плоть. Вкусив твоей крови, некромант прикасается к твоей сути. Он предвидит и предсказывает.
– Слово предвкушение заиграло новыми красками, – неловко пошутил Аннев.
Цзянь моргнул, явно не оценив юмора, но через пару мгновений его лицо растянулось в широкой ухмылке.
– Точно так, мастер Айнневог! Предвкушение! Восхитительно сказано!
Аннев кисло улыбнулся и тут же снова помрачнел.
– Получается, для предвку… для предсказания тебе нужна моя кровь? Ну, что ж поделать… – И потянулся к спрятанному в ножны мечу. – Позволь мне, мастер Аннев. – Йомад вынул из складок мантии кинжал с тонким и острым, как бритва, лезвием. – Я буду осторожен с твоим т’расангом.
Аннев подал ему правую руку ладонью вверх. Лич, однако, перевернул кисть тыльной стороной и полоснул кинжалом под большим пальцем. Юноша, резко втянув воздух сквозь сжатые зубы, инстинктивно дернул руку на себя, но Цзянь ее не выпустил: прильнув к ране, он принялся сосать кровь. От такого зрелища Аннева едва не стошнило, но уже в следующую секунду глаза у него полезли на лоб от изумления.
В тусклом золотом свете он увидел, как под кожей альбиноса появляются красные нити. Они ползли из уголков рта, переплетались друг с другом, опутывая горло и бледные щеки. Когда эти нити достигли розовых глаз, белесый туман начал изливаться из зрачков, заполняя радужную оболочку, пока она не приобрела молочно-белый цвет. Это встревожило Аннева: ему припомнились мутно-белые радужки лесной ведьмы.
Цзянь же все не останавливался. Аннев, которому вся эта ситуация нешуточно действовала на нервы, уже думал, не забрать ли ему руку силой, как вдруг предвещатель сам отпустил ее и выпрямился. Мутные глаза смотрели в пустоту, с темно-красных губ капала кровь.
– Что ищешь ты, Сын Семи Отцов?
Аннев судорожно сглотнул. Тем же именем называла его и Кельга.
– Скажи мне, – с усилием произнес он, – стоит ли мне отправиться с Ривом в Квири? Стоит ли примкнуть к ордену дионахов Тобар? Может ли Рив снять Длань Кеоса?
Тут он испугался, что задал слишком много вопросов: а вдруг тем самым он нарушил какое-нибудь священное правило общения с провидцем? Однако Цзянь обратил на него свой затуманенный взор и, шевеля испачканными кровью губами, изрек:
– Пойдешь в Квири – и познаешь истину. Но счастья тебе это не принесет. Ты не станешь дионахом Тобар.
Аннев уже приготовился задать следующий вопрос, но лич продолжил:
– Верховный жрец Одара может снять Длань Кеоса, но сделает он это лишь после того, как сосуд поможет ему.
– Но… что я могу для него сделать?
– Отыскать Первого драколума, объединиться с осколками Сокрушенной длани и выковать меч искателя. Ты должен рассказать ему, как вернуть посох Одара, и тогда заслужишь его помощь.
Все, что он слышал, было настолько нелепо, что Аннев рассмеялся:
– Значит, я должен принести ему потерянные артефакты богов? Да запросто, дело-то пустяковое!
– Нет, – бесцветным голосом ответил Цзянь. – Ты должен навести порядок в его доме, найти Человека с тысячью лиц и добыть Оракул Одара.
Опять двадцать пять. Аннев бы снова засмеялся, но слишком зловеще звучали слова провидца. Аннев зажал порез на руке, набрал в грудь воздуха и выпалил вопрос, на который больше всего на свете боялся получить ответ:
– Кто на меня охотится? И почему?
Цзянь снова уставился в пустоту и слизал с губ кровь.
– Сианары хотят принести сосуд своему хозяину. – Он говорил медленно, с запинками, как будто это стоило ему усилий. – Терранский божественный король, бог минералов и бог судьбы думают, что власть Падшего перейдет к ним, если они смогут подчинить себе сосуд – или уничтожить его.
– А сосуд – это точно я? – дрожащим голосом спросил Аннев.
– Бог теней и Первый вампир желают использовать сосуд против него самого. Если они преуспеют, ты станешь рабом терранцев, твои друзья отрекутся от тебя, имя твое будет проклято навеки, и лишь после смерти ты обретешь утешение.
Цзянь задышал тяжело и хрипло, мутная пелена на глазах начала таять, ярко-красные нити под кожей побледнели.
– Подожди! – воскликнул Аннев. – Прошу, скажи: почему за мной охотились феуроги и Янак Харт? Кто стрелял в меня в Баноке?
– Они орудия, – проговорил Цзянь, качая головой из стороны в сторону, – орудия Круитхара – нынешние и бывшие.
– И что это значит?
Глаза Цзяня вновь приобрели обычный розовый цвет, альбинос часто заморгал, обмяк и чуть не завалился навзничь, но Аннев вовремя его подхватил.
– Цзянь, ты в порядке?
Предвещатель кивнул и, подняв на Аннева взгляд, еле слышно произнес:
– Т’расанг истощился. Думаю, я немного переусердствовал.
– Прости, Цзянь, больше я никогда ни о чем тебя не спрошу.
Цзянь закашлялся, трясясь всем телом.
– Недаром я боялся давать тебе имя. Теперь я обязан разделить участь Вестницы.
– Что еще за участь?
– Пророчество гласит: «За честь назвать Его имя Вестница попросит милости, и она будет дарована». Отныне моя судьба связана с ее судьбой… За мной идет Смерть… Я должен подготовиться, чтобы не дать ему забрать больше, чем следует. – Предвещатель слабо улыбнулся. – Не волнуйся, мастер печали. От этого-то я смогу тебя защитить.
От его слов Анневу стало совсем паршиво, но тут снизу раздался вопль, от которого все жуткие предсказания разом вылетели у него из головы:
– Шраон! Аннев! Скорей сюда, тут мертвый человек!
Глава 26
– Кто это? – спросил Аннев, когда все они столпились вокруг мертвеца.
Труп нашел Терин: мальчишка принялся искать уборную, открыл дверь в какую-то каморку, а оттуда вывалилось безжизненное тело. Следов тления на нем не оказалось, однако глаза помутнели, а кровь в ранах, оставленных чьими-то зубами на плече, шее и бедре, уже свернулась.
– Это Тукас, – мрачно ответил Рив, глядя в мертвое лицо, перекошенное гримасой боли и ужаса.
Он убрал со лба мужчины густые светлые волосы и провел ладонью по глазам, но опустить веки не смог – мышцы окоченели.
– Как думаешь, что произошло? – тихо спросил Шраон. – Похоже, на него напал какой-то зверь.
Рив кивнул:
– Это послание: где бы мы ни прятались, они до нас доберутся.
– Значит, уходим? – спросил Титус, изо всех сил пытаясь казаться решительным и храбрым. – Бежим, да?
– Этого от нас и ждут. Они могли бы устроить засаду, но вместо этого оставили здесь Тукаса, рассчитывая запугать нас. Показать нам, что находиться в убежище вовсе не значит оставаться в безопасности. И обставили все так, что комар носа не подточит: ни признаков борьбы, ни следов – ничего. – Рив сделал паузу. – Твой друг прав, Аннев: нужно уходить.
– Пойдем в Анклав? – с замиранием сердца спросил Аннев.
– Да. Наши союзники помогут тебе и проверят способности твоих друзей. Возможно даже, эти юноши