Эдуард Тополь Ты самая любимая (сборник)
Дочь капитана
Автор благодарит главного редактора сайта «Морской бюллетень» Михаила Войтенко, капитанов дальнего плавания Вячеслава Осташкова («Hercules») и Виктора Никольского («Faina»), старшего механика Леонида Мицкевича («Hansa Stavanger») и Вадима Вилкова, морского инженера-электромеханика, а также всех остальных, кто помогал и консультировал его в работе над этим романом
Часть первая. Захват
«Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза».
А.С. Пушкин. «Капитанская дочка»
1
Голос был родным, но пугающе тревожным:
— Самолет Евросоюза! Фрегат Евросоюза! Вас вызывает «Антей»! Вас вызывает «Антей»! Прием!
А на экране редакторского компьютера нос морского корабля вздымался на встречной волне, а затем нырял с нее так, что вода свинцово обрушивалась на палубу и пенными ручьями стекала за борт. И поверх этого голос отца продолжал по-английски:
— Coalition Aircraft! Coalition Warship! Вас вызывает «Антей»! Вас вызывает «Антей»!..
Ольга сжала руками подлокотники кресла. Господи, что с ним? Авария? Крушение?
— «Anthey»! «Антей»! — наконец откликнулся другой голос. — Это вертолет Евросоюза! Вертолет Евросоюза на 16-м канале! Прием!
И снова голос отца поверх носа корабля, падающего в тяжелую темную волну:
— Вертолет Евросоюза! Я капитан «Антея»! Три скоростных катера приближаются к нашему судну! Повторяю…
— «Anthey»! «Антей»! — отвечал вертолетчик. — Сообщите ваши координаты! Прием!
— Вертолет Евросоюза! Наши координаты 12"52" северной широты и 045"32" восточной долготы! Прием!
Ольга похолодела от догадки. 12 северной и 045 восточной — это же Индийский океан, это…
— «Anthey»! «Антей»! — кричал тем временем вертолетчик. — Плохо вас слышу! Перейдите на канал 72. Прием!
И тут же отец:
— Вертолет Евросоюза! Я на 72-м канале! Три скоростных катера приближаются к нам! На каждом по пять человек! Прием!
— «Антей»! Видите ли вы у этих людей оружие или пиратское снаряжение типа «кошек»? Прием.
«Боже мой! — взмолилась Ольга. — Пираты! Значит, это Сомали, Аденский залив…»
А отец сообщал по радио:
— Вертолет Евросоюза! Оружия не вижу, но они уже от нас на расстоянии одного кабельтова! Прием!
— «Антей»! — сказал вертолетчик. — Советуем вам маневрировать! Советуем маневрировать! Прием!
— Вертолет Евросоюза! У меня максимальная скорость четырнадцать узлов, а у них двадцать пять! И они заходят с кормы! Блин, у них «калашниковы»!!! Прием!
— «Антей»! Мы передаем ваши координаты на фрегат Евросоюза! Маневрируйте! Мы находимся от вас в двадцати минутах! Маневрируйте! Прием!
И тут же — взрыв и грохот гранатомета. И голос отца:
— Вертолет Евросоюза! Они стреляют! Мы под огнем!
— «Антей»! Увеличьте скорость! Маневрируйте! Мы летим к вам, мы в двадцати минутах! Прием!
Ё-моё! Какой, к чертям, «маневрируйте», когда в эфире уже автоматные очереди, звон разбитых иллюминаторов и голос отца:
— Вертолет Евросоюза! Мы под огнем! Мы под сильным огнем! Спешите! Мы под огнем! Прием!
А этот вертолетчик все талдычит по-английски:
— «Антей»! «Антей»! Мы летим! Мы в семнадцати минутах! Отвечайте! «Антей»! Отвечайте! Отвечайте! Отвечайте! «Антей»!..
Но ответа уже не было. Хотя все, кто собрался в кабинете главного редактора службы теленовостей, сгрудились вокруг его монитора, словно пытались вытянуть из экрана еще хоть слово.
А Ольга уже не сдерживала беззвучных слез.
Главный нажал на «стоп», и кадр замер.
— Это последняя радиозапись, — сказал он. — Час назад ее выложил в Интернете Брюссельский штаб Евросоюза. И все, больше с «Антеем» нет связи.
Ольга зажала ладонью рот.
— Это мой папа… Отец…
2
Стоя в одном из фибергласовых катеров (каждый снабжен двумя моторами «Ямаха»), пираты, черные, как армейский сапог, что называется «от пуза» палили из автоматов по «Антею» буквально в упор, с расстояния двадцати метров. А один из них — Лысый — вскинул на плечо гранатомет, и граната с визгом ушла в левую сторону палубной надстройки, пробила ее d-deck, то есть стенку на уровне третьего этажа.
А справа из такого же фибергласового катера палили по «Антею» еще несколько пиратов, и один из них — Толстый — из гранатомета. Его граната пробила правую сторону палубной надстройки — с-deck на уровне четвертого этажа.
Но это был лишь отвлекающий маневр, прикрывающий высадку на судно «главных сил» — главаря пиратов Махмуда и еще троих. Поскольку за кормой любого судна всегда, даже при самом быстром ходе, образуется тихая вода, катер Махмуда вплотную подошел к корме «Антея», пираты по-альпинистски точно бросили свои якорные «кошки», с обезьяньей ловкостью забрались по ним на судно и секунды спустя уже бежали по палубе, паля из автоматов по иллюминаторам ходовой рубки.
Резкий крен судна на левый борт снес их к леерному ограждению, а волна, хлестнувшая на палубу, сбила с ног и едва не сбросила за борт.
Однако следом за ними по веревочным лестницам уже взбирались на «Антей» еще пятеро. Все разного возраста, одеты кто во что, как шпана на пляже, но у всех «АК-47» китайского производства и по несколько автоматных рожков. Едва взобравшись на корму, они тут же помчались к палубной надстройке, на ходу стреляя по ходовой рубке.
И хотя разбиты были уже все иллюминаторы, хотя осколки стекла и щепа разбитых переборок засыпали пол, а пули продолжали свистеть в рубке и крошить ее стены, капитан Казин, пригнувшись у рулевой колонки, продолжал заваливать судно с одного бока на другой в последних попытках сбросить пиратов. И кричал то старпому: «Давай сигнал бедствия! Шли „Дистрас“ и „Мэйдэй“!», то в микрофон громкой судовой связи: «Внимание экипажу! Аварийная тревога! Нападение на судно! Всему экипажу немедленно укрыться в машинном отделении!» И еще успевал жать на кнопку сигнала громкого боя, который оглашал все судно пронзительными звонками тревоги.
Сидя на корточках у аварийного УКВ и спутникового передатчика, старший помощник капитана и сам, без приказа шефа пытался передать в эфир их координаты и сигналы бедствия, но вокруг все так ужасающе гремело, свистело, брызгало осколками битого стекла, что руки старпома дрожали и качка сбивала с ног. А капитан продолжал кричать:
— Ну что ты трясешься, ё-моё?!
Тем временем пираты, продолжая стрелять, уже взбегали к рубке по боковым трапам. Хотя отнюдь не так стремительно, как им хотелось, поскольку рубка находилась на высоте пятого этажа, а капитан продолжал резко переваливать судно с боку на бок — так, что кто-то из пиратов, не удержавшись, просто свалился с трапа на мокрую палубу.
А в рубке капитан Казин, видя, что творится со старпомом, с силой нажал аварийную «тревожную» кнопку связи с компанией судовладельца. И услышал голос по радио:
— Эй, на «Антее»! Вы чё — охренели? Не троньте аварийные кнопки!
— Диспетчер, у нас ЧП! — закричал капитан.
— Какое еще ЧП? — с ленцой отозвался далекий диспетчер. — Капитан напился?
— Я капитан, Казин. Нас захватили сомалийские пираты!
— Да ладно! — не поверил диспетчер. — В натуре?
Тут очередная пулеметная очередь вдребезги разнесла последний правый иллюминатор.
— Ой, блин! — испуганно сказал диспетчер. — Я слышу…
И в этот момент в рубку с обеих сторон ворвались трое черных, как деготь, пиратов — Высокий, Толстый и Лысый, все вздрюченные адреналином стрельбы и мокрые от морской воды.
— Stop engine! — закричал Высокий и с ходу выпалил автоматной очередью по аппаратуре связи, осколки одного из экранов брызнули старпому в лицо.
— Ё-о!.. — сказал по радио далекий диспетчер и отключился.
А Толстый и Лысый пробежали по рубке, выдергивая вилки из розеток, обрывая провода и разбивая экраны GMSB (глобальная морская система связи), GMDD (Global Maritime Distance Distress) и других приборов.
Вторую автоматную очередь Высокий пустил поверх головы капитана.
Капитан и старпом подняли руки.
Тем временем командир пиратов Махмуд и еще трое бегом пробежали по грузовым палубам, где стояли принайтованные танки, пушки и ракетные установки. Махмуд на бегу обнимал и щупал каждый танк и по рации что-то радостно кричал по-сомалийски.
А в ходовой рубке Толстый и Лысый, забежав в штурманский отсек, стали вытряхивать на пол содержимое стенных шкафов и сорвали икону Николая Угодника, висевшую в углу.
А Высокий дулом автомата прижал капитана к стене, затем то же самое проделал со старпомом и что-то крикнул наружу по-сомалийски.
Жуя кат[1], в рубку вошел Махмуд, мокрый от морской воды. Это был худой и высокий сомалиец лет сорока пяти, если вообще можно определить возраст по их черно-гуттаперчевым лицам.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/2/9/4/5/9/129459.jpg)