Читать интересную книгу ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 ) - Пантелеймон Кулиш

Коронные гетманы получили известие, что Оетряница, после бегства с поля битвы,

ушел за московский рубеж в сопровождении многих тысяч парода, из которых одни

последовали за ним с испуга добровольно, а другие были угнаны силою. Звали также

коронные гетманы, что и после Кумейекого погрома, и после осадного сиденья на Устье

Старца, пограничные города московские, Рыльск, Севск, Путивль, и белогородские

степные поселки были переполнены украинскими козаками. Они были убеждены, что

виною козацких бунтовъ—соседство благоприятствующей козакам державы: „ибо не

украдет вор, когда негде спрятать, и не станет бунтовать мятежник, когда ему негде

укрыться от преследования*, писал Потоцкий к Конецпольскому, и настаивал, чтоб он

повторил свои просьбы царю о выдаче О страницы и других зачинщиков бунта,

бежавших в московские земли.

К сожалению, бумаги Посольского Приказа, относящиеся к этому предмету,

утрачены; но мы знаем, что никто из Козаков, наводнивших московскую Северщину и

Белогородчину, не был выдан Полякам; и, по всей вероятности, в Москве смотрели не

без удовольствия на козакопаиские усобицы, вспоминая недавния вторжения панов и

Козаков совместно в Московское Царство. Как бы то ни было, но коронные гетманы с

беспокойством поглядывали на северо-восток, откуда, по их справедливому опасению,

новые бунтовщики могли получить сильную помощь.

Таково было положение дел, когда козацкие уполномоченные (в числе которых

находился и будущий Герострат Польской Руси, Богдан Хмельницкий) явились к

королю и сенату с выражением раскаяния Запорожского Войска в бунтах и с просьбою

о помиловании. Надеясь на ходатайство Потоцкого, они изъявляли полную готовность

подчиниться ограничению козацких вольностей, какое угодно будет сделать его

королевской милости и Речи ИИосполитой.

Как письмо к королю, так и инструкция, данная козаками своим послам, были

надиктованы, очевидно, Потоцким. Но королевский ответ последовал не тотчас. Паны

давали козакам остыть, разделиться пореже па Козаков старинных и новых, на зимов-

.

269

таков и бесхатников, на рыцарей по наследству и окозаъенных мещан, хлеборобов,

чабанов. Давали паны и шляхетской стороне оправиться после опустошений и потерь,

пополнить свои надворные дружины, упрочить оборону своих >замков. Давали они

время и жолнерам угнездиться в таких опасных седалищах мятежей, как Роменщина,

Хоролыцива, Лубенщина, Полтавщина, чтобы, в случае новой попытки к бунту,

остановить завзятых и зимним временем, самым неудобным для козацкой стратегии, и

перевесом умеренной, сравнительно миролюбивой части Козаков, и готовностью

шляхты оборонять свои имения в самом недре козатчины, и пресечением путей к

побегу панских подданных в козацкия купы.

Прошло около четырех месяцев. Наступил конец Ноября. Тогда только было

оповещено козакам, чтоб они собрались на Масловом Ставу (между Каневом и

Богуславом), над рекой Росыо, для выслушания королевского решения.

Банимая до времени собственною особою место запорожского гетмана, Николай

Потоцкий послал предварительно к козакам CBQ его наместника, Станислава

Потоцкого, для наблюдения за порядком. Он опасался, чтобы во время кочеванья у

Маслова Отава не возникло между козацкими полковниками соперничества, и не

повело все войско к бунту.

Станислав Потоцкий был принят в козацвом таборе почтительно. Ему, без

замедления и отговорок, было предоставлено начальство над всеми полками и над

арматою. Он учредил собственные варты (караулы) и принял меры в удержанию войска

в порядке, покамест соберутся недостающие полки, и сотни.

Цолевой коронный гетман стоял между тем в Белой Церкви с охранительными

своими хоругвями и. членами Маелоставской коммиссии. Осведомись наконец, что все

обстоит благополучно, он выступил в Рокитну, а оттуда на ночлег в Микитинви.

Козаки двинулись к. нему навстречу и, пройдя добрых две мили, увидели в чистом

поле коронные хоругви, на челе которых, вокруг полевого гетмана, стояли знатные

наны, явившиеся на воммиесию с своими надворными ротами. В стройном порядке

приблизились козаки с табором своим и арматою, как обыкновенно хаживала в битву, и

остановились в нескольких выстрелах из лука от панского войска, выстроенного также

в боевой порядок. Тогда * старшина, в сопровождении почетного конвоя товарищей

реестровиков, отделилась от козацкого войска, и, под предводитель-

270

.

ством Станислава Потоцкого, подъехала к полевому коронному гетману. После

взаимных приветствий, коронный гетман велел представителям Запорожского Войска

спешиться и сойтись в коло на средине пространства между двух войск.

Члены коммиссии, войдя к рыцарский козацкий круг, говорили собранию о казни,

постигшей Скидана, Путивильца и других зачинщиков бунта, и о врожденной доброте

его королевской милости, по которой даровано козакам прощение, по .предстательству

обоих коронных гетманов.

„Хотя и подвергся гневу его королевской милости" (прибавил Николай Потоцкий)

„за то, что поступил с вами слишком милостиво, но перенес я этот гнев с радостью,

имея в виду, что не лилась и не льется больше христианская кровь, а тем паче, что

козаки, в знак своего раскаяния, присягнули подчиниться вполне королевской воле.

Теперь-то" (заключил он) „предстоит вам подтвердить самым делом вашу присягу,

приняв порядок, какой его королевской милости угодно будет даровать вам, в

избежание кровопролития на будущее время*.

После того был прочитан акт коммиссии; а потом заготовленный Николаем

Потоцким совместно с митрополитом Петром Могилою проповедник произнес козакам

увещание, опираясь на евангельские слова.

1 Козаки слушали проповедь с тяжелыми вздохами, и было от чего вздыхать им.

Король и паны его рады отнималиу Козаков все их самоуправление, все знаки их

войскового достоинства и все земли, Захваченные ими у шляхты. Козаки должны были

отдать панам свою армату тут же среди рыцарского круга и положить к ногам

коронииого гетмана свои знаки, булавы и все войсковые клейноды. Никто не осмелился

высказать негодования. Слышны были только вздохи и сожаления о безразсудстве,

которое довело Запорожское Войско до такого унижения И

Наконец было спрошено у Козаков, желают ли они принять От короля и Речи

ИИосполитой коммиссара, вместо гетмана, и полковнйков-шляхтичей, вместо тех,

которые были избраны ими из среда себя?

'

‘1 Ответ был утвердительный, и коронный гетман объявил ко-

ролевскиИъ' коммиссарам по козацким делам пана Коморовского, которому тут же

были переданы козацкия пушки и войсковые знаки, «"ролвовниками назначил местных

шляхтичей. Эти полковники издали себе шесть полковых асаудов, в числе которых

чигирин-

.

271

ским асаулом сделан Роман Пешта, напоминающий своим именем прославившагося

на Суле Пешту. Самим козакам было предоставлено избрать вольными голосами только

сотников да сотенных атаманов, и по этому избранию, одним из Чигиринских сотников

явился Богдан Хмельницкий, войсковой писарь Павлюковщины, сторонник

панскокозацкой партии после падения Павлюка и козацкий посол к королю от

смиренной ваневской рады.

Войсковым асаулам назначено жалованье по 600 злотых, полковым асауламъ—по

350, сотпикамъ—по 200, а сотенным атаманам по 60.

Так как Трахтомиров был выжжен до тла во время войны, то резиденциею

козацкому коммиссару назначен Корсунь, впредь до особого распоряжения.

От определения границ земли, на которой дозволялось козакам заводить свои

поселки, Потоцкий уклонился, по причине разорения края обоими воевавшими

войсками и невозможности добыть корму ни для лошадей, ни для людей во время

объезда грапиц. Что касается козацких жалоб на захват имений, принадлежавших

Трахтомировскому монастырю, то он объявил, что Лащ получил на эти имения

иоролевскую привилегию, основанную па гайдуковом праве и на праве конфискации

мятежнических имуществ.

Таким образом коронный полевой гетман искусными военными действиями и

ловкою политикою упрочил за панами обладание Украиной еще на десять лет, не

подозревая, какая разрушительная сила таился в наименовании всех их Ляхами.

Перечитывая документы, относящиеся к мировой сделке на Устье Старца, к

Каневской раде и, наконец, к коммиссии на Масловом Ставу, мы напрасно искали в них

имени козацкого вождя, затмившего своею гениальностию военную слав) панских