За насмешками sicario слышался шепот – кто-то молился. Анхель не сразу понял, что хриплый голос, читающий «Аве Мария», – его собственный. И как ни пытался он отвлечься, молитва продолжалась – литургия Богу, Санта-Муэрте, Деве Марии и даже проклятому sicario, который, похоже, решил стать его ангелом-хранителем.
Анхель дополз до переулка. Руки были покрыты грязью, рубашка насквозь промокла от крови. Он оглянулся и увидел за собой длинный кровавый след.
Пистолет скользил в ладони. Он отпустил его, сбрасывая вес, сбрасывая жизнь и смерть, но продолжал ползти.
Вдали снова затрещали выстрелы, однако к нему они не относились. Уже не относились.
Анхель нашел разрушенную стену из шлакоблоков и, задыхаясь, со стоном пролез в дыру.
Зачем мне все это? Надо просто сдаться и умереть.
Кишки горели адским пламенем. Гораздо проще лечь и сдохнуть. По крайней мере, тогда боль утихнет.
Со стоном он двинулся дальше.
Упрямый гаденыш.
Очевидно, пуля – возможно, бронебойная – попала в живот, куда-то в бок, и прорвала ткань бронежилета. Солнечный свет ощущался физическим грузом.
Это бог давил на него.
Вставай, парень.
Анхель обнаружил, что лежит на красном декоративном гравии заднего двора какого-то коттеджа. Лицо онемело. Он прикоснулся к подбородку, и пальцы нащупали кость. Он вспомнил, как выплевывал зубы, и представил, во что теперь превратилось лицо. Вновь началась перестрелка, и Анхель опять пополз, постанывая и задыхаясь. Но уже медленнее. Медленнее.
Он двигался вперед. Солнце палило, тяжелое, словно свинец, вдавливая его в землю.
Сквозь кровавую пелену Анхель увидел брошенный дом. Добраться бы до тени, уйти подальше от этой тяжести. Как только солнце перестанет давить ему на спину, он сможет отдохнуть.
Еще немного… Он нашел, за что ухватиться рукой, подтянулся – и не обнаружил под собой опоры.
Какого черта?..
Он упал мешком. Одна рука оказалась прижата к земле телом, ноги болтались над головой. Все, кроме боли, исчезло.
Изумрудный бетон под щекой.
Бассейн. Проклятый плавательный бассейн.
Анхель беззвучно рассмеялся. Просто еще один «пловец» из Финикса. Последнее унижение.
Он с диким усилием перевернулся и лег на спину, судорожно переводя дыхание. Боль накатывала и стихала вместе с замедляющимся биением сердца.
Во рту пересохло. Он хотел выбраться из бассейна, однако бортики были слишком крутые. Жук, который очутился на дне ванны.
Идиот, в тебе слишком много дыр.
Забавная мысль. Вода вытечет из его тела – как в мультфильмах, которые он смотрел в детстве. В них пули не убивали, а просто дырявили.
Перестрелка вдали продолжалась. Как на войне. Анхель был рад, что ничего уже не увидит. Он лежал неподвижно, глядя на солнце, и ждал, когда остановится сердце.
Над ним нависла тень. Наконец-то. К нему идет Санта-Муэрте, Костлявая Госпожа.
Теперь Анхель в ее руках – так же, как и много лет назад, когда sicario целился ему в голову.
Анхель снова стал десятилетним. Смерть не прошла мимо, она просто ждала.
Она всегда ждала.
Глава 37
Все, кто находился в магазинчике, упали на пол, решив, что угодили в бандитскую разборку. Только Люси осталась стоять и смотрела на то, что она сотворила.
Подъехали два больших пикапа, один рядом с «метрокаром», второй – за ним. Из кузовов выскочили мужчины с автоматическими винтовками. Они открыли огонь, обрушили на машину град пуль. Окна «метрокара» разлетелись на мелкие кусочки.
Машина рванула вперед, завиляла, врезалась в старый пожарный гидрант и застыла. Два пикапа сопровождали ее, словно пара акул. К «метрокару» поспешили люди, чтобы убедиться, что задача выполнена.
«Это сделала я», – подумала Люси, но тут же вспомнила, что иначе они точно так же расправились бы с Анной и ее детьми.
Так почему я плачу?
Наилучший выход из ситуации. Люси отсюда выберется, а Анна и дальше будет спокойно жить в райском Ванкувере. Энт и Стейси вырастут, не зная о том, что смерть касалась их щек холодными костлявыми пальцами. Они будут жить, а Люси сможет уйти.
Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. Надо выбираться из Финикса. Бежать, пока можно…
Двое мужчин с пистолетами прятались за стеллажом со сластями. Один из них говорил по мобильному телефону. Второй ей подмигнул.
– Не бойся, лапочка, – протянул он с южным говором. – Мы этого так не оставим. Напав на одного, они нападают на нас всех.
Он с товарищем выбрался наружу и побежал на убийц, открыв по ним огонь.
Техасцы? Но я же не из Техаса.
Машина. Техасские номера.
Убийцы кинулись в укрытие, стреляя в техасцев, которым уже удалось одного уложить.
Люси хватило ума упасть на пол, когда техасцы с радостными воплями нырнули обратно в магазин. За ними вслед полетел свинец. Витрины разлетелись.
– Получили, гады?! Не злите Техас! – крикнул один.
Второй снова кому-то звонил, вызывая подмогу.
На другой стороне улицы из палатки высыпали Веселые Перри. Большинство бросилось врассыпную, словно тараканы, однако некоторые, с винтовками и пистолетами, поспешили к заправочной станции.
Обстрел усилился; снова полетели осколки стекол. В воздухе свистели пули. Взрывались пакеты с чипсами и крендельками. Двое техасцев по-пластунски проползли мимо Люси, высунулись наружу и открыли огонь.
– Уходи! Мы разберемся! – крикнул ей один из них, перезаряжая оружие.
Люси снова выглянула из-за стеллажа. Убийцы разделились; часть пошла к «метрокару» добивать Анхеля, остальные, пригнувшись и стреляя на ходу, двинулись к магазину. Никто из них, похоже, не заметил, как Веселые Перри обошли их сзади и открыли огонь.
Люси нырнула за укрытие. Шальные пули жужжали, словно шершни. Другие посетители уже исчезали за дверью с надписью «Служебный выход»; Люси толкнула ее и выбралась наружу. В магазине кто-то закричал. Она побежала прочь, а за спиной взорвались бензонасосы.
Воздух дрогнул, над заправкой вздулось черное облако, подернутое оранжевым пламенем. Снова стрельба. Хлопки и взрывы. Стрекот автоматического оружия.
Люси остановилась, задыхаясь, рухнула на колени и уставилась на облако в форме гриба. Вдали завывали сирены. Нужно убираться отсюда. Нужно где-то спрятаться.
Рука болела. Люси увидела на предплечье горячий бугор – след от пули. С локтя капала кровь. Ее ранили, а она и не почувствовала.
Но теперь, когда она видела рану, ей показалось, что боль просто адская.
Люси стянула с себя футболку, оторвала от нее полосу и, морщась, перевязала рану. Кости вроде целы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});