что всё в этом мире устроено очень логично. Мы рождаемся, растём, развиваемся, опираясь на «плечи гигантов», на череду поколений, живших до нас. Сохранивших для нас эту землю. Вырастивших хлеб, чтобы выжили и смогли родится те, кто дал жизнь нам. Выстоявших в битвах, чтобы мы могли родится не рабами… И мы в долгу перед ними, оплатить который невозможно никакими деньгами. Только тем, что и мы выполним свой долг – сохранив эту землю, обустроив её для лучшей жизни и дав жизнь следующим поколениям. Вот таким вот малышам, увлечённо рассказывающим своим дедушкам и бабушкам, как они провели лето. И чего нового узнали, научились, открыли.
Когда Ленка убежала кушать, я снова повернулся к сыну. А всё-таки орёл он у меня! Во всех отношениях. Эвон как «женскую радость» плавки прям внатяг обтягивают… У него так же уже был свой собственный дом в нашем посёлке, но его «детские» апартаменты по-прежнему числились за ним и его семьёй. Как у других моих детей. Ленка, соскучившаяся по нам за время их путешествия и сразу по возвращении прискакавшая к нам на пару дней – пожить у дедушки с бабушкой, как раз сейчас обитала в «маминых». Так что где переночевать у нас в доме, будет им этого захочется – и детям, и внукам было… Вот только большая часть белья и одежды, которые лежали в шкафах этих апартаментов, оказались там, так сказать, по наследству. То есть с тех времён, когда они ещё тут жили. Поэтому вещи, которые были в комнате, часто уже были им малы. Ну как плавки…
– Ладно – давай рассказывай.
– Да особо не о чем пока. Проектов реконструкции центра Немы прислали на сегодняшнее утро только три. Два – наши и один швейцарцы из студенческого архитектурного бюро университета Санкт-Галлена. Но там пока даже обсуждать нечего – так, идеи, прикидки… Даже без особенной привязки к местности.
– И какие прикидки?
Сын вздохнул.
– Пап, там надо не реконструировать, а полностью с ноля строить. И не центр, а, считай, весь посёлок… Ну, если, делать по уму. Половину домов сносить на хрен и строить заново. Мы точно это потянем?
– Мы это потянем. Но делать такого не будем. Человек должен сам обустраивать свою жизнь. И помочь ему в этом можно только тем, чтобы показать пример. Образец. И создать возможность его повторить. Но не более. А дальше пусть крутится сам. Иначе он ничего делать не будет, а просто сядет на такому «благотворителю» на шею и свесит ножки. Да ещё и покрикивать начнёт по поводу того, чего это там, внизу, под его жопой, не слишком шевелятся и как-то медленно делают ему хорошо… Так что мы будем делать именно то, что объявили – реконструировать центр посёлка. И не более, – тут я сделал паузу и, усмехнувшись, уточнил:- А вот что именно будет входить в центр посёлка – там посмотрим.
Сын, хмуро слушавший меня всё это время, усмехнулся в ответ и покачал головой.
– Ну ты и жук, папа… недаром американцы тебя как жуткого и страшно продуманного «мистер Зло» расписывают.
– Ну не все же, – буркнул я.
Сброс моего «пакета» оказался настоящим «спусковым крючком». То есть всё пошло по анекдоту про наркомана-смотрителя клетки с черепахами в зоопарке – «Я только чуть-чуть приоткрыл, а они как ломанутся!». Мой массовый слив на фондовом рынке США привел к тому, что огромное количество мелких и средних инвесторов внезапно решило, что кто-то «реализует инсайд» и, испугавшись, так же бросилось сливать акции. Сначала те, что продавал и я, а затем все подряд.
Американские биржи пытались остановить лавину. Бостонская, Чикагская и Филадельфийская трижды останавливали торги на сутки, а Нью-Йоркские сделали это аж четыре раза – но всё было напрасно. Потому что когда американские биржи останавливали торги, «слив Америки» мгновенно перемещался в Лондон, Франкфурт и Токио. А когда, под давлением американцев, торги замирали и там, то лавина захлёстывала Гонконг и Сингапур. «FinancialTames», «Bloomberg», «The Economist» с другими мировыми деловыми изданиями исходили на истерику, пытаясь убедить всех, что всё, что происходит – суть какое-то помешательство разума, что никаких объективных предпосылок для подобного безумства нет, что все индексы реальной экономики крепки и имеют положительную динамику, а по запасам золота Америка по прежнему занимает первое место в мире… но всё было напрасно. Мир сошёл с ума. Интернет был переполнен паникой и воспоминаниями о том, как вот точно так же все эти издания говорили про «Enron», «Lehman brothers» и «Fannie Mae» с «Freddie Mac» перед их падением. Так что вот точно надо поскорее сбрасывать акции пока всё окончательно не рухнуло и свои кровные не сгорели. А уж когда в Париже, как и в моей прошлой жизни, загорелся Нотр-Дам, и несколько популярных интернет-порталов вытащили на свои лицевые страницы кусок того моего интервью на шоу Опры Уинфри с подзаголовком огромными буквами: «C’ESTPARTI!» – началось полное безумие!
Всё это привело к тому, что фондовый рынок США рухнул чуть ли не в четыре раза, более чем вдвое обвалив ВВП самой богатой страны мира. И обрушив доллар… Не сильно. Всего в половину. Потому что его спасали все – в том числе и мы. Ибо полное обрушение доллара грозило напрочь похоронить мировую экономику. Как вам «святые девяностые» в масштабах всей планеты? Причём у всех без исключений – то есть и в России тоже… Вот и наши этого так же не хотели.
И, естественно, сразу же возник вопрос: «Кто виноват?». После чего очень быстро вышли на меня. И мои противники не придумали ничего лучшего, нежели обвинить меня в этом мировом кризисе, который уже начали именовать Второй Великой депрессией… В конгрессе был зарегистрирован законопроект, предусматривающий лишение меня Медали Почёта, ну а американские газеты оказались заполнены требованиями к ФБР объявить меня в мировой розыск и назначить вознаграждение за мою голову, а к ФРС – разыскать по миру и конфисковать все мои активы. Ну, чтобы хотя бы частично возместить потери миллионам, пострадавшим от такого нехорошего меня… Да что там пресса – меня клеймили все: конгрессмены и сенаторы, финансисты и бизнесмены, журналисты и телепроповедники, актёры и спортивные звёзды, строители и дальнобойщики, таксисты и домохозяйки… Вот только судьи и прокуроры молчали. Потому что реально предъявить мне ничего было нельзя. Ну, если основываться на законе. А, если не основываться, то, как минимум, учитывать его им приходилось. Потому что США недаром