Читать интересную книгу Ты самая любимая (сборник) - Эдуард Тополь

Ивана и Федя, запыхавшись, подошли к окошку регистратуры.

— Здравствуйте. Нам нужен Царицын Евгений Николаевич.

— Всем нужен Царицын, — сказала дежурная. — А вы записаны?

— Да, он сказал приехать до двух.

— Так уже два часа! Бегом на третий этаж!

Ивана и Федя ринулись к лестнице, но медсестра остановила:

— Стоп! Бахилы наденьте! Без бахил не положено! — и положила на стойку свернутые бахилы.

Неумело и торопливо натянув на обувь эти бахилы, Ивана и Федя снова ринулись к лестнице.

— Тридцать пятый кабинет! — вслед им крикнула медсестра.

По лестнице, где стояли женщины в больничных халатах, Ивана и Федя взбежали на третий этаж.

— Федя, ты будешь разговаривать, — на ходу сказала Ивана.

— Я? — удивился он. — Почему я?

— У меня колотун, я боюсь.

Оба влетели в кабинет № 35 с табличкой«Доктор ЦАРИЦЫН Е.Н.».

За столом сидел молодой безусый мужчина в докторском халате. Над ним на стене висели плакаты про гигиену женщины.

— Здравствуйте, мы успели? — с ходу выпалил Федя врачу. — Мы вам звонили.

— Да, садитесь, я вас слушаю. Вы вдвоем? Или…

Но Ивана захлопала глазами:

— Извините, а у вас были усы?

Царицын посмотрел на нее в изумлении:

— Усы? У меня? С чего вы?..

— Минуту! — сообразил и Федя. — У вас какая машина?

— Обыкновенная. «Лада». А в чем дело?

Но Федя гнул свое:

— Номер «Вэ У 651»?

— Нет. «АИ 721». Вон она, за окном, красненькая. А в чем дело? Что за допрос?

— Вы Царицын Евгений Николаевич? — спросила Ивана.

— Да, я.

— И у вас нет усов и нет машины с номером «Вэ У 651»?

— Да, как видите — ни усов, ни машины.

— Извините, мы ошиблись.

Громкий паровозный гудок. Поднимая снежную замять, поезд с грохотом пронесся мимо Иваны и Феди. Но уже в другую сторону, на запад…

Дома, в крохотной спальне, лежа на своей узкой койке, стоящей рядом с кроватью матери, Ивана, глядя в потолок, вдруг спросила:

— Ма, кто такой Царицын?

Мать, уже засыпавшая, испуганно открыла глаза.

— Что?

— Ты слышала. Кто такой Царицын?

— А-а… а почему ты спрашиваешь? — осторожно спросила мать.

— В твоей записной книжке я нашла фамилию «Царицын Е.Н.». Кто это?

— А ты уже лазишь по моим записным книжкам?

— Да! — ожесточенно парировала Ивана. — Я хочу знать имя своего отца!

Но мать не ответила.

— Ну! — сказала Ивана.

Мать все молчала.

— Послушай! — не отступала Ивана. — Все, что у тебя было до меня, меня не интересует. Даже Царицын, если он к моему зачатию не имел отношения. Но он записан 9 ноября, то есть ровно за девять месяцев до моего рождения. Ты можешь объяснить этот факт? А? Ты слышишь?

— Слышу… — негромко ответила мать. — Царицын — он… доктор. А была я у него на приеме за девять месяцев до твоего рождения. Или за десять, я не помню.

— А кто мой отец — это ты хотя бы помнишь?

Мать лежала, не двигаясь, со слезами, беззвучно катящимися из глаз.

Ивана поглядела на нее и рывком отвернулась к стене.

В парке все аттракционы стояли под снегом, как мертвые, даже вышка для прыжков выглядела пусто и сиротливо.

Шагая по мокрой аллее среди слежавшихся сугробов, Федя на ходу сбивал с деревьев сосульки, а Ивана говорила ожесточенно:

— Она мне врет, понимаешь! Говорит, что была на приеме у Царицына до моего рождения. Но ты ж его видел — ему максимум 33! Четырнадцать лет назад он не мог быть врачом!

— Его отец мог быть врачом, — заметил Федя. — Может, у них династия…

Тут из боковой аллеи выскочила компания юных наркоманов-попрошаек с гитарой, одна из них стала нагло совать Иване свою шапку:

— Сестра, выручи! Пять рублей! Помираем…

Федя оттолкнул ее, вместе с Иваной пошел дальше, говоря на ходу:

— Ты же сама мне сказала: твоя мать замерла, когда увидела в «КУПИСАМе» усатогомужика. А у этого врача ни усов, ни машины с номером «ВУ 651».

Ивана остановилась перед заснеженной вышкой для прыжков.

— Слушай, а ты летаешь во сне?

— Конечно. Мы же растем. Ну, в смысле наше тело растет во сне. И кажется, что летаешь…

— А ты один летаешь или со мной?

Федя усмехнулся:

— Ну это как когда…

— А я с папой летаю, — сказала Ивана. — Вот с этой вышки прыгаем, но не падаем, а летим — над городом, над речкой… Может, мой папа летчик, как думаешь?

— Он усатый? — спросил Федя.

— Подожди… Усатый на своей машине ездит за продуктами в «КУПИСАМ». И значит…

— Ты будешь сутками дежурить у этого «КУПИСАМа»? — заключил Федя.

Но Ивана поглядела на него долгим взглядом.

И конечно, это Федя, а не Ивана, стоя возле кассы «КУПИСАМа», сноровисто укладывал в пластиковые куписамовские пакеты все покупки, которые передавала ему кассирша. И помогал покупателям докатить тележки с их покупками до машин. А на стоянке машин собирал пустые тележки и откатывал их в магазин. И при этом постоянно наблюдал за покупателями и их машинами, высматривая усатых водителей и машину с номером ВУ 651…

И наконец — бинго! — усатый мужчина лет 33–35, уплатив кассирше кредитной карточкой за покупки, бегом — под проливным весенним дождем — покатил тележку, доверху нагруженную покупками, к темно-серому «форду» с номером «ВУ 651 ПО»!

Федя (в куписамовском дождевике), оторопев от такой удачи, замер под дождем посреди автостоянки. А потом со всех ног бросился помогать этому усатому.

Вдвоем они стали перегружать пакеты с продуктами в багажник машины.

— Спасибо, пацан, — сказал усатый.

— Пожалуйста. А вас как звать?

— Олег Кириллович. А тебе зачем?

— А нас учат вежливому сервису — всех постоянных клиентов знать по имени-отчеству, — нашелся Федя. — Вы же у нас постоянный клиент, верно?

— Молодец, глазастый! — сказал усатый, закрывая багажник. — Далеко пойдешь. — И бегом пробежал в кабину, сел за руль. — Вырастешь, возьму на работу. Пока!

— А куда на работу?

Но усатый уже уехал.

Проводив его взглядом, Федя забежал под дождем в магазин, подошел к кассирше и показал ей через окно на машину усатого:

— Зоя Петровна, этот покупатель, усатый, он только что карточкой платил. На этой карточке есть его фамилия?

— Конечно, есть. А тебе зачем?

— Он меня на работу пригласил. Сказал, что он Олег Кириллович. А фамилию я не расслышал…

— Так это ж Карпатый! — сказала кассирша. — Хозяин стройтреста и депутат! Его весь город знает. Если он тебя приметил — далеко пойдешь!

— Ага, спасибо, — улыбнулся Федя. — Он тоже так сказал.

Глядя по телевизору местные новости, Ивана, ее мать и бабушка ужинали втроем. Диктор рассказывал о застройке городских окраин жилыми кварталами. Затем с вопросом о ходе строительства и планах на будущее телеведущий обратился к генеральному директору местного стройтреста Карпатому. Но едва на экране возникло усатое лицо Олега Кирилловича, как бабушка, зевнув, переключила телевизор на другую программу.

Усмехнувшись этой уловке, Ивана в упор спросила у матери:

— Это он?

— Кто «он»? — сказала мать.

— Мой отец?

— С чего ты взяла? — изумилась бабушка.

— Ма, ятебяспрашиваю! — сказала Ивана. — Этот Карпатый мой отец? Да или нет?

— Нет, — отрезала мать.

— А кто мой отец? Царицын? — зло сказала Ивана и сорвалась на крик: — Ну! Говори! Кто?

Мать, отшвырнув ложку, вскочила из-за стола и убежала в спальню. А бабушка залепила Иване пощечину.

— Дрянь! Как ты смеешь?!

— Да? Я дрянь? — сказала Ивана. — Еще скажи: я выблядок! Она меня в подоле принесла, да? С кем-то трахнулась, да фамилию забыла!

Бабушка снова ударила ее по лицу.

— Заткнись, дура!

— Ах, так?

Ивана бросилась в спальню. Там, стоя на коленях, мать, вся в слезах, молилась перед иконой.

— Нет, — сказала ей Ивана, — теперь не замолишь! Я все равно его найду!

И, заполошно схватив свой школьный рюкзак, куртку, плейер и еще что-то из одежды, стремглав выскочила из квартиры.

— Ты куда? — запоздало крикнула бабушка.

Мать вышла из спальни, спросила:

— Куда она ушла?

— Ну куда-куда? — сказала бабушка. — К подруге какой-нибудь, куда еще?

— Я боюсь, мама…

— А ты не боись. Ты что, из дома не уходила? И я уходила. Придет.

* * *

Ранним утром следующего дня мать Иваны, одетая в свою проводницкую форму, стола у ворот школы, вылавливала одноклассников Иваны и спрашивала, не видели ли они Ивану.

Наконец из-за угла появился и Федя, она бросилась к нему:

— Федя, а где Ивана?

— Я не знаю, — удивился он. — Здравствуйте. А почему вы спрашиваете?

— Господи! — испугалась мать. — Да где же она?! Мне на работу!..