали достаточно света, чтобы видеть обстановку: стены и свод из тонких сосновых стволов, высокий лежак из гладкого дерева, подставку над головой для всякой мелочи — тоже деревянную. Выход занавешен странной прозрачной кожей. Верба говорит, что у Великих Шаманов везде либо прозрачная кожа, либо прозрачный камень. Поэтому в жилье у них всегда светло.
Но что-то Вербы всё ещё нет. Ушла вечером и пока не вернулась. Придётся всё самому. Он протянул руку и нащупал наверху маленькую посудинку из странного, очень тонкого, но при этом крепкого камня. Верба сказала, что камень называется «челечон» и из него у Шамана Шаманов многие вещи сделаны: и ножи, и копья, и топоры, и посуда всех размеров, и… Да всего не перечесть. Вот и рядом стоит большая посудина с водой — тоже из челечонэ. Даже очаг — и тот…
Неясыть попил тёплой стоялой воды — Верба принесла вечером свежую, но та уже согрелась. Выпитая вода будто надавила и вытеснила старую, ту, что внутри — захотелось опорожниться. Это он уже знает — Великий Шаман дал ещё одну посудину из челечонэ для этого. Юноша, скрипя зубами от боли, повернулся полубоком. Потом, закончив, дотянулся до края лежака и вылил в другую посудину — большую, стоящую на полу. Её потом вынесет Верба. Странно так получается — переливаешь из одной посуды в другую, но иначе никак. Гадить в жилище нельзя — нельзя злить духов. Да и пачкать лежанку не хочется, а дойти до отхожего места невозможно. Он поморщился, вспоминая, как лежал без движения под камнями-мамонтами и гадил под себя. Больше повторения такого он не хочет.
Вербы всё ещё не было и юноша, облегчённо растянувшись, погрузился в воспоминания о первой встрече с Шаманом Шаманов. Он к тому моменту уже много дней лежал и ждал, когда сможет уйти к духам предков. Неясыть понимал, что со сломанными ногами не сможет прокормить ни себя, ни жену. Верба тоже не сможет охотиться. Летом она могла бы собирать ягоды, грибы и корешки. Тогда они оба не умерли бы с голода, пока заживают ноги. Но зимой можно только охотиться. Он, конечно, принёс тогда тушу козы. Но её хватило бы на два дня. Ещё руку дней или даже две можно протерпеть без еды. Но этого слишком