Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

куда больше занимал стоящий рядом мужчина.

– Пойду приведу его.

И да, действительно: когда я подошла к родительской спальне, дверь была закрыта. Я постучалась.

– Пап? Это я. Пожалуйста, не докидывай мне еще одну ментальную травму, ладно?

Человек, вырастивший меня, сидел на кровати, зажав голову между колен и стиснув грубыми загорелыми руками затылок. Я, собрав волю в кулак, все же умудрилась не рассмеяться над его мини-приступом паники. Подавив смех, я села рядом и положила руку ему на спину.

– Сюрприз, – прошептала я только с легким намеком на веселье.

Он медленно повернул голову и покосился на меня светло-зеленым глазом.

– Не знаю, хочу я тебя обнять или выпороть, – сказал он по-испански.

– Ты меня никогда не бил, – напомнила я с широкой улыбкой.

Несмотря на наполовину скрытое лицо, папа все равно умудрился нахмуриться.

– No la chingues, hija de tu madre[35]. До инфаркта довести меня хочешь?

Надо сказать, что по драматичности в нашей семье отец занимал второе место, уступая только моей младшей сестре. Мы с Эриком и мамой оставались вменяемыми и уравновешенными.

Так что да – я покачала головой, прекрасно понимая, что он говорит ерунду.

– Учитывая, как ты гоняешь, лучше бы волновался, что тебя, – тут я провела пальцем по горлу, – другая машина, а не сердечный приступ.

Папа склонил голову так, чтобы были видны оба зеленых глаза. Я всегда жалела, что не унаследовала гены его матери. Никто из детей не унаследовал. Вкупе с суперзагорелой кожей ярко-зеленые глаза смотрелись просто волшебно. Везучий засранец. Мама как-то сказала, что обратила на него внимание как раз из-за них.

– Такими темпами я из-за тебя начну лекарства от давления пить. – Он сел и с вызовом посмотрел на меня. – Ты привела его к нам домой и даже не предупредила? Хоть бы сказала, что вы с ним общаетесь. – Он помотал головой. – А я-то думал, мы с тобой лучшие друзья.

Самое отстойное, что папа искренне обижался. Не сильно, но заметно, и я пожалела, что не рассказывала ему про дружбу с сарделечным королем мира. Папа ведь действительно был моим лучшим другом. Обычно я рассказывала ему все. Не скажу, что любила его сильнее мамы, но отношения между нами сложились особенные. Сколько я себя помню, он был моим другом, моим соратником, моим сообщником и защитником, на которого я всегда могла положиться. Когда мама пыталась заставить меня переключиться с футбола на любой другой спорт, это папа отстаивал мои интересы.

Поэтому после его слов моя улыбка погасла, и я прильнула к нему.

– Прости. Я не знала, как тебе сказать. Я даже не уверена, что мы дружим. Он поначалу был жутким мудаком, а потом мы сдружились.

– Хм.

– Ну правда, пап. Это так странно. Первые два месяца мне постоянно приходилось напоминать себе, что он какает, лишь бы не начать заикаться.

Он слегка улыбнулся.

– Мы иногда играем в футбол, я пару раз брала его на софтбол с Марком и Саймоном, и неделю назад он отвез меня к врачу, – пояснила я, удивляясь, как мимо него прошли фотографии с фан-сайтов Култи.

И пусть в соседней комнате папу ждал его любимый спортсмен, главный мужчина в моей жизни все равно ставил меня на первое место.

– Что это ты делала у врача? – поинтересовался он резко.

Через десять минут я выложила ему все подчистую – ну, почти. Как я неудачно сыграла в софтбол, как Култи отвез меня к врачу, как Кордеро устроил нам из-за этого головомойку, и, наконец, как сегодня утром Култи заявился ко мне на порог.

Под конец папа сердито качал головой.

– Cabrones[36]. Пусть только попробуют тебя тронуть, мы их по судам затаскаем, – сказал он, все еще злясь на Кордеро.

Да что ж мужики так любят подавать на всех в суд?

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Я ничего не нарушала, так что вряд ли они что-то мне сделают. – Очень на это надеюсь. – Сам-знаешь-кто посоветовал не волноваться.

Папа сощурился, но нехотя кивнул.

– Ну что, готов встретить любовь всей своей жизни? – с улыбкой спросила я.

Папа отвесил мне легкий подзатыльник.

– Не понимаю, как не сдал тебя в детский дом, – сказал он и поднялся.

Я пожала плечами и вышла следом за ним. Папа не торопился и даже заглянул за угол перед поворотом, будто боялся, что из коридора что-нибудь выпрыгнет и напугает его до полусмерти. Култи обнаружился на кухне: он сидел за небольшим круглым столиком, втиснутый в самый угол, а перед ним стояли стакан воды и тарелка с арбузом, хикамой[37], сельдереем и брокколи. Мама копалась в холодильнике в поисках чего-то еще.

При виде нас немец встал и молча протянул отцу руку.

Мой бедный оробевший папа, так непохожий на себя самого, ответил на рукопожатие слегка подрагивающей рукой.

– Рад снова вас видеть, мистер Касильяс, – свободно сказал Култи по-испански, глядя ему прямо в глаза.

Мне пришлось ущипнуть себя за переносицу, когда папа часто закивал и судорожно вздохнул, разжимая ладонь. Подойдя сзади, я сжала папины плечи, шепотом посоветовала ему представить Култи на унитазе, а затем села рядом с немцем и стащила с его тарелки кусочек арбуза.

Папа уселся напротив Култи, глядя куда угодно, но только не на Короля. И этот человек не мог нормально вести себя в кино, что уж говорить про какую-нибудь церковь. Громкий, общительный, взрывной и упрямый, он… просто тихо сидел на своем месте.

Именно поэтому я и боялась привозить Култи в Сан-Антонио. Я хотела провести время с родителями, а не сидеть с растерявшим дар речи отцом. Но я не собиралась ставить его в неловкое положение и указывать, как несуразно он ведет себя перед немцем, так что нужно было терпеть. Мы – я, по крайней мере, – приехали на три дня; Култи не говорил, как он собирается возвращаться в Хьюстон, но и не упоминал о раннем отъезде, что от меня тоже не ускользнуло.

Так что посмотрим, как пойдет.

Култи пододвинул мне тарелку, и я с улыбкой взяла кусочек хикамы. И тут меня осенило.

– А где Сеси? – спросила я у родителей.

Папа приподнял брови, но ответила мама:

– В своей комнате.

Ну разумеется. А ведь засранка точно знала, что я вернулась, не могла не знать. Вот же мелкая жопа.

– Сеси – это кто? – спросил Култи, держа в руке кусок брокколи.

– Моя младшая сестра.

Он моргнул.

Я пожала плечами. Что тут еще можно сказать? Что моя сестра иногда ни с того ни с