Дорога пошла в гору совсем уж круто. Левее от нас местность намного ровнее, именно там мы и шли к башне, но, опасаясь засады, мы обходили наш прежний путь далеко стороной. К тому же увязавшийся за нами тахир несколько раз глухо ворчал, глядя именно туда.
– Не убежит, возьмем с собой на корабль, – прохрипел идущий рядом со мной Кемир.
В гору носилки с Габстелом несли втроем: сзади мы с Кемиром, а спереди – Тлисор, будто не ведающий усталости.
– Чтобы… крыс… ловил? – за три раза выговорил я.
– Ну и на удачу, – ответил он. – Прежний…
Тут Кемир застыл, глядя куда-то вперед.
– Смотрите!
Над верхушками деревьев показались мачты «Иоахима Габстела». Но как же так? Можно поклясться чем угодно, что еще несколько мгновений назад их не было видно. Да и не должно быть видно: мы не добрались до гребня горы. Мачты высовывались все больше, и тогда Кемир сказал то, что поняли мы все, кроме навигатора Габстела, лежавшего на наклоненных носилках затылком к кораблю:
– Он взлетает!
Глава 14
Разрушитель
– Вперед! – прохрипел я, едва не подавившись глотком воздуха от волнения.
Да и как тут не беспокоиться, если корабль улетает на глазах, а тебе до него еще шлепать и шлепать? И что делать потом, если он улетит, среди этих джунглей, успевших надоесть до тошноты, до нервной дрожи? В окружении враждебных чируков? Когда до ближайшего селения, где мы сможем встретить, наконец, нормальных людей, не меньше двух недель пути?
Команды и не требовалось, мы рванули вперед изо всех оставшихся сил, пытаясь как можно быстрее выбраться из джунглей и оказаться на пустоши, где нас смогут увидеть сверху.
А «Иоахим Габстел» поднимался все выше и выше. Вот мы оказались уже на гребне горы, но это не давало ничего: он настолько порос густой растительностью, что среди нее невозможно разглядеть сверху ничего, как ни старайся, даже если знаешь, где именно искать.
Наконец впереди среди деревьев показались просветы – пустошь близка.
И надо же было такому случиться: за кожаный ремешок висевшей у меня на шее подзорной трубы Древних уцепился какой-то сучок. Миг, и я уже не чувствовал ее веса.
Чтобы не взвыть от отчаяния, мне пришлось сильно прикусить губу: из-за какой-то нелепой случайности я лишился вещи, о которой так долго мечтал. Да еще и такой, что не купишь ни за какие деньги, настолько подобные ей редки.
И не остановишься, не бросишь носилки, когда на твоих глазах все выше и выше поднимается в небо надежда на спасение. Надежда на горячий обед, на чистое белье, на мягкую постель, на спокойный сон, надежда на все.
Несущий вместе со мной носилки Обст побледнел настолько, что кожа казалась пергаментом. И немудрено: он упорно нес сумку, что досталась нам от убитых чируков, доверху наполненную находками из башне. Я все ждал, когда же он, наконец, скинет ее с плеча, ведь тяжело же, но Обст упорно продолжал ее нести. И ведь не прикажешь, ладно бы носилки бросил, а так!.. Впереди нес носилки Тлисор. И, глядя на его заплетающиеся ноги, я понимал, что нет смысла отправлять его вперед одного. Только носилки и держат его на ногах, и брось он их – сам свалится на землю от усталости. Абсурд, но на самом деле так все и было.
Габстел лежал таким с видом, будто изо всех сил старался сделать себя легче, а сзади едва плелся Кандир, и Кемир чуть ли не нес его на плече.
Ну вот и пустошь. Мы выбежали, вернее, выковыляли на нее, чтобы увидеть высоко в небе огромное плоское железное днище «Иоахима Габстела». Корабль поднялся уже достаточно, и его мачты начали покрываться парусами.
Кричали все. Кричали изо всех сил, прерывающимися голосами, вся мощь которых осталась там, в джунглях, по пути на проклятую пустошь. Крикнуть попытался даже навигатор Габстел, но схватился за грудь и откинулся на спину, сильно прикусив губу от боли.
А я проклинал себя за то, что не повел людей короткой дорогой, ведь в этом случае мы бы обязательно успели. Мы бы не встретили по пути чируков, потому что они показались на дальнем от нас краю пустоши, и нам вполне хватило бы времени приблизиться к кораблю. Чируков было не так много, десятка полтора, но для нас хватит и этих.
Вероятно, они услышали наши крики и теперь направлялись к нам. Шли они неспешно – куда мы денемся? Побежим обратно в джунгли, чтобы получить отсрочку? Какая-то надежда будет только в том случае, если бросить Габстела, а отставших не ждать.
Я огляделся вокруг. Чуть в стороне сидел тахир и с любопытством наблюдал за нами. Увидев мой взгляд, завилял тем, что у нормальных животных выглядит хвостом, а не дикой смесью игл, перьев и шерсти на чем-то похожем на еще одну лапу.
«Единственный здесь наш друг», – подумал я.
– Ну что, капитан, вот она, оказывается, как выглядит, – спокойно произнес Кемир, указав подбородком на приближающихся к нам чируков и шлепая лезвием короткой абордажной сабли по ладони.
Габстел лежал, прижав к груди нож с раскрытым лезвием, единственное свое оружие. Я взглянул на Кемира, на навигатора и пожал плечами: «Есть у нас еще один шанс».
– Так, слушайте все внимательно! Как только скажу, всем закрыть глаза. И еще – отвернитесь от меня.
«Иоахим Габстел» успело снести ветром в сторону от нас. Этого момента я и дожидался, потому что именно так у нас будет больше шансов. Все, можно и приступать.
Я достал фонарь, взял его в обе руки, завел их за голову, прокрутил в разные стороны, крепко зажмурил глаза и рванул, будто пытаясь растянуть фонарь в длину.
Послышался пронзительный визг тахира и скрежет когтей по камням пустоши.
«Все, придется на «Иоахиме Габстеле» кошек заводить», – подумал я, открывая глаза.
Габстел лежал, прижимая обе ладони к лицу.
Ну да, у него ведь не было возможности отвернуться, а вспышка от фонаря такая, что веками от нее не отгородиться. Теперь мой фонарь некоторое время не сможет светить, но так ли сейчас это важно? Я взглянул на заметно приблизившихся чируков, поднял саблю с земли.
Мы впятером выстроились в неровную линию, оставив за спиной навигатора Габстела.
– Их семнадцать, – сказал Обст, на что я ответил:
– Вижу.
Все бы ничего, не такие уж они и могучие воины, если в руках нескольких дикарей не было бы луков. И прикрыться от стрел нечем.
На землю упала тень, и мы все посмотрели на небо. Ни одного облачка, с чего бы это?
«Иоахим Габстел» разворачивался, закрыв на мгновение огромным корпусом солнце. А значит – только и остается, что немного продержаться, и тогда он придет на помощь.
– Ну что, парни, возможно, поживем еще? – поинтересовался я, не надеясь услышать в ответ хоть что-нибудь, – слишком уж вопрос получился ни к чему не обязывающий.