Читать интересную книгу В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения) - Фидель Кастро

В 6 часов утра командование школы приняло решение задерживать грузовики, проходящие по Центральному шоссе, чтобы на них перебросить бойцов школы с оружием к месту высадки десанта. Солнце уже припекало, когда грузовики двинулись от зеленого барака по шоссе к сентралю «Аустралиа», увозя 875 человек.

2

Когда подъехали к «Аустралии», поступил приказ продолжать движение до установления соприкосновения с противником. Шел уже девятый час утра.

Участок шоссе, ведущего к Плая—Ларга, напоминал ад кромешный. То и дело появлялись американские бомбардировщики, поливая пулеметным огнем все живое на земле. С грузовиков были хорошо видны асфальтовая лента шоссе, белый песок по обе его стороны и придорожные канавы, которые бойцы особенно внимательно осматривали: ведь враг выбросил несколько групп парашютистов, и там могла притаиться засада.

Кто—то закричал:

— Самоле—о–от!..

В один миг грузовики опустели: кто укрылся в кювете, кто спрятался в зарослях на болоте. Спикировав,

Б–26 дал две очереди из крупнокалиберного пулемета. Когда наконец он улетел, превратившись в еле заметную точку на горизонте, все поднялись с земли. Недосчитались лишь нескольких шоферов: напуганные внезапным налетом, они, очевидно, предпочли держаться подальше от района военных действий.

Лейтенант Аргуэльес получил свой диплом только в субботу. Настроение у него было хорошее: предстояла поездка в Гавану, а затем в социалистические страны. Но в понедельник утром, узнав о высадке контрреволюционеров, он вернулся в Матансас. Однако своих уже не застал и, разыскав легковую машину, отправился вслед за товарищами, рассчитывая нагнать их у сентраля. Ехал радостно возбужденный, предвкушая настоящий бой. А через пятнадцать минут после того, как он свернул с шоссе, начался воздушный налет…

Аргуэльес принял бомбардировщик за самолет Повстанческой армии и стал приветствовать его. Он еще жестикулировал, когда самолет открыл огонь. Путь к смерти оказался для молодого офицера коротким: менее чем через три часа после отъезда из Гаваны он погиб на пыльном шоссе.

Батальон продвигался по шоссе до двенадцатого километра. Затем первая и вторая роты получили приказ идти в Пальните и Соплильяр—пункты, как предполагалось, захваченные десантом врага. Неожиданно из—за поворота шоссе колонны этих двух рот подверглись обстрелу из автоматов. Как выяснилось позднее, это была группа вражеских парашютистов. Роты развернулись и атаковали врага, который был вынужден отойти.

Когда роты прибыли в Соплильяр, там они встретили еще 60 солдат 339–го батальона из Сьенфуэгоса. Кроме того, сюда пришли десять крестьян, вооруженных старыми охотничьими ружьями. Эти люди собрались защищать землю, полученную ими в результате аграрной реформы.

После того как от батальона отделились две роты, он продолжал продвигаться в направлении берега моря. На двадцать первом километре бойцы подверглись сильному воздушному налету. В течение 45 минут два самолета беспрерывно бомбили их и обстреливали из пулеметов. Схема вражеских действий была проста: снижаясь по диагонали к земле, самолеты вели огонь из крупнокалиберных пулеметов и бортовых пулеметов, а за полкилометра до цели пускали ракеты.

— Это было ужасно, — рассказывал о налете Феликс Боррего, бывший служащий ресторана, а ныне младший лейтенант.

— Нам нечем было ответить на их огонь, и нигде мы не видели наших самолетов, — добавил Гонсало Конрадсон, бывший продавец магазина готового платья, а теперь тоже младший лейтенант.

Многие бойцы тяжело переживали свое бессилие, стреляли из винтовок по стальным птицам, извергавшим беспощадный огонь, хотя, конечно, это было бесполезно.

А бойцы двух рот, покинув грузовики, многие из которых после налета вышли из строя, продолжали путь в пешем строю.

3

В 11 часов утра в двух километрах от Плая—Ларга батальон вступил в бой с арьергардом противника, отступавшего в направлении моря. Там, на берегу, враг намеревался закрепиться. Но продвинуться вперед в течение дня батальон так и не смог из—за непрерывных налетов авиации противника.

Особенно жестокой была бомбардировка, которую враг провел около 4 часов дня. Пулеметный обстрел, ракеты, бомбы и напалм, а «на прощание» снова пулеметный обстрел.

— Они долбили нас методично, без устали. Один раз я увидел в самолете блондина: выставив ногу из хвостовой кабины, он курил, держа в руке сигару, а одновременно хладнокровно стрелял в нас, — рассказывал позднее Оскар Вейтия, бывший рабочий—электрик, 29 лет, ныне младший лейтенант.

Налет длился всего двадцать минут, потому что на горизонте показался истребитель военно—воздушных сил Повстанческой армии и это заставило самолеты противника уйти в сторону моря.

Враг был коварен. Когда над боевыми порядками батальона вдруг появились самолеты с кубинскими опознавательными знаками, бойцы выбежали поприветствовать их. А самолеты, сделав два круга, неожиданно открыли по ним шквальный пулеметный огонь. Оказалось, это были самолеты наемников. В результате такого коварства врага многие патриоты погибли или были ранены.

4

Ночь опускалась на землю. С ее приходом опасность налетов бомбардировщиков врага уменьшилась и батальон получил возможность продвинуться вперед, к Плая—Ларга.

Бойцы, покидая импровизированные укрытия, примыкали к колонне, направлявшейся к морю. Рассказывали о том, как погиб Феликс Эден. Во время налета он находился в карауле и до конца исполнил долг — не покинул своего поста, несмотря на опасность. Пуля пробила ему затылок…

Во время дневных налетов агрессоры обстреляли хижины местных жителей, и теперь они горели, освещая окрестности.

Захватчики занимали удобные позиции: у них не было тыла, о котором следовало заботиться, позади — только море. Их позиции, скрытые в траншеях и извилинах местности, окружала широкая полоса белого песка, на котором любая тень была заметна. А наши бойцы продвигались к вражеским позициям в темноте, не зная, когда и где завяжется бой. На руку захватчикам оказался даже отсвет пылающих хижин: цепь наступающих выделялась на фоне багрового неба, представляя собой отличную мишень.

Внезапно застрочили два пулемета наемников. В первые минуты бойцов охватила паника: все стали искать хоть какое—нибудь укрытие от огня. Один боец, который на тренировочных занятиях в школе не любил пачкать одежду, теперь истово ползал по камням в поисках укрытия.

Перекрестный огонь врага продолжался. Многие бойцы получили ранения от пуль, отлетавших рикошетом от камней. Бойцы поспешно зарывались в болотистую почву.

Рокот винтовочных выстрелов, светящиеся пунктирные линии трассирующих снарядов, сухой треск автоматных и пулеметных очередей — таким был мир, окружавший бойцов. Многие решили, что не выйдут отсюда живыми. Наверное, поэтому всем хотелось как можно скорее покончить с противником.

Мартин Стоутон, бывший механик, 23 лет, ныне младший лейтенант, говорил позднее, что в те минуты у него было одно желание — стрелять так, чтобы поразить как можно больше врагов,

На шоссе послышался нарастающий шум.

Лейтенант Грас, подойдя к раненому, которому пулеметной очередью отсекло половину руки, попытался помочь ему.

— Оставь меня, лучше прогоните этих сукиных сынов!

Сквозь усиливающийся грохот слышны были выкрики:

— Бейте их!

— Вперед, товарищи!

— Родина или смерть! Родина или смерть!

— Да здравствует свободная Куба!

Вражеский огонь не ослабевал. Со стороны шоссе доносился мощный рокот — это приближались четыре танка Повстанческой армии.

— Нам почудилось, что наступает конец света, — рассказывал позднее рабочий—печатник Росендо Альварес. — Наемники открыли по нашим танкам артиллерийский огонь. Казалось, стоглавый дракон изрыгает пламень из ста своих глоток…

Появление танков позволило бойцам из школы командиров милиции, воспользовавшись недолгим смятением противника, перегруппировать свои силы и организовать атаку. Т–34 устремились к берегу, прикрывая атаку нескольких подразделений батальона. Однако вскоре снарядом повредило гусеницу у первого танка. Через некоторое время вышел из строя и второй. Теперь, когда Т–34 уже не могли вести бой, им был отдан приказ вернуться на исходный рубеж.

Линия фронта замерла. Бойцы не могли атаковать врага, но появление танков все же позволило им занять более выгодные позиции, не нести потерь от огня противника. Около полуночи батальону были доставлены минометы. Это уравняло силы.

День 18 апреля начался оглушительным грохотом нашей артиллерии. Наемники ответили огнем из орудий, минометов и базук. Минометы, поддерживавшие действия нашего батальона, трудились без отдыха всю ночь, так что раскалились докрасна.