— Спасибо.
У нее нет времени зайти домой перед школой, особенно учитывая, что мы поздно проснулись, а потом просто лежали в постели, не желая уходить. После того как мой отец ушел прошлой ночью, я просто уткнулась лицом ей в шею и долго лежала без сна, прежде чем снова смогла заснуть.
И мне нравится, что она просто крепко меня обнимала, несмотря на мое смущение.
Уткнулась в меня носом, гладила меня по спине и целовала волосы… Через некоторое время стыд рассеялся, и все, что я чувствовала, — это безопасность.
— Сейчас я проверю… — Указываю пальцем на дверь, но она лишь кивает, надевая один из моих спортивных топов, прежде чем я подберу нужные слова.
Я выхожу в коридор, закрываю за собой дверь и шлепаю босыми ногами по коридору, чтобы посмотреть, встала ли мама.
Сказал ли отец правду прошлой ночью? Они правда ждут, когда я уеду в колледж, чтобы развестись?
И беременность… Все-таки это был ребенок моего отца. Как она смогла так поступить? Она пыталась уничтожить то малое, что осталось от нашей семьи.
Я убираю волосы в хвост, но, когда прохожу мимо тренажерного зала, мама зовет меня.
— Клэй, подойди ко мне.
Заглянув внутрь, вижу, как она нажимает кнопки на беговой дорожке и останавливается.
Я остаюсь стоять у двери.
— Подойди ко мне, — повторяет она.
Я переминаюсь с ноги на ногу, замечая красные следы под ее глазами, которые говорят мне, что она, вероятно, больше плакала, чем спала.
— Пощади мои чувства, ладно? — просит мама, спускаясь с дорожки. — Подойди ко мне на минуту.
Она не злится. Она просто… устала. Я бросаю взгляд в конец коридора, Лив ждет меня, но я вхожу в комнату.
Мама садится на гимнастический мяч, тяжело дыша.
— Прости за вчерашнее, — начинает она. — Я знаю, что мы говорили слишком громко, мне жаль. Я просто… — Она ненадолго замолкает. — Мне просто жаль.
Бутылки с водой стоят на стеклянном столике рядом со мной, вместе с несколькими полотенцами и бутылочкой с рецептом.
— Я почти счастлива, что ты скоро уезжаешь в Северную Каролину, — добавляет она. — Мы с твоим отцом все исправим. Обещаю.
Она не может обещать это. Она говорит это, чтобы я сосредоточилась на учебе, юности и всем подобном.
Я перевожу на нее взгляд и вижу шестнадцатилетнюю девушку со вчерашней фотографии в доме Мими. Тогда она понятия не имела, что окажется именно здесь. Вероятно, она думала, что все знает.
Северная Каролина находится в сотнях миль от того места, где будет находиться Лив. Сотнях.
— Может быть, тебе стоит уехать, — мягко говорю я. — Взять с собой папу и просто ненадолго уехать.
Мы потеряли Генри, и по какой-то причине я не хочу терять кого-то еще. Даже если они сломлены, это все, что у меня есть.
— Ты должна уехать и взять его с собой, — шепчу я. — Убраться из этого города туда, где вы оба сможете увидеть что-то новое, подальше от отвлекающих факторов.
Она опускает голову, и я вижу, как из ее глаз текут слезы.
— Я бросила его, — наконец признается она, шокируя меня своими словами. — Он прав. Я не могла думать о чем-то, кроме своей боли, и я не могла позаботиться ни о дочери, ни о муже.
Я слушаю, я так долго хотела увидеть, как треснет ее маска, но я не уверена, что сейчас мне нравится то, что происходит.
— Он собирается бросить меня, Клэй, — как бы между прочим говорит она. — И часть меня понимает почему. Но другая часть не может простить его. — Она поднимает на меня взгляд. — Как он мог думать о чем-то другом? Как он мог хотеть другую женщину, когда наш сын находится под землей?
Потому что дело не в сексе.
Мне приятно быть с Лив. Все становится приятным рядом с ней, и я хочу ее каждую секунду, но дело не в сексе. Дело в том, что приходит с ним. Разговоры с ней. Касания. Ее запах и обещания большего. Ощущение того, как она любит мое тело, как быть с ней и делать то, от чего у нее перехватывает дыхание, напоминает мне, что я чувствую себя немного одинокой со всеми, кроме нее.
Речь идет о том, чтобы иметь кого-то, кого можно с нетерпением ждать, кто хочет твоей любви.
Мама подходит ко мне и обхватывает руками мое лицо. Я смахиваю слезы, возвращаясь в реальность.
— К черту платье, — говорит она. — И к черту Мими.
Я пытаюсь сдержать смех. Прошу прощения?
— Надень на бал то, что хочешь ты, хорошо?
Я киваю, на самом деле больше не заботясь о бале, но мне нравится эта ее сторона, поэтому я не говорю ей об этом.
Поцеловав меня в щеку, мама обходит меня, но потом останавливается и как будто прислушивается к чему-то.
Именно тогда до меня доносится звук льющейся воды.
О, черт. Лив моется в моей ванной.
Мама отходит назад и смотрит на меня.
— Клэй, ты привела кого-то домой?
По ее взгляду я понимаю, что слишком долго думала, что ответить.
— Клэй… — требует ответа она.
— Это Крисджен, — выпаливаю я. — Не беспокойся.
Но она качает головой, и я знаю, что глупо было называть ее имя, потому что все, что ей нужно сделать, это позвонить ее маме, и меня поймают на лжи.
— Это Лив Джэгер, — наконец признаюсь я.
Она хмурит брови.
— Оливия Джэгер? Та…
Та… Та кто, мам?
— Девушка на мотоцикле из твоей школы? — наконец спрашивает она.
Да, мам. Девушка на мотоцикле.
Мама пристально смотрит на меня.
— Ты ведь не пойдешь к ним домой?
Я поднимаю брови.
— Я не должна тусоваться с прислугой в заливе Саноа? Это отдает снобизмом.
— Просто сейчас у меня и так хватает забот. Так что без глупостей, Клэй, — предупреждает она. — Могу я попросить тебя об этом? Пожалуйста?
Да-а-а. Хотя обычно там все проблемы из-за Святых, но ладно.
— Без глупостей, — повторяю ее слова.
— Отлично, хорошего дня, — говорит она, снова целует меня и выходит из комнаты.
Выдыхаю, радуясь, что мама не давит на меня. Что довольно странно. Я была уверена, что она скажет: «Я не хочу, чтобы ты общалась с ней и впитывала ее гомосексуальность», но на самом деле она отнеслась к этому спокойно.
Через несколько минут мы с Лив выходим за дверь с сумками в руках, она одета в мою одежду и обувь, когда я бросаю ей ключи.
Она садится за руль, и впервые в жизни я оказываюсь пассажиром в своей собственной машине. Каллум не может водить мою машину. Лив может.
— Ты в порядке? — спрашивает она, когда мы подъезжаем к школе.
На улицах все еще тихо, занятия не начнутся в течение часа, и я проверяю свою шею в зеркале, нанося немного тонального крема, чтобы скрыть засосы. Она снова завела меня после того, как мы легли в постель прошлой ночью, и я еще немного подтягиваю лифчик, пряча маленький засос на груди.
— Припаркуйся здесь, — отвечаю я вместо этого, указывая на бордюр.
Я провожу рукой по ее бедру, такому гладкому в моих легинсах, позволяя в последний раз прикоснуться к ней, прежде чем в течение следующего часа мне придется только смотреть на нее.
— И да, я в порядке, — добавляю я.
Мои родители разводятся. Я не хочу поступать в Уэйк-Форест. Я без ума от кого-то, с кем все остальные захотят разобраться, если это когда-нибудь выйдет наружу.
Но я в порядке, потому что у меня есть она.
Мы заходим в раздевалку, уже пустую, бросаем наши сумки и бежим в спортзал.
Гири лязгают, тренажеры работают, и хихиканье наполняет воздух, когда наши товарищи по команде болтают друг с другом, Кумер смотрит на нас, когда мы вбегаем.
Я почти поворачиваюсь, чтобы спросить Лив, прежде чем уйти от нее, но останавливаю себя. Мы пришли вместе. Люди уже заметили это.
Молча отхожу и запрыгиваю на беговую дорожку рядом с Крисджен, Эми бежит по другую сторону от подруги.
— Привет, — воркует Эми.
— Доброе утро, — отвечаю я и понимаю, что забыла бутылку для воды. — Ты же, эм, записала нас на маникюр, педикюр в следующую пятницу?
Я смотрю на Эми, прежде чем она успевает спросить, почему я опоздала и почему зашла с Оливией Джэгер.