академии наук, ЦК и у филателистов.
Тогда же, в 1988-м появились первые массовые политические организации с антисоветскими и антисоюзными платформами — «Народные фронты» в республиках Прибалтики. Они возникли при поддержке руководства ЦК КПСС и вначале декларировали своей целью защиту гласности, но очень быстро перешли к лозунгам экономического («республиканский хозрасчёт»), а потом и политического сепаратизма.
В январе 1990-го возникло радикальное движение «Демократическая Россия», положившее в основу своей идеологии антикоммунизм, а в марте в ходе III Съезда народных депутатов уже сама КПСС внесла в порядке законодательной инициативы проект отмены 6-й статьи Конституции с одновременным введением поста Президента СССР. Это предложение было принято; стержень всей политической системы прежнего государства, КПСС, был выдернут. Властная верхушка страны, вышедшая из недр этой самой КПСС, приобрела независимость от 18-миллионной партии.
Президент СССР должен был избираться прямыми выборами, но в первый (и последний) раз его «в порядке исключения» избрали народные депутаты СССР. Надо полагать, Горбачёв уже не был уверен, что его изберут на прямых выборах.
Упразднили Совет Министров СССР и создали правительство нового типа — Кабинет Министров при Президенте, с более узкими функциями.
В мае 1991-го был представлен проект закона о разгосударствлении и приватизации промышленных предприятий. Некоторые экономисты поддержали эту идею как чуть ли не главный способ оживления экономики. Однако криминалисты предупредили, что преступный капитал обязательно создаст олигархический уклад, что такой капитализм будет антигосударственным, и самыми мягкими проявлениями этого будет вывоз капитала и неуплата налогов. Будущее показало, что они были правы.
Такова общая хронология событий. Но имелись и очень интересные частности.
Мы писали уже, что армия на протяжении всей истории России была самым уважаемым общественным институтом. Ни одно движение в сторону перемен государственного устройства не могло быть сделано, если был хоть малейший намёк, что ухудшатся возможности армии! А теперь начали разрушать положительный образ вооружённых сил. Заодно ударили по самоуважению офицерского корпуса. С первых лет перестройки военное руководство отстранили от участия в решении важнейших военно-политических вопросов. Весь мир поразило заявление Горбачёва (15 января 1986) о программе полного ядерного разоружения СССР в течение 15 лет. Но Советскую армию оно поразило больше всех: военные не знали о такой программе.
В том же 1986 году была создана межведомственная комиссия по разоружению из руководителей МИД, МО, КГБ, военно-промышленной комиссии правительства и ряда отделов ЦК КПСС. И она была вынуждена пойти (10 марта 1990) на открытый конфликт с верховной властью из-за того, что договорённости с США по разоружению не только не согласовывались, но даже не доводились до сведения комиссии. Начальник Генштаба М. А. Моисеев доложил, что в результате деятельности министра иностранных дел Шеварднадзе США получили право иметь 11 тысяч боеголовок против 6 тысяч для СССР. После этого конфликта строптивую комиссию разогнали.
Не менее интересно перестройщики решали национальный вопрос.
В СССР, как до этого и в Российской империи, национальная политика не имела ассимиляционного характера. То есть русские не замещали собою нацменьшинства. Так, четыре переписи населения (с 1959 по 1989) показали небольшое, но постоянное снижение доли русских в населении СССР (с 54,6 до 50,8 %). Численность же малых народов, которые всегда первыми исчезают при ассимиляции, регулярно росла — даже столь малочисленных народов, которые по западным меркам не могут уцелеть.
Согласно всем современным представлениям, советский народ был нормальной полиэтнической нацией, не менее реальной, чем китайская, американская, бразильская или индийская. Единое хозяйство, единая школа и единая армия объединяли граждан СССР. А экономическую основу единства составляла общенародная собственность. Приватизация промышленности без разделения Союза была невозможна, но раздел общего достояния сразу порождал межнациональные противоречия. И вот результат деятельности верховников: как только они декларировали переход к рынку, так сразу высшие бюрократы всех республик выдвинули националистические идеологии. И самое характерное: перестройщики Центра поддержали этот национализм!
Более того, в верховных органах власти прямо инициировали развал Союза, выдвинув идею освобождения нерусских народов от русского «колониального господства». Г. В. Старовойтова, главный в то время эксперт демократов по нацвопросу, заявляла, что нации есть основа гражданского общества, и их самоопределение приоритетно. Государственный интерес уже не учитывался.
С разделением СССР не стоило бы и спорить, если бы были хоть какие-то расчёты, показывающие, что от этого повсеместно улучшится экономическая ситуация, вырастет уровень жизни народов. Но о народах никто не думал; отказ от единства был выгоден только и исключительно «элитам» бывших республик СССР.
В июне 1990 года I Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о суверенитете России, что означало раздел общенародного достояния СССР и верховенство республиканских законов над законами Союза. В октябре появился закон РСФСР «О действии актов Союза ССР на территории РСФСР», установивший наказание для граждан и должностных лиц, исполняющих союзные законы, не ратифицированные ВС РСФСР — беспрецедентный в мировой юридической практике акт. Затем был издан закон, который перевёл предприятия союзного подчинения под юрисдикцию России. Закон о бюджете на 1991 год ввёл одноканальную систему налогообложения, лишив союзный центр собственных финансовых источников.
На том же I съезде народных депутатов организовалась Межрегиональная депутатская группа (МДГ) и сразу встала на антисоюзные позиции. Члены группы называли СССР «империей» и поддерживали национальных сепаратистов. Удивительно ли, что вслед за РСФСР декларации о суверенитете приняли союзные и некоторые автономные республики.
Но «центральная» бюрократия имела свой интерес: она желала выжить. В декабре 1990 года на IV Съезде народных депутатов СССР поимённым голосованием было принято решение о сохранении федеративного государства с прежним названием: Союз Советских Социалистических Республик, а весной 1991 года Горбачёв вынес вопрос о сохранении СССР на референдум. Сама его формула включала в себя сразу несколько вопросов, допускавшие разные толкования их смысла. Введённые в схему референдума противоречия лишали любой ответ юридической силы, например, голосование «против» сохранения СССР не означало голосования «за выход» из Союза. И что же? 76,4 % участвовавших в голосовании высказались за сохранение СССР. Это не оказало на процесс никакого влияния; демократы наплевали на мнение демоса.
В апреле 1991 года в Ново-Огарёво под председательством президента СССР началась доработка проекта Союзного договора и определение порядка его подписания. Однако новый текст Договора не был передан Верховным Советам республик, и до 15 августа 1991 года его не публиковали. Горбачёв предлагал «мягкую» Федерацию республик. Значительная часть высших бюрократов Союза не были согласны; они выступали за «жёсткий» вариант. В Верховном Совете СССР премьер-министр В. С. Павлов потребовал чрезвычайных полномочий, а министры обороны, внутренних дел и председатель КГБ на своём закрытом заседании поставили вопрос о введении в стране чрезвычайного положения.
Дворцовые перевороты 1991 года