о еде и сне. Тяжелые мысли подавляли сон и аппетит.
– Цула! – громко позвал лабарна. Его напухшие веки приподнялись. Скулы напряглись.
Тяжелой поступью вошел Цула. Верный телохранитель, еще со времени сражения ни разу не снимал помятые доспехи. Кое-как перевязанные раны слабо кровоточили, но он не обращал на это внимания.
– Ты звал меня, Солнце мое?
– Гонцы не появлялись? – спросил повелитель, невольно прислушиваясь к собственному голосу. Как-то он звучал неестественно, глухо.
– Никого не было. На границах пока все спокойно, – ответил Цула. – На всех перевалах и на всех дорогах расставлены дозоры. В приграничных крепостях усилена охрана.
– Странно поступает Тушратта: ни в Тувануву, ни в Милаватну не послал подкрепления. Неужели он настолько уверен в своей победе? Такое затишье мне не по душе, – настороженно произнес Суппилулиума, опять прислушиваясь к темноте. – Или мы их, действительно, сильно помяли, или Тушратта что-то замышляет. Боги мне подсказывают, что приближается какая-то опасность. – Глаза лабарны беспокойно забегали. – А что слышно об Иссихассе или о Фазаруке? Где сейчас Хемиша?
– После того, как нам удалось уйти из Митанни, никакие вести не перелетали через Бычьи горы. Боюсь, что мы навсегда потеряли самых верных воинов – Фазаруку и Хемишу. – Брови великана гневно сдвинулись. – А Иссихасса…
– Постой! – Суппилулиума резко встал. – А если Иссихасса во главе с вражеским отрядом подойдет к Хаттусе? Ведь дозорные его пропустят, ничего нам не сообщив.
Цула побледнел, осознав справедливость слов лабарны. Во всей Хатти Иссихассу знают, как жезлоносца лабарны и храброго полководца.
Суппилулиума сел обратно за стол и тяжело вздохнул.
– Будем надеяться на Богов, – пытаясь успокоиться, произнес он. – Главное: не растеряться и не суетиться. Сколько у нас сейчас в городе воинов?
– Мало. Около пяти сотен. Остальных пришлось распустить; содержать и кормить мы их не в состоянии.
– Я знаю, – согласился лабарна с горечью. Он нечаянно перехватил взгляд Цулы. Тот украдкой, голодными глазами, поглядывал на стол, где стояло множество блюд, и невольно сглатывал слюну.
– Ты голоден. Садись, раздели со мной ужин, – пригласил его лабарна. – Мне кусок в горло не лезет.
– Благодарю тебя, Великий. Но я сыт, – пробурчал великан, пристыжено опустив глаза.
– Садись! – настойчиво повторил Суппилулиума. – Я вижу, голод тебя обессилил, а мне нужны сильные слуги. У меня осталось их всего двое, кому я могу доверить жизнь: ты, да вот этот юный воин. – Лабарна показал на спящего мальчика с перевязанным плечом. Барбиша свернулся клубком на шкуре козла у ног Суппилулиумы и беспокойно вздрагивал во сне.
Цула присел на край скамьи и, дрожащими руками, скромно отщипнул кусочек пресной ячменной лепешки.
По залу пронеслось легкое шуршание. Занавесь у входа откинулась, и перед сидевшими предстал высокий человек в черной одежде. Суппилулиума мгновенно выхватил кинжал. Цула прыгнул в сторону, обнажая меч. Барбиша, дремавший у ног лабарны, вскочил с воинственным визгом, выставляя перед собой острый нож. Он оскалился, словно волчонок, закрывая собой правителя. Его лицо выражало столько бесстрашия и решимости, что не каждый бы посмел на него напасть.
–Успокойтесь, – сказал призрак мягким голосом, – я ваш верный слуга. Меня зовут Тоопека.
– Где-то я уже слышал твое имя, – попытался вспомнить Суппилулиума.
– Это лекарь из нашего отряда, – обрадовался Барбиша. Но тут губы его задрожали, и он с тревогой в голосе спросил: – А где отец?
– Хемиша и Фазарука живы, – успокоил их Тоопека. – Они сейчас спешат к Хаттусе.
– Но как ты сюда попал? – насторожился Цула. – Ведь халентува хорошо охраняется.
– Не гневайся на стражников. Они честно несут службу. Но я могу пройти мимо человека, и он меня не заметит.
– Ты колдун? – немного успокоился Суппилулиума и вложил кинжал в ножны.
– Многие считают меня колдуном, – ответил Тоопека.
– Ты принес хорошие вести: Хемиша и Фазарука живы и свободны. Но как им удалось вырваться из лап Тушратты?
– Это длинная история. Времени нет рассказывать. Меня привело сюда спешное дело.
– Говори.
– Тебе и всей Великой Хатти грозит беда. К Хаттусе двигаются враги. Возглавляет их Иссихасса. Я видел колонны копьеносцев в какой-нибудь данне от города. Предатель Иссихасса решил покончить с тобой и взять власть в свои руки. Его поддерживает Митанни, Арцава, Ахеява и Каски.
Суппилулиума вспыхнул. Глаза его загорелись. Усталость мгновенно улетучилась.
– Боги мне подсказывали! Вновь все ополчились против нас. Цула, – крикнул он великану. – Поднимай стражу. Пусть вооружаются все: повара, стольники, музыканты. Хаттусу нам не удержать – слишком мало сил. Пусть воины спешат к халентуве. Здесь будем обороняться.
– Удержим ли? – несмело спросил Цула. – Может поднять весь город?
– Город поднять не успеем. Да от ремесленников и торговцев мало толку. А биться в меньшинстве нам не впервой.
Через Ворота Лабарны в город, ощетинившись копьями, вливались ряды арцавцев. Разбуженные горожане высовывались из калиток. Некоторые, самые смелые выходили на улицу поглядеть: что за шум? Но их пинками загоняли обратно в дома. Крепостная стена, после короткого боя, была взята. Ряды захватчиков насчитывали около двух тысяч. Помимо воинов Арцавы пришли войска южных лувийских племен, верные Иссихассе и недовольные правлением Суппилулиумы. Они готовы были признать нового лабарну. Скоро весь город оказался в руках захватчиков. Отряды стекались к Южной цитадели, внутри которой располагалась халентува.
Во главе одной из колонн в боевой колеснице стоял с величественным видом Иссихасса. На голове его сиял золотой шлем, подобный шлему лабарны. Конями правил Ибиссаха. Внутри халентувы, к тому времени, окончилась суматошная подготовка к обороне. Стены Южной цитадели хранили мрачное молчание. Над гребнями стен виднелся частокол пик. На оборону взошли все воины, слуга и мешеди. Даже женщин-невольниц заставили надеть боевые шлемы, чтобы осажденных воинов казалось намного больше, чем на самом деле.
Лабарна услышал позади себя возню и обернулся. К нему подбежали все его сыновья в полном вооружении.
– Солнцеликий лабарна, разреши нам сражаться рядом с тобой, – попросил, немного заикаясь, Мурсили. Он слыл самым храбрым из детей правителя.
Лабарна обнял каждого и твердо, стараясь сдерживать волнение, ответил:
– Я вижу, что мои сыновья не трусы, и с большой радостью разрешил бы вам сражаться рядом со мной. Но вы должны уйти. В вас течет кровь правителей. Вы – будущее Хатти, и должны уцелеть. Как только начнется штурм, немедленно уходите из города и спешите в Куссару. Там сейчас стоит войско Богини Вурусему. Найдете в Куссаре достопочтенного Хухулилллу. Хоть он и старик, но поможет вам. Идите. На вашу жизнь выпадет еще много битв.
Сыновья, понурив головы, ушли. Взгляд Суппилулиумы упал на мальчика, стоявшего рядом. Юный воин держал лук на изготовке и зорко вглядывался в ночной город.
– Барбиша, – окликнул его лабарна, – ты честно служил мне.