СНГ в составе трёх республик. 12 декабря его ратифицировал и Верховный Совет РСФСР. Только шесть депутатов нашли в себе мужество проголосовать против расчленения СССР, и лишь один — С. Н. Бабурин, публично осудил беловежский сговор.
История СССР закончилась.
Новые страны, созданные вчерашними членами Политбюро на руинах СССР, были молниеносно приняты в члены ООН. Так им была дана международная гарантия на случай, если вдруг обстоятельства сложатся для сепаратистов неблагоприятно: всякая попытка вновь вернуть их в Союз могла быть сорвана теперь уже с помощью международного сообщества. То есть Запад гарантировал необратимость разрушения Советского Союза.
Ельцин позволил оставить Горбачёву небольшую дачу под Москвой, право пользоваться кремлёвской клиникой, пенсию в размере зарплаты, две автомашины и 20 человек охраны и обслуги. Но мог ли Запад бросить такого заслужившего человека в нищете?.. По сообщению генерала Н. С. Леонова, госдепартамент США обратился с циркулярным письмом ко всем своим дипломатическим представителям за рубежом, рекомендуя оказывать постоянный нажим на правительства дружественных США стран, чтобы они содействовали политической выживаемости Горбачёва. Так и произошло: его приглашали для чтения лекций, участия в симпозиумах, конференциях. В самих США деловые круги и политическая верхушка неоднократно давали в честь Горбачёва благотворительные обеды, билеты на которые стоили тысячи долларов. Он написал брошюрку о своём «заточении» на даче в крымском Форосе; ходили слухи, что за эту брошюру американские издатели заплатили ему полмиллиона долларов.
Вообще получение гонораров «из-за бугра» стало для новых элитарных людей делом престижным. Например, председатель КГБ Бакатин, передавший американцам технологические секреты о новейшей системе аудиоконтроля, установленной в помещениях строящегося в Москве здания посольства, затем опубликовал свои «мемуары», и похвалялся, что получил за них 100 тысяч долларов, на которые построил себе дачу. Два прокурора — Степанков и Лисов, которые вели дела арестованных путчистов, в нарушение закона о тайне следствия и презумпции невиновности опубликовали за рубежом (неужели бесплатно?) известные им показания арестованных и свидетелей. Сам Ельцин дал согласие своему лондонскому литагенту Э. Нюрнбергу сочинить мемуары, как говорили, за семизначный гонорар. Многие другие деятели демократии тоже отметились мемуарами, изданными на Западе.
Можно предположить, что крупные гонорары за столь слабые тексты были скрытой формой оплаты политических услуг, оказанных этими авторами Западу. На российском книжном рынке их опусы появились много позже и не вызвали никакого интереса.
Вот вся история перестройки.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Правительство новых догматиков
28 октября 1991 года, выступая перед депутатами Верховного Совета РСФСР, высшее должностное лицо России Б. Н. Ельцин объявил, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера, и что мы начинаем вводить принципы рыночной экономики. Вряд ли он понимал, что говорит. Скорее всего, советники объяснили ему, что если произнести эти умные слова, то народ поймёт, потому что желает жить так же хорошо, как на Западе, а там рынок и либерализм.
В ноябре 1991 года вице-премьером правительства и одновременно министром экономики и финансов был назначен Е. Т. Гайдар, ещё одним вице-премьером А. Н. Шохин, а также в российскую экономическую элиту был введён А. Б. Чубайс, как председатель Государственного комитета РСФСР по государственному имуществу.
Ельцин повторения судьбы Горбачёва не желал. Новое правительство, составившееся из неведомо кого, должно было казаться ему более чем сомнительным. Поэтому для подстраховки он взял полномочия премьер-министра на себя, а на пост первого вице-премьера поставил Г. Э. Бурбулиса, который не имел никакого отношения ни к экономике, ни к управлению, а должен был стать «оком государевым» среди подозрительной компании новых министров. Конкретно руководить процессами, под приглядом Бурбулиса, надлежало Гайдару. В прессе эту молодёжь называли «младореформаторами».
Сразу после объявления состава нового правительства Е. Гайдар объявил народу:
«У нас есть практически ясность и относительно диагноза, и относительно того, что надо предпринять. Прежде всего, необходимо установить такие правила в экономике, правила игры, как говорят, которые позволят подняться на ноги. Что касается программы, то сейчас невозможно представить подробное, по дням разложенное расписание. Есть общие цели, к которым необходимо двигаться: стабилизация экономики, укрепление рубля, приватизация»[79].
Итак, едва ли не на второй день после своего появления в правительстве зам. премьера уже вполне разобрался с тем, что происходит с российской экономикой и что надо с нею делать. Сроду он ничем не руководил, а только изучал теории, но в гениальной голове царила «практическая ясность»: нужна стабилизация, укрепление рубля и приватизация. Правда, результаты у него получились прямо противоположными: экономика дестабилизировалась окончательно, а рубль вместо укрепления рухнул. О приватизации скажем позже.
Гайдар умолчал о сроках, но накануне Нового года, выступая по телевидению, о них сообщил народу сам Ельцин:
«Мы вступаем в 1992 год. Это год особый. Нам предстоит создать основы новой жизни. Говорил не раз и хочу повторить: нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идёт о 6‒8 месяцах».
Если перевести это утверждение в «дни», то получается 180–240 дней, а значит, Ельцин и Гайдар оказались вдвое-втрое наивнее Горбачёва, который, как мы помним, в своё время вцепился в невыполнимую программу Явлинского «500 дней».
2 января 1992-го было объявлено о либерализации цен, то есть о снятии всякого государственного контроля над ними. «Заботясь о народе», — стало быть, чтоб не затеял бунт раньше времени, сообщили, что цены на молочные продукты, сахар, растительное масло и детское питание могут повыситься не более, чем в 3,5 раза, на бензин и водку в 4 раза, проезд наземным и водным транспортом подорожает в 2 раза, воздушным транспортом — в 3 раза. Рост цен в такие «разы» — тоже, скажем прямо, не подарок, но в своих подсчётах (если у них были какие-то подсчёты, а не фантазии и мечты) реформаторы промахнулись изрядно: цены и тарифы, вопреки мечтам, увеличились в тысячу раз; люди потеряли все средства и сбережения.
Позже Гайдар хвастался, что сумел обрушить «денежный навес»: так он назвал сбережения граждан России, хранившиеся на счетах сберкасс. Общая сумма этих средств превышала 100 млрд рублей, что при тогдашнем паритете валют соответствовало примерно такой же сумме в долларах США. Ликвидировав личные накопления собственного народа, правительство затем признало все советские долги перед западными кредиторами. Со временем дошло и до выплаты царских долгов.
По прошествии лет, зная результаты их трудов, мы можем сказать прямо, что этот, с позволения сказать, «оперативный штаб» аналитиков и мыслителей, возглавивших вторую экономику мира, составили люди некомпетентные, легкомысленные, много говорившие о будущем процветании, но беспомощные в решении простейших текущих проблем, склонные к обману при провальных результатах их деятельности.
Их более поздние россказни, от Гайдара до Ясина, о