это Громов.
– Но… как? – в ужасе прошептал Корман.
– Это очень интересный вопрос, – спокойно произнес Гуров. – Он скончался в результате удушья. До этого его ударили по голове, но рана была поверхностной и не могла стать причиной смерти. Все это наводит на мысль, что он кому-то мог помешать. Вы же общались с ним. Сможете вспомнить вашу последнюю встречу? Время, дату, обстоятельства?
Корман растерянно посмотрел на книгу.
– Дату вспомню. Первое июля одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Он заходил ко мне в тот день, но пробыл недолго. Дело в том, что ему нужно было забрать у меня кое-какие вещи, которые он оставлял на хранение.
– Что за вещи?
– Этого он не сказал. Не стал описывать, что было в пакете.
– Как выглядел пакет?
– Бумажный. Большой.
«Ну вот и нарисовалось что-то еще, – с азартом подумал Гуров. – И тут же исчезло. Был пакет и нет пакета. Что внутри? Неизвестно. Красота».
– А зачем Громов оставил у вас пакет?
– Причину не назвал. Просто оставил. Незадолго до нашей последней встречи он вернулся из поездки за рубеж и заехал ко мне на рюмочку. Привез в подарок вот это чудо.
Корман кивнул на игрушку в виде кота с поднятой лапой. Фигурка была выкрашена в красный цвет.
– Если ее коснуться, то она помашет лапой, – объяснил Корман. – Симпатичная безделушка. Кажется, символ чего-то хорошего. И пакет Виктор привез тогда же. Попросил приберечь до поры до времени. Я и спрашивать не стал о содержимом.
– А сам Громов ничего об этом не сказал?
– Сказал, что там подарки, но не объяснил кому. Знаете, это была обыкновенная просьба. Зачем я буду докапываться?
– Вот так вот и поверили ему? – усмехнулся Гуров.
– Ну а что здесь такого? Я доверял ему. И со мной после ничего плохого не произошло.
– А вот с Громовым произошло, – заметил Гуров. – И хотелось бы знать, что с ним случилось.
Корман отложил книгу, покачал головой, но не с видом умного, который общается с глупцом, а соглашаясь с сыщиком.
– История довольно темная, – растягивая слова, произнес он. – Я и сам до конца ничего не понимаю. Но извольте, я могу рассказать все, что знаю.
– Будьте так добры.
Гуров уселся поудобнее, забросил ногу на ногу, попутно зачем-то провел рукой по лбу. Жест был сделан машинально, но Стивен Корман понял его по-своему. Он взял со стола пульт и нажал на кнопку. Под потолком тут же зашумел кондиционер.
– Лето никак уходить не хочет.
Пульт вернулся на свое место. Американец посмотрел на Гурова. Взгляд его был открытым, даже пытливым.
– Первого июля одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года я видел Виктора в последний раз. Он зашел ко мне примерно в половине первого пополудни.
– Даже время так точно запомнили? – поразился Гуров. – Да вы бесценный свидетель.
– Придаю внимание мелочам, работа такая. Уже автоматически что-то отмечаю, и, как успел убедиться в течение жизни, это весьма полезная привычка. Громов появился у меня на пороге в половине первого, пробыл несколько минут, взял пакет и ушел. Перед уходом добавил, что, возможно, заскочит вечером. Я был не против. Но мы так и не увиделись.
– А за несколько дней до этого что-нибудь подозрительное вы не заметили?
– Подозрительное? – тихо рассмеялся Стивен. – Виктор был открытой книгой. Нет, я ничего не заметил.
– Понятно.
Гуров даже расстроился из-за того, что Корману нечего было добавить. Появившийся в деле таинственный пакет с неизвестным содержимым, конечно, заинтриговал сыщика, но хотелось бы знать, чем дышал несчастный Громов незадолго до смерти.
– Расскажите о нем, – попросил он Кормана. – Каким он был? Каким вы его запомнили?
«Может, что-то и всплывет, – предположил Гуров, вежливо глядя в глаза собеседнику. – Ты ж все мелочи помнишь. Так давай, выкладывай!»
– Я расскажу, если это сможет хоть что-то прояснить, – на полном серьезе заявил Корман. – Могу с самого начала.
– Было бы отлично.
– Мы познакомились в редакции газеты «Правда», где он работал. Я как раз приехал на встречу с главным редактором и ожидал его в приемной. Глазел на красивых девушек. Они бегали туда-сюда такие серьезные, что меня разобрал смех. Позже в приемной появился Виктор. Подошел к секретарю и положил на ее стол коробку конфет. Она была очень рада, а Виктор объяснил, что это презент – шоколад из Швейцарии.
Потом он сел рядом и заговорил со мной первым. Общительный, открытый человек. Я со многими представителями прессы общался, но Громов оказался самым обаятельным. Узнав, что я из Соединенных Штатов Америки, тут же стал забрасывать меня вопросами. Позже оказалось, что он объездил очень много стран, но в США по какой-то причине еще не был.
Следующая наша встреча состоялась – не поверите! – в Женеве! Он снова там оказался в составе советской делегации, а я присутствовал от своей редакции. Он обрадовался, пожал мне руку. Мы договорились встретиться в моем гостиничном номере, где позже благополучно распили бутылку джина.
Так и началась наша дружба. Выяснилось, что мы живем в Москве недалеко друг от друга. В те времена я еще не имел здесь постоянной прописки, эту квартиру мне снимал работодатель. Но я довольно часто оставался в Москве надолго, и с Виктором мы виделись постоянно.
– А что насчет Аллы Ланской? – спросил Гуров. – Он на тот момент уже с ней встречался?
– Да, когда мы познакомились, он уже жил с ней. Приятная девушка. Немного надменная с теми, кто ей не нравился. Во всяком случае, со мной она себя иначе не вела. Даже если они с Виктором приходили ко мне в гости. Но тут я ее понимал: мы с ним часто увлекались разговорами, которые ей казались скучными или непонятными. Причем сам Виктор этого не замечал.
Помнится, собралась у меня компания. Человек, наверное, десять. Люди определенных профессий и взглядов, если вы понимаете, о чем я. Журналисты, фотографы. Виктор пришел с Аллой. Среди гостей были дипломат-корреспондент с супругой. Очень симпатичная особа. В какой-то момент, когда все сидели за столом, она вдруг заговорила с Виктором на русском, который знала не очень хорошо. Он стал ее поправлять, она принялась хохотать. Понимаете, это была безобидная сцена. Даже ее муж встрял в их диалог и посмеялся от души. Но я случайно бросил взгляд на Аллу. Она с таким раздражением наблюдала за происходящим, что мне сразу стало ясно: долго Виктор в этой компании не останется. Так и вышло. Вскоре он ушел, объяснив, что Алла не в духе, а ему очень не хочется с ней ссориться.
– Значит, Ланская была ревнива, – понял Гуров. – А