Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

что граница между реальным Сашиным «нет» и вот таким проявлением «заботы» была размыта, пока девушка не начинала выказывать выраженную агрессию (что ей давалось непросто).

В то же время Андрей переживал из-за того, что Саша часто отвергает многие его предложения. Не то чтобы он подозревал, что не нравится Саше, но он не умел угадывать эти размытые границы, и они его раздражали. Этой паре пришлось учиться договариваться, изучать сигналы, которые они друг другу отправляли, добиваться большей ясности в отношениях.

Дифференциация

Помимо установления в отношениях границ, определяющих, что мы можем получить от других, а чего не можем, в процессе взросления и сепарации мы должны научиться дифференцировать свои отношения с каждым человеком. А именно осознавать, что любой человек, как и мы, не застывшее цельное существо, а очень даже сложное, противоречивое. Если дифференциация отсутствует, то мы, например, будем отвергать все, что исходит от несимпатичного нам человека: его аргументы, предложения, идеи и т. д.

Я сам не раз ловил себя на желании оспаривать все, что говорят люди, с которыми я в конфликте. То же самое и с принятием: если уж принимать, то полностью и безоговорочно, без границ и сомнений. Если подобное полное неприятие и полное принятие чередуются в отношениях с одними и теми же людьми, то можно говорить о так называемом пограничном уровне организации личности.

Резкая смена отношения к человеку в результате каких-то незначительных его поступков или слов тяжело дается всем участникам отношений. Все мы иногда ведем себя подобным образом, независимо от уровня организации личности (будь он относительно здоровый, невротический или пограничный), когда испытываем сильные эмоции, – например, при серьезном конфликте («Ты никогда меня не понимал, ты всегда желал мне зла»). Остыв, мы можем признать, что переборщили с обобщениями, попросить прощения, вспомнить моменты, когда человек нас понимал или желал нам добра. В случае, если нам не удается воспринимать человека как сложно устроенного, сочетающего в себе как прекрасные, так и отвратительные черты, это продолжается недолго – до следующего события-триггера. Понятно, что близкие люди страдают от этого не меньше него: их отношения с ним похожи на прогулку по минному полю.

В неспособности дифференцированно воспринимать человека или в сложности такой дифференциации есть одна хитрая ловушка, которая частично объясняет, почему людям бывает непросто разрывать отношения, отвергать что-то или просто отказываться от чего-либо. Если каждый раз происходит полное отвержение или принятие, то в первом случае приходится обесценивать все хорошее, что люди принесли в нашу жизнь, и отказываться от этого, а во втором – принимать все плохое, что от них исходит, в благодарность за то, что иногда с ними бывает хорошо. Второе часто можно наблюдать в отношениях детей и родителей, в которых недовольство детей подавляется упреками в неблагодарности (поскольку недовольство переживается при недифференцированном восприятии как полное неприятие).

В семьях, где уровень дифференциации невысок, в период сепарации подросшим детям бывает очень сложно отделиться от родителей, поскольку это воспринимается как предательство. Дети, которые любят своих близких, переживают сильное чувство вины за то, что так «жестоко» обходятся с ними. К этому добавляется еще и то, что, отвергая не подходящие им родительские ценности или опыт, переживающие сепарацию ощущают, что они отказываются от всего родительского наследия целиком, и они оказываются в пугающей пустоте: им кажется, что они перечеркивают всю родительскую любовь, обесценивают ее.

Если мы понимаем, что люди – существа противоречивые и непоследовательные, то можем дифференцировать наши с ними отношения по принципу «эти твои ценности или советы я принимаю, а эти отвергаю, они мне не подходят». Например, я могу принять мамину любовь к активному образу жизни, но отвергнуть ее принцип «всегда нужно добиваться максимального результата».

Все это касается не только родственных отношений. Даже от людей, которые нам не нравятся (будь то политик, научный оппонент, просто тот, с кем мы в ссоре), мы можем услышать интересную мысль (при этом мы не обязаны соглашаться со всем остальным). Согласие с чем-то не означает тотального одобрения, а несогласие – полного неприятия. Собственно, любые переговоры, любой диалог основаны на этом. Если же в диалог вступают люди, не прошедшие до конца процесс сепарации от родителей, они постоянно будут искать полного одобрения и согласия, то есть пытаться создать ситуацию слияния и избежать дискомфорта от дующего из зазора между людьми холодка изоляции.

Дифференциация важна и в отношении к себе. Это в детстве мы могли быть для себя полностью хорошими (и совсем плохими, когда нас ругали родители). Никаких полутонов. А полутона необходимы: ощущая себя тотально плохими, мы начинаем игнорировать свои достоинства, сильные стороны, все то, что может вызывать уважение. То есть «если я это дело провалил, значит, я полное ничтожество во всем». И тогда, будучи не в состоянии поддержать себя в трудную минуту, мы начнем искать эту поддержку извне. Снова выстраивать зависимые отношения. Правда, важно отметить, что само по себе желание, чтобы тебя поддерживали и одобряли, абсолютно естественно, это важная часть любых доброжелательных отношений. Речь идет о ситуации, когда мы сами себе отказываем в сложности и вынуждены полностью полагаться на других в суждениях о том, какие мы.

Я люблю одну метафору, которая, как мне кажется, хорошо иллюстрирует разницу между способностью к дифференциации восприятия (как себя, мы ведь тоже разные и противоречивые, так и других людей) и «пограничностью» – состоянием, когда эта способность ослаблена. Представьте два парусных судна, плывущих по бурному морю. У одного трюм ниже ватерлинии разбит на множество изолированных отсеков, и если корабль получает пробоину, то вода заливает только один отсек, и судно остается на плаву. А у другого корабля этого разделения на отсеки нет, и если он налетит на риф и получит пробоину, то трюм быстро заполнится водой и он утонет.

Что такое риф в обычной жизни? Наши провалы, ошибки, конфликты с другими людьми, их враждебность. Наше самоуважение, ощущение своей ценности «тонет», если ворвавшемуся внутрь потоку досады и обиды, вызванному неудачами, чужим презрением, ненавистью, просто злобой не противопоставить задраенные перегородки, за которыми находится… А что там находится?

Так вот, в роли перегородок и выступает дифференцированное восприятие себя. Да, вон в том жизненном отсеке пробоина, там вода и плавают пираньи. У меня сорвался проект, неудачно прошла сессия с клиентом, я завалил экзамен – подставьте любую неудачу или проблему в жизни, с которой я мог не справиться. Но это не значит, что я неудачник и ни на что не гожусь. И вместо «я плохой психолог», которое при полном «затоплении» может превратиться в «я никчемный человек», в каких-то отсеках звучит «я неудачно поработал с клиентом». Вместо «я полная дура» – «я завалила экзамен». Вместо «я ужасная мама» – «я поссорилась сегодня с дочерью».

Попадая в трудные ситуации, мы можем полностью отворачиваться от себя, превращая неудачи в вердикт, гласящий, что мы ничтожества. А ведь за этими перегородками, защищающими душу от затопления, прячется опыт тех ошибок и неудач, после которых от нас не отворачивались наши родители, близкие, друзья. Поссорившись, мы мирились, отношения продолжались даже после каких-то серьезных наших проступков. То есть близкие нам сигнализировали: ты не стал для нас из-за произошедшего чужим, жизнь продолжается, твой корабль плывет, хоть и получил пару пробоин. И боль от каких-то жизненных неурядиц (которые были и будут всегда) не станет тотальной, уничтожающей все то хорошее, что мы о себе знаем.

Для очень тяжелых моментов, когда я осознаю, что совершил глупость, повел себя недостойно или произошла какая-то серьезная неприятность («пробоина», если оставаться в рамках метафоры), у меня есть своего рода мантра, нередко помогающая выдержать эмоциональную бурю. В самом общем виде она звучит как «я больше, чем это». Я больше, чем мой проступок, неудача или неприятная черта характера. Моя личность не сводится к этому, она шире, и в ней есть место и для достоинств.

Стыд пытается свернуть нашу личность в черную точку ничтожности, но мы больше,